Вино пьянило, только Поль не мог дать определения собственному состоянию легкости и эйфории. Шейх был словно магом, привораживал движениями и словами, заставляя следовать за ним куда-то в заоблачные дали, под дивные восточные напевы. На ладошке остался мокрый след, Поль закусил губу, дыхание перехватило от щекотки, разливающейся негой и мурашками по всему телу.
Султан извлек браслет, не магический, но Полю так хотелось в это верить в такую ночь. Мальчик потряс рукой, проверяя не спадет ли эта штука с тоненького запястья и удостоверившись, что все будет в порядке, поискал застежку на нем. Снимать и отдавать незнакомцу такую крутую штуку не хотелось, однако принимать подобные украшения от взрослых было хуже всего. Смущение плавно переросло в стеснение, ведь он же шутил, когда говорил про оправу, и вовсе не нужна ему эта штука.
- Спасибо, господин султан. , Поль хихикнул, шутливо целуя маску в щеку и отдавая пустой бокал мужчине. В голове перестали ворочаться дурные мысли, теперь все было так ясно и понятно, что хотелось пустится в пляс. Поль не успел спросить имени султана, как его подхватила пара сильных рук и втащила в круговорот танца, только кудряшки взметнулись в воздух и ноги стали болтаться в воздухе при каждом новом повороте пары. Поль хохотал, не в силах вырваться из сильных лап мохнатого волка, утащившего свою Красную шапочку и не отпускающий ее на землю ни на минуту. Испуганный мальчик вцепился в мохнатые лапы и искал среди гостей знакомый костюм султана, но вихрь гостей закружил мальчика, сделав так, что через круг "волк" вернул Поля его законному обладателю.
- Воды, я хочу попить.., на всех подносах стояли одинаковые бокалы с  шампанским, но Полю не хотелось больше пить эту гадость, от которой щеки раскраснелись и голова шла кругом.

Винсент в этот раз не успел поймать свою первую белокурую девочку, но в любом случае, теперь он будет знать где его жемчужина. И если что сможет хм....вытащимть не из тех рук. В другое время он бы никогда не стал спорить из-за раба например с клиентом, но не сейчас. Сейчас-маскарад  и за масками все равны. Однако причуды толпы буквально бросили ему в руки мальчишку после тура вальса.  Винсент отметил раскрасневшиеся щеки парнишки уже никак не от румян. Рассмеялся негромко, прижал к себе свою добычу, также полуприподнимая маску. Отпил из своего бокала прохладное шампанское, удерживая во рту и накрыл губами губы мальчишки, поймав момент когда он их приоткрыл,для очередного вздоха. Ротик был нежный и совсем неумелый, Винсент скользнул рукой под пышные юбки, сжал попу под кружевами, продолжая целовать, так чтоыб мальчишка сглатывал их смешаную с шампанским слюну.
- Хочешь еще пить, звезда моя?-главное не переусердствовать и не споить мелкого. А то наптется шампанского и никакой пользы от него потом не будет.

- Должно быть господин Герман уже здесь?.. - спросили его и молодой человек рассеяно кивнул, даже не удостоверившись, что Валин на него смотрит. Запоздало подумав об этом, Филипп повернул голову, что бы сообщить, что "месье де Виль никак не может пропустить любимый праздник", как с удивлением отметил, что его собеседника уже нет. Слуга в последнюю секунду отдернул руку от разрисованного лица, вспоминая, что может наделать столь неосторожное решение потереть веки. На секунду ему подумалось, что месье де Реналь просто привиделся и Филипп разговаривал сам с собой... но нет, высокая черная фигура легко обнаружилась возле сидящего гостя в синем платье. С облегчением улыбнувшись самому себе, думая, что он еще не сошел с ума, Филипп осмотрел зал.
Пестрые наряды были настолько яркие, что резали глаза. Музыка слишком громкая, а усталость вдруг резко упала на плечи, придавливая к полу. Хотелось пить, но вокруг опять-таки было лишь шампанское вино; золотая краска неприятно сушила губы, но смыть ее было сейчас невозможно. Чужой на этом празднике жизни, ему захотелось тишины. Если закрыть глаза, можно почувствовать приятное головокружение, и найти то, что искал. Но духота, сильный запах чужого одеколона и пота сводили все попытки на нет. Слишком... громко.
Филипп вздохнул, и повернулся, направляясь к выходу. Он слишком устал, сегодня просто не его день. Почти на выходе к нему подошел мальчик, настойчиво суя в руки бумагу и ручку. Камердинер раздраженно отмахнулся от него, даже не поняв, что это и зачем. Он и не хотел понимать, его мысли были уже в его комнате.

