Хладнокровно закусил губу не издав ни звука, вполне ожидая и таких действий, скользнул взглядом по ножу в своем сапоге, но передумал.
-Мсье, боюсь Вы совершаете глубокую ошибку, я не раб.-спокойно сказал, блефуя. Ваши покои весьма похожи на мои. -Перепутал, за что приношу свои извинения.-Мягкий успокаивающий голос, который завораживал, не давая разрастись конфликту.
Перехватил его руку, держащую его, надавил на нужные точки и когда хватка ослабла быстро выскользнул, вставая на ноги и тут же прямо посмотрел в глаза Бальтазара своими пронзительно черными, в которых не отражалось ни тени эмоций.
-Это недоразумение я думаю стоит опустить.-поправил свою одежду, чуть нахмурены брови, выдавая его напряжение, когда он словно как в бою был готов отразить очередную атаку и уже контратаковать.

Спокойно кивнул, даже не взглянув на чай.
-Благодарю вас мсье. И советаю вам впредь в начале думать и лишь потом действовать. Доброго вам дня и ночи.-Учтиво сказал по правилам этикета и не спеша, с достоинством вышел за дверь.
Бесцельно двигаясь по коридорам замка, он думал лишь о том, что все же не любит японскую культуру.Хаотичный беспорядок мыслей был нарочно вызван им, дабы не всплыло вновь осознание того, что он сейчас является рабом, но не клиентом. Впрочем   Potentissimus est qui se habet in potestãte(Наибольшей властью обладает тот, кто имеет власть над собой)

Отредактировано Конрад Д'хакур (2009-10-01 19:06:02)

Крики снаружи вроде бы даже замерли. Нет, это не могло не радовать. Дамьен, продолжая сидеть на полу, мучал свои волосы, думая, как бы ему побыстрее выбраться из этого места. Нет, мне здесь совсем не нравится. От слова "категорически".
Повернув голову, едва услышав свое имя, Рафаэль пристально вгляделся в черты лица человека, стоявшего у двери. Он определенно мне кого-то напоминает. У него знакомое мне лицо. Я где-то его видел. Где? Модель? Нет. Фотограф? Нет, он слишком красивый для фотографа. Актер? Да нет вроде бы. Может, певец?
- Да, живой.
А вот последующие действия этого человека-загадки вообще поставили Дамьена в тупик. Посмотрев в глаза собеседнику, он приподнял бровь, ожидая вопросов, предложений или чего-то подобного. Но поскольку этого не последовало, француз решил взять все в свои руки.
- Почему бы Вам не представиться, мсье?
Это послужит неплохим началом для беседы, если Вам от меня что-то нужно. А если ничего не нужно, то мы можем разойтись по разным углам этого странного дома, замка или еще чего-то непонятного. Интересно, если я спрошу его в лоб, что ему от меня надо, он ответит? Впрочем, не буду торопить события, может, сам расскажет?
Дамьен пристально смотрел на собеседника, силясь все же вспомнить его имя. Лицо он точно где-то видел. На обложке журнала какого-то, там было что-то про музыку. Он певец. Только вот имени его я вспомню ни за что.

