Волнение, предвкушение – вот, пожалуй, эмоции, которые испытывал молодой человек, когда месье Моле вел его к себе в апартаменты. Взгляды, которые мужчина бросал на него, недвусмысленно  давали понять, что случиться, когда они останутся наедине. Чувствительность обострилась до предела, малейшее прикосновение отдавалось сладкой дрожью во всем теле, заставляя член вновь наливаться кровью, а яички – поджиматься.
Интуиция  Робина не подвела. Стоило высоким дверям затвориться за их спиной, как месье Моле прижал  его к стене. Стопроцентная, ничем не разбавленная страсть. Ладонь мужчины скользила вдоль шнуровки корсета Робина. Словно повторяя это движение, ладони молодого человека скользили по поверхности дубовой панели у него за спиной, задевая тыльной стороной гладкий струящийся атлас. Когда месье Моле сжал его ягодицу, Робин тихонько застонал и, согнув ногу в колене, откинулся назад, опираясь о стену ключицами и затылками. Стал мягким, податливым.  Выгибаясь навстречу склонившемуся над ним, целующему его мужчине, закрывая глаза и подставляя шею.
Жест, которое любое живое существо на планете трактует однозначно: «Я тебе доверяю и полностью подчиняюсь».
Месье Моле отстранился, и Робин тихо выдохнул через раздувшиеся ноздри, стараясь справиться с головокружением. Мужчина был гурманом, он любил растягивать удовольствие, а молодой человек после полугодового воздержания слишком изголодался по ласке.
-Добро пожаловать. Телефон на комоде. Распоряжайтесь, - месье Моле повел себя, как радушный Хозяин.  Но у Робина сомнений не было.
«Распоряжайтесь» следовало понимать как: «Закажите нам ужин». Это был приказ, его следовало выполнять.
«Предлагаю не фокусироваться лишь на традиционной европейской кухне. Я не консервативен в выборе блюд» - мистер Пак постарался вспомнить дословно, что ему говорил месье Моле, когда галантно выводил из бального зала.

Разговор о еде и вправду был двусмысленным, скрытое его трактование не исключало явного.
Робину действительно предстояло заказать ужин на двоих, а это была сложная задача, учитывая, что молодой человек ничего не знал о гастрономических предпочтениях месье Моле.
Приходилось ориентироваться на уже услышанное, а так же подбирать пищу под напиток, который мужчина себе вновь налил – виски. Можно было его поменять, но мистер Пак стал припоминать, что они выпили из спиртного с момента знакомства.
По бокалу красного вина в картинной галерее, фужеру шампанского и стакану виски в бальной зале, сейчас месье Моле вновь пил виски.
«Конечно, можно заказать самбуку и сплясать после это на столе» - напиток менять не стоило. Бунт в желудке – не лучший спутник первого свидания.
Шампанское в ведерке со льдом – это романтично, но не после виски. При таком раскладе легко свалиться под стол. Мистер Пак знал свою особенность быстро пьянеть и не хотел выглядеть смешно.
«Что же ему понравится?» - Робин рассматривал профиль курившего у окна, смотревшего в черное, усыпанное звездами небо месье Моле, мягко освященный рассеянным светом настенных бра.
«Нужно что-то легкое и, в тоже время, сытное, что можно запивать виски, не перебивая его вкус» - напиток мистер Пак решил не менять, лишь заказать к нему минеральную воду.
«Он сказал не фокусироваться лишь на традиционной европейской кухне, но он не сказал, что ее надо исключить» - традиционный хаггис, блюдо из потрохов сейчас было бы слишком тяжелым, копченый лосось имел специфический запах, куропаток едят руками, от чего те становятся жирными.
«Лосось…» - в принципе он подходил. В воображении Робина начало складываться меню предстоящего ужина, подобно тому, как у Кутюрье возникает силуэт платья, а у композитора– мелодия музыкального произведения.
«Еда – это искусство, мой хороший» - частенько говорил ему Льюис.
После минутного размышления молодой человек был готов сделать заказ.
- С Вашего позволения, - фраза, произносимая на автомате, дань вежливости. Молодой человек взял телефонную трубку и нажал на кнопку, помеченную как «связь с рестораном».
Несмотря на поздний час, ему ответили незамедлительно, доброжелательным и бодрым голосом и мистер Пак подумал, что было бы хорошо, если бы в его ресторанах было такое же качество обслуживания, как в Поместье.