Комнаты наёмной прислуги » Комната Филиппа

На долгие мгновения все замолкли, тишине не давал воцариться лишь шум ветра и стук разбивающихся об оконные стекла капель дождя, а где-то в вышине, не видимые из-за клубящихся туч, закоченели голые звезды. Алый атлас перчатки  Королевы обжег холодные пальцы Священника, но ничего в его лице не изменилось, только во взгляде, устремленном в черноту глазниц маски и не опускающимся ниже, даже на ворот платья, мелькнуло то, что принято называть улыбкой. По безмятежному спокойствию лица де Реналя нельзя было понять, сколько усилий ему пришлось приложить, что бы не рассматривать ключицы партнера, не скользить взглядом по бесстыже оголенным соскам, что бы не сократить расстояние между ними хотя бы на полшага.
Сотканная из звуков мелодия, реющая над их головами, увлекала за собой танцующие пары. Вопреки ожиданиям многих, Валин танцевал вполне сносно, хоть  на подобных празднествах воздерживался от этого занятия, а может быть просто не имел возможности, постоянно занятый общительными гостями.
Другая рука Королевы Червей жгла плечо, Священник же придерживал Маску за сдавленную корсетом талию, ощущая пальцами, как туго затянут этот предмет туалета, размышляя о том, сколько неудобства может причинить такой наряд.
Раскаяние - самая бесполезная вещь на свете, вернуть ничего нельзя, ничего нельзя исправить, все останется как есть. Поэтому Валин не жалел никогда, о том, что ему не суждено обрести.  И, несмотря на то, что опаленные останки юношеских чувств покоились в глубинах его памяти, желание не угасало никогда, тлея внутри. Поэтому он выбрал покой, который даровал ему этот Замок и его хозяин своим присутствием где-то рядом. И даже сейчас, танцуя с Королевой, он не выдал ничем то, что распознал за надменной улыбкой неподвижных губ истинное лицо Маски. Только пальцы сами собой на мгновение пожали пылающую ладонь.

Плавно покачивая бокал в пальцах, Франсуа любовался на игру отблесков свечей в его боках, изредка поднимая взгляд, что бы вновь лениво мазнуть им по танцующим. Иногда, во время шумных вечеринок он будто погружался в себя и знал за собой такую особенность.  Внимание произвольно фокусировалось то на одной то на другой маске,  медленно уходя в ретроспективу.
Все образы на балу были просты и понятны, но Моле только сейчас стал понимать, что непроизвольно ищет взглядом тот единственный, который зацепился за край сознания, легко и непринужденно вытесняя прочую пестроту.  Выбрать наряд единорога- каким извращенным чувством юмора надо обладать, что бы бродить в нем среди разврата и похоти, в поисках того единственного, которому положить голову на колени. Или смелостью, если это невольник, несогласный со своей участью.
Живое воображение, доставшееся Франсуа от итальянских предков, тут же нарисовало картину идиллического изумрудного луга с сапфировым небом, и белым, будто вылепленным из снега с горных вершин единорогом, доверчиво подходящим к Моле, преклоняющим голову, позволяя гладить шелковую гриву.
Поводок опять натянулся, выдергивая Франсуа из странной фантазии. Он раздраженно тряхнул головой.
-Что?
Он залпом допил шампанское, отставляя бокал, потом легко поднялся, вручая Дэнису конец поводка. Криво усмехнулся, потрепав его по щеке, и стремительно принялся протискиваться сквозь  танцующих.

---> Барная комната

Отредактировано Франсуа Моле (2009-10-02 09:25:41)

Почти к ногам упала чья-то маска, Винсент поднял взгляд, обернувшись и наткнувшись на смутно знакомого парнишку в прямо-таки громоздком костюме дамы, ошейнике и поводке, который удерживал человек в восточном костюме. Но тут между ними что-то произошло и гость вручил конец поводка прямо в руки раба. Ошейник и поводок...Но что-то как-то это не вязалось с внешним обликом. Почему-то Винсент никак не желал вспоминать этого блондина в списках рабов. Может новенький? Тогда почему лицо такое знакомое?
Когда парень подошел ближе, рыжего посетила вспышка озарения, он даже пальцами щелкнул - мол, точно! Это же уборщик ну или что-то типа этого. Периодически он его видел, когда пацан носился по замку туда-сюда,да и пару раз заставал в своей комнате за поливкой кактусов. Ага, он еще никак понять не мог как это правильно делать. Имя рыжий вспомнить даже и не старался - и так прогресс. Улыбнулся, продолжая одной рукой прижимать к себе теплое податливое тело "своей первой жены", не убирая ее с попки и предоставляя возможность мальчишкам самим разобраться с маской. Ну-ну. Интересно, это он сам согласился на ошейник? Он же вроде как наемный работник. Хотя, у всех свои желания, да.  Что-то везет ему сегодня на блондинок. Хотя да, на востоке же как раз и ценили светловолосых наложниц, так что он в образе