Ну вот, это я понимаю - нормальный разговор. Представиться.. Имя длинное, значит точно не из подворотни выполз. Очень приятно. Натягиваем улыбку как старый носки, Этьен, натягиваем. Легкая улыбка, ничего не обозначающая толком. На самом деле Дамьен надеялся выпытать из этого человека несколько иную информацию, но даже имени уже хватало. Начало неплохое, посмотрим, что будет дальше.
- Очень приятно, мсье Бальтазар.
Француз хотел было протянуть руку, но неожиданно, вместо этого оказался на руках у странного мужчины. Первым позывом было - вырваться и какими угодно правдами и неправдами вернуться на твердую землю. Что за чертово место?! Сначала просыпаешься обнаженным, потом тебя одевают в какой-то кривой халат и тащат как мешок к какому-то человеку. Человек этот совершенно свободно таскает тебя на руках. Что будет следующим актом в этом театре абсурда?
- Сегодня ночью ты мой.
Что-о-о? Как это - твой? Это я-то - твой?! С каких это пор я должен быть твоим, а?!
Однако, Дамьен решил сохранять свою маску примерного аристократа. И потому, оказавшись на кровати, он первым делом прикрылся нелепым халатом, а потом посмотрел на Бальтазара и произнес елейным голосом
- Мне кажется, произошла какая-то ошибка. Я - свободный человек и не могу никому принадлежать.
Ошибка, причем, была чудовищная, на мой взгляд. В душу закралось сомнение по поводу дальнейшей безоблачной перспективы его существования. Если так дело пойдет.. То почему это ночь? И что значит - мой..
- Зачем я Вам?
Вопрос был в лоб. От отчаяния. Дамьен сжал зубы, посмотрев исподлобья на мужчину.

Дамьен инстинктивно отодвинулся, когда мужчина опустился рядом с ним на кровать. Поежившись, молодой человек заставил себя вслушаться в то, что говорил Бальтазар. Вот тут-то и пришло время терять челюсть. Так. Спокойно и без лишних нервов. Какой я невольник? Что это за шутки? Фраза про убийство ввергла француза в шок. Не каждый день тебе сообщают, что с тобой на протяжении ночи могут делать все, что угодно. Тем более, Дамьен не привык подчиняться и очень не любил угрозы. Реальные угрозы его напрягали, а фальшивые выводили из себя. Впрочем, это было даже не угрозой, а так - вежливым предупреждением. На будущее, так сказать.
Он сжал пальцами низ этого нелепого халата. Нет, я не могу так. Не буду же я сидеть при нем в одних трусах? Это же бред чистой воды.
- Это все похоже на какой-то театр абсурда.
Заявление в пустоту. Мне нужно тянуть время. Мне нужно тянуть время. Главное, чтобы ему ничего не пришло в голову более серьезного. Обнажаться при людях мне случалось не раз, но в таком контексте.. Стоит ли вообще снимать с себя что-то?
Осознавая, что выбора у него нет, Дамьен стянул с себя надоевшую шмотку. Нельзя сказать, что он сделал это с отвращением, но облегчение тут же настигло молодого человека. Никакого противного шелка, ничего лишнего. Разве что только ситуация немного не та. Вот если бы все это происходило в студии, где было бы еще много народу, было бы однозначно легче. А так получается пока не рыба и не мясо.
- Я понимаю Ваши права, но не понимаю, какого черта я тут. Я по определению не могу быть невольником. У меня есть семья, достаточно богатые люди, обладающие серьезными связями. Мне не понятно, для чего я тут. Или вернее, из-за чего.
Главное не ждать от него ответа. Черта с два я его получу. Вряд ли он вообще намерен о чем-то говорить. По-моему, у него на уме не совсем милые помыслы. Халат я с себя снял, но это еще не значит, что я во всем буду его слушаться. Вернее, это значит, что ни в чем больше я не буду его слушаться.