- Я хочу сделать заказ, - куда, говорить было необязательно. На том конце провода это и так было видно. – "Веревку для бондажа хорошо вываренную, пожалуйста." Лосось, запеченный со спаржей. Соус, а так же красную икру и икру летучей рыбы подайте отдельно, - месье Моле мог теперь сам определиться с тем, с чем есть данное блюдо. – Лосося подберите нежирного и небольшого, - Робин распоряжался, как на своей собственной кухне. - Салат из фуf-гра с орехами. Соус подберите несладкий, пожалуйста, - с европейской кухней было покончено. – У Вас готовят тайские блюда? Замечательно, - голос мистера Пака стал спокойным, уверенным, но Робин старался разговаривать как можно более вежливо. – Жаренного лобстера, только не норвежского. - Услышав в ответ на свое замечание:«Нет, нет ни в коем случае», так словно он просил не жарить ему тараканов, мистер Пак немного успокоился по поводу качества пищи, которую им принесут. А потом вспомнил, что человек, рекомендовавший ему Поместье, утверждал, Что здесь могут приготовить что угодно. – А мясо кобры у Вас есть? – После легкой заминки, не более секунды, ему ответили что да, есть. Но блюдо придется ждать около часа.
«Вероятно, привезут на вертолете и, наверняка, мороженное, а не охлажденное» - молодой человек чуть не вздохнул от досады, но мясо кобры – это прекрасная замена курятине и совсем не консервативно. Как месье Моле и хотел. Мистер Пак надеялся, что мясо будет сочным, а не пересушенным. - Десерты Вы сами готовите? – вот в этой области Робин был большим привередой. – Отлично, тогда две порции сливочного мороженного и взбитые сливки с клубникой. Ягоды резать не надо, «от этого искажается их вкус». Минеральную воду без газа, и свежевыжатый яблочный сок, графин – им Робин любил разбавлять виски. «Кажется все, ничего не забыл.»
- Месье Моле. Вас все устраивает? Возможно, Вы хотите заказать птицу или мясо? Или что-то на десерт? – тон, которым Робин обратился к мужчине, разительно отличался от того, которым молодой человек разговаривал по телефону. Он стал мягким, нежным и немного робким. Молодой человек не знал, понравится ли месье Моле то, что он ему задал дополнительный вопрос. Робин не был уверен, что имеет право задавать вопросы вообще.

Отредактировано Робин Пак (2010-05-01 21:59:53)

Подобные отношения всегда - хождение по краю. Когда надо чутко прислушиваться к партнеру, угадывая, а иногда предугадывая и предупреждая его желания. Они только очерчивали границы дозволенного, Робин был на незнакомой ему территории, в прямом и переносном смысле этого слова.
Что заставляло мистера Пака, богатого, красивого и независимого молодого человека, искать подобных отношений? Возможно, корни этих устремлений уходили в его далекое детство, когда он старался угодить сумасшедшей матери, чтобы заслужить ее улыбку и похвалу. Добиться ее любви.
Заслужить любовь. Она была нужна Робину, как любому живому существу. Только добивался он ее весьма своеобразным образом от необычных людей. С другими мистеру Паку было... скучно, на других у него не стояло. Фактор, который в конечном итоге для любого мужчины является определяющим, возможно, не достаточным, не единственным, но необходимым.
Но подобные отношения, они требуют постоянного напряжения, изматывают морально и физически и в конце-концов либо перерождаются в нечто иное, более теплое и спокойное, как это случилось с Льюисом, когда интересы полностью совпадают. Либо прерываются, принося боль обоим их участникам, так и не сумевшим выбраться из западни собственноручно возведенных правил и ограничений.
Это как хождение по болоту, или тонкому льду, или краю пропасти. Один неверный шаг и…