Поль мучительно приподнялся еще раз на цыпочках, пытаясь ускользнуть от руки, что все еще мучила его бедные ягодицы. Это игра с его телом начинала взращивать знакомое легкое возбуждение внизу живота, Поль невольно, поддаваясь волнам опьяняющего напитка, подался ягодицами назад, слегка разведя бедра. да, так было куда приятнее, когда рука случайно задевала промежность, от таких моментов можно было вздрагивать еще сильнее и сжиматься там, между ног, позабыв про стыд.
- Девочка? , опешил Поль, заливаясь краской еще больше и делая шаг от султана, когда дозволительная вольность рук начала переходить предел. В глазах мальчика блеснуло что-то неуверенное, он поразмыслил и кивнул, начиная новый оборот игры в маски.
- Да, да. Правда, я девочка , на выдохе проговорило чудо в розовом, совсем не задумываясь над своей ложью и ее последствиями. Полю было весело и лестно ощущать на своей шкуре столько внимания разом, при чем оно в какой то мере хоть и было разбавлено похотью, но все таки не лишалось от этого самой сути. Поль оказался в центре событий, это было то, о чем он в тайне мечтал и мальчишеское самолюбие, подкрепленное глотками вина, росло на глазах. Жеманно улыбнувшись, Поль одарил даму с буклями улыбкой до ушей и томным чистым взглядом, на который был только способен. Если бы сейчас зажгли свет и объявили, что бал окончен, то дама смогла бы разглядеть, что решительность и безрассудство мальчика подгонялась лишь алкоголем.
Султану достался еще один тычок носом в грудь, смущенно фырканье и прочие девчачьи ужимки, Поль про себя отметил, что в нем погибал отменный актер. Даже если его скоро раскусят, то минута этой нелепой славы запомнится ему на долго.
- А господин султан называет меня жемчужиной. А вы тоже девочка?

"Девчонка!" - возликовал блондин. За то, что это девочка говорили и манеры незнакомки. Чисто девчоночье хихиканье и кокетство, то, как она стреляя глазками и жеманно льнула к своему спутнику. Дэнис не говоря ни слова пихнул конец поводка в руку мужчины, подцепил кончики пальцев девушки освободившейся рукой, и поднес эти тонкие, как прутики, пальчики к своим губам. "Чувствую себя героем-любовником из бульварного романчика"- усмехнулся еле заметно парнишка.
- Я мужчина, прекрасная Жемчужинка, вы позволите вас так называть? - спросил он, слегка прикоснувшись губами к пальцам красотки и отпустив их, одел свою маску. - а платье... - Дэн покраснел, соревнуясь цветом лица с перезрелым помидором, и явно давая овощу сто очков форы. Не объяснять же девчонке, что это прихоть месье Франсуа, тем более, какими методами пользовался господин для того, чтобы он, Дэенис согласился одеть всю эту гнусь. Да и задница более, чем красноречиво до сих пор напоминает об этих так сказать аргументах, точнее сказать аргументе.
- Мы на маскараде, и я мне показалось это неплохой идеей. Переодеться женщиной. Вы так не находите? Правда, забавно?
Дэн может бы ещё долго распинался перед девушкой и пускал ей пыль в глаза, если бы "султан" не напомнил о себе. А он напомнил о своём присутствии и ещё как напомнил! Блондин гуттаперчево прогнулся в талии, позволяя приобнять себя и с улыбкой мурлыкнул, глядя через прорези в своей маске в прорези маски мужчины:
- Почту за честь мой шейх и с удовольствием присоединюсь к вашей Жемчужине.

Багровый плащ палача скрывал фигуру, объёмный капюшон и маска надёжно прятали лицо, даже глаз не видно. Кто это, Рэй и не пытался угадать. Он всё равно ещё никого не знал здесь, кроме заботливого сумеречного эльфа и псевдокюре. Когда, собственно, знакомиться-то было… Едва вчера успел разложить по полкам шкафов по-солдатски скромные пожитки и улечься в кровать, давая отдых нещадно занывшей спине, как явился Мерк. Потом обморок, незаметно перешедший в глубокий долгий сон…
Проспать чуть ли не сутки! – Скиннер в который раз рассеянно усмехнулся. Вряд ли кто-то ещё из гостей, порхающих сейчас в пёстрой и весёлой танцевальной круговерти, пожаловал сюда для того, чтоб мирно почивать… Вот все люди, как люди, а я – как чёрт на блюде… - чуть досадливую мысль бывшего штурмана перебило удивительное открытие: зловещая фигура палача не исчезла из поля зрения в очередном танцевальном водовороте, а оказалась прямо перед носом. Мало того – протягивала бокал с вином, таким же тёмно-красным, как полы плаща, что мели сейчас драгоценный паркет.
Эх, дружочек, не знаешь ты, да и не нужно тебе знать, что теперешние экзекуторы одеваются куда скромнее, - проволакивая взгляд вверх по тяжёлым складкам шёлка вполне себе кровавого цвета, внутренне вздохнул Рэй.
- Чаша из рук палача? – проскрипела Старая Синьора, и никто не назвал бы её улыбку вымученной. – Она дарует мне забвение?.. – язык защекотало предательское словечко «наконец», но Скиннер не выпустил его на волю. - Или принесёт вечный покой? Я ведь не боюсь ни того, ни другого.
Последняя фраза звучала безо всякого хвастовства, очень мягко и искренне.