Мои родители, конечно, с пропажей смирятся, а вот я с положением раба, который должен всех подряд слушать - не думаю. Мне это не нравится. Свосем не нравится. Категорически не нравится. Наконец-то ему хоть кто-то объяснил, что происходит. Но от объяснения легче не стало - наоборот сделалось только хуже в разы. Причем, во много этих самых разов.
От голоса Дамьен вначале невольно поежился, а потом наоборот выпрямил спину. Ему хотелось предложить Бальтазару одолжить что-нибудь из его одежды. Но, наверное, он не поймет ни шутки. Еще убьет. Но не щеголять же мне перед ним голым?! Я ему что, шлюха?
- Вы не в себе, мсье.
Тихо и злобно. Я не могу обнажаться перед незнакомыми мне людьми. Зачем ему это? Он ошибся ориентацией? Я вовсе не намерен провести у него целую ночь. Я хочу домой. Что за бред, что за абсурд?! Пару раз глубоко вздохнув, Дамьен посмотрел в спину ушедшему мужчине. Он определенно был опасен и это совсем не нравилось французу. Еще меньше ему нравился тот факт, что Бальтазар и впрямь, очевидно, может сделать с ним все, что угодно.
Пребывая в состоянии шока, Рафаэль пытался начать мыслить более менее размеренно. Хотелось паниковать и устраивать истерику. Но если рассуждать логически, такие действия привели бы только к худшим последствиям. Если повиноваться и вести себя как овечка, из этого тоже мало что получится хорошего. Дамьен неожиданно осознал, что его накрывает паника. Больше всего хотелось куда-нибудь убежать. Только вот куда бежать?
Перечить я буду. Потому что умею. А подчиняться не умею. И вообще, я ему не прислуга. При этой мысли заботливый внутренний голос напомнил "Правильно, Этьен, ты невольник", но Дамьен только отмахнулся от подобной мысли.
Бежать было некуда. От слова совсем. Даже если бы он умчался в самый дальний угол этих треклятых апартаментов, то все равно не смог бы ничего сделать - хозяин оных нашел бы его. Поежившись, француз встал с кровати и подошел к окну. Спрячусь за шторами. И пошел он к черту. Однако, даже за шторами он прятаться не стал. Так и оставшись стоять у окна, молодой человек терпеливо ждал. Сейчас будет гроза. Похлеще той, которая за окном.

Я ненавижу, когда меня так называют незнакомые люди.
Дамьен поежился от голоса. Обычно подобный тон никогда не предвещал ничего хорошего. Так и сейчас, собственно. Противная цепочка на шее с первой секунды появления на оной стала мешать. Француз хотел было содрать ее, порвать на мелкие кусочки и устроить истерику, но неожиданно замер, не донеся руки до шеи. Значит, теперь это гарантия моей неприкосновенности, говоришь? Ну хорошо, в этом я тебе поверю. А ты меня иметь не будешь, это я тебе обеспечу стопроцентно. Я не подстилка.
Надевать ничего не хотелось. Хотелось просто плеваться во все стороны от той одежды. Все это пахло плохо скрытым маразмом, но Дамьен, вздохнув, вытащил для начала штаны. Придирчиво их изучив, Дамьен поборол в себе желание остаться вообще без белья. Впрочем, и так и так мне все равно придется перед ним раздеваться. Ну к черту все эти трусы и прочее. Не буду ничего надевать. Пусть ходит и думает. И пусть хочет. И вообще, пусть истекает слюнями. Сегодня я буду прекрасен как никогда.
Надменно отложив в сторону белье, француз стянул с себя прежнее. Пришлось побороть желание бросить его куда-нибудь подальше. Надев на себя облегающие штаны из черной кожи или материала, смутно похожей на нее, молодой человек только вздохнул. Кажется, в глаза безбожно бросалось отсутствие белья под одеждой. Впрочем, неважно. Я и без него прекрасен.
Заявление о том, что необходимо быть без верха Дамьен проигнорировал и небрежно накинул на себя красную рубашку из непонятного, но очень приятного на ощупь материала. Единственный ее минус был в том, что она облегала тело, и к тому же была без пуговиц - оставались лишь старомодные завязки. Пожав плечами, молодой человек развязал их, чтобы не выглядеть совсем прилично.
На ногах оказались ботинки. Дамьен никогда особенно их не любил, тем более, что они были всегда неудобны. Но эти вполне можно было стерпеть. Последним штрихом был черный камзол из ткани с серебристыми узорами. Закинув волосы назад, Дамьен придирчиво себя осмотрел. Если бы было зеркало.. Я бы хоть что-то мог сказать. А так я пока вижу себя красивым. Но похожим на вампира. Ненавижу вампиров.