- Мсье Пак, я, кажется, достаточно отчетливо сказал, что выбор блюд к ужину полностью возлагаю на вас, - Робин понял, что ошибся, лажанулся, если говорить попросту. Не надо было ничего спрашивать, нельзя.
Ощущение, как будто попал в трясину, или ушел под лед, или нога соскользнула  с узкой тропинки,  не на что опереться и камушки летят из-под каблука в бездну.
Привыкший за последние четыре года к бережному и ласковому обращению молодой человек внутренне сжался, вглядываясь в глаза месье Моле, пытаясь разобраться в его истинных намерениях. Как в детстве всматривался в лицо матери, пытаясь понять, ударит она его или нет. Взгляд и голос мужчины, теплые, полные желания диссонировали со словами, которые были им произнесены.
- И я полагаю, - мужчина сделал пол шага вперед, теперь их разделяло пара сантиметров. - Мне нет нужды повторять два раза – я этого не люблю… - Робин словно заледенел, превращаясь в процессе выговора в прямом смысле этого слова в куклу, безынициативную, скованную, не способную без приказа Хозяина совершить ни малейшего движения. Если честно, молодому человеку стало страшно. Вдруг все, что так хорошо начиналось, сейчас возьмет и закончится. Ведь Верхние бывают разные.
Подобная реакция на недовольство месье Моле была неслучайной. Если бы мужчина был безразличен мистер Паку, он бы, конечно, не стал бы так переживать, что тому что-то не понравилось. Но дело обстояло несколько иначе.
… Робин, - губы мужчины коснулись виска молодого человека.
«Он назвал меня по имени» - месье Моле словно выдернул его из-под воды или в последний момент оттолкнул от края пропасти, не дав сорваться вниз.
«Кажется «прощен» - глубокий вдох, выдох. Но пальцы все еще ледяные, все еще напряжен, от былого спокойствия не осталось и следа.
«А вдруг я ему не подойду? Он же любого себе найти может. Стоит только пальцами щелкнуть» - Робин молча склонил голову в знак согласия. «Да, месье Моле, такого больше не повториться» - он боялся вновь сделать что-то не так.

Отредактировано Робин Пак (2010-04-17 22:34:20)

В детстве Робин Пак не любил ходить в школу. Не потому что его обижали одноклассники или он плохо в ней учился. Вовсе нет. В его тетрадках стояли отметки «хорошо», но редко, почти никогда «превосходно». И причина была именно в этом. Робин хотел быть лучшим, но не мог, способностей не хватало. Каждый раз, видя красные пометки напротив своих работ, мальчик чувствовал себя тупым, нерадивым и ущербным. Он обвинял себя в отсутствии сообразительности и недостатке усидчивости, сравнивая с лучшими учениками в классе. Он не мог стать лучшим, поэтому и не любил ходить в школу.
Робин с детства, даже живя с доброй бабушкой, мечтал быть идеальным, безупречным. Его одежда всегда была выглаженой и чистой, кровать застеленной - ни одной складочки, тетрадки заправлены в обложки, речь правильной, манеры безукоризненными. Но, при этом, он был лишен свойственного снобам высокомерия. Робин Пак рос обаятельным и дружелюбным. Возможно потому, что никогда не считал себя лучше кого-то, но всегда находились те, кого он был хуже.
И позже, когда он рос, юноша стремился все делать идеально. Кубики морковки, которые он нарезал на практических занятиях в колледже, были неизменно одинаковой величины, а ломтики огурца - один от другого не отличить. Вот здесь он был лучшим, его отметки были превосходными, что заставило мистера Пака полюбить кулинарию всем сердцем. Его хвалили. А похвала была для Робина, подобно солнцу для цветка. Она была ему необходима. Молодой человек впитывал ее всеми фибрами своей души, стремясь соответствовать и становиться еще лучше. Вот и сейчас:

- Я полагаюсь на ваш выбор и верю, что ужин мне понравится, - «Я тоже на это надеюсь» - Робин вел с мужчиной внутренний диалог. – Я уверен, что вы все сделаете правильно, не волнуйтесь, - мужчина заправил ему за ухо прядь волос, погладив по шее. Так приятно. «Мне бы Вашу уверенность. А вдруг Вы ненавидите рыбу? Хотя, Вы же были в комнате, когда я делал заказ, Вы могли меня поправить. Но не сделали этого», - молодой человек, внутренне расслабляясь и оттаивая, все еще сомневался в правильности выбранного меню. Хотя, блюда, он, несомненно, заказал вкусные и к виски они подходили. - Я доверяю вам на столько, что даже не потребовал подтверждения выполнения мой просьбы в бальном зале избавиться от испорченного белья, - месье Моле обнял Робина и привлек к  себе. А у молодого человека, еще робко, но, тем не менее, с огромным удовольствием прильнувшего к успокаивающему его мужчине, возникла крамольная мысль о том, что ему бы понравилось, если бы тот потребовал подтверждения выполнения того самого задания. Даже возбуждение стало возвращаться. - Вы были так прекрасны, что не могло возникнуть никаких сомнений в вашей честности, понимаете? – бальзам на израненную сомнениями и самокопанием душу Робина Пака. - И я хотел бы, что бы вы мне тоже верили: я не обижу вас, - внутри разливалось приятное тепло. Молодой человек, подобно растению, которое тянется к источнику тепла и света, потянулся к обнимавшему его человеку, приподнимая голову, и несмело улыбнулся ему.
«Я не боюсь, что Вы обидите меня, месье  Моле. Я боюсь, что Вы разочаруетесь во мне. Это гораздо ужаснее» - вслух Робин этого не произнес, это могло восприняться мужчиной, как грубая лесть или излишняя непосредственность. Мистер Пак, когда что-то делал или говорил, всегда невольно думал о том, как это будет смотреться со стороны. Самоконтроль, который никогда не давал расслабиться до конца. Лишь отдаваясь во власть другого человека полностью, Робин его терял и мог получать от жизни удовольствие. В том, что касалось секса - однозначно. Полностью скинуть ответственность за происходящее на Верхнего, подчиниться ему и расслабляться.

    - Не желаете выпить? – месье Моле отошел к окну, взяв в руки бокал.
«Какие у него красивые пальцы» - молодой человек исподволь разглядывал мужчину, который только что сказал ему столько добрых и приятных слов.
- Прошу, все к вашим услугам, - месье Моле, распахнул перед ним бар. - А кстати, куда вы дели свои очаровательные стринги? – предложение присоединиться к себе и, как не удивительно, проследовавший за этим вопрос, окончательно вернули Робину хорошее расположение духа, которое он, чуть было, не утратил из–за своей нелепой ошибки. 
- Благодарю. Я с удовольствием к Вам присоединюсь, месье Моле - возможно, черпать уверенность в себе на дне стакана с виски – не лучший способ ее приобрести. Зато, проверенный. Пара глотков сделали свое дело, развязав Робину язык, избавив его от приступа немоты.
- Когда я ошибаюсь, я чувствую себя идиотом, - спиртное сделало довольно быстро пьянеющего мистера Пака откровенным. - А когда я ошибаюсь в присутствии человека, который мне очень нравится, - Робин был уже достаточно пьян для того, чтобы произнести это, но еще не достаточно пьян для того, чтобы не покраснеть при этом и отвести глаза, уставившись на до блеска начищенные ботинки месье Моле. Как же мистер Пак любил дорогую, красивую и ухоженную обувь! У него дома была коллекция ботинок, пар двести, не меньше. Когда в бутики приходила новая партия товара, администраторы ему звонили, откладывая его размер. – Мне хочется под землю провалиться. А стринги, - Робин перешел к тебе разговора, которая была для него более приятна. – Я их снял. Сложил. Положил на поднос официанта. Тот их унес, - отчитывался молодой человек с видом прилежного ученика. «Я думаю, они уже лежат на кровати в моем номере. Постиранные и выглаженные» - так с брошенным клиентом нижнем бельем поступили бы в любом пятизвездочном отеле. Но свои последние соображения Робин озвучивать не стал. Потому что месье Моле интересовался тем, куда молодой человек дел свои стринги, а не просил освещать их дальнейшую судьбу.

Отредактировано Робин Пак (2010-04-18 13:04:26)