Дезире Флёр
*мягок, весел и вообще на подьеме и адреналине*Ка бы мне заснуть то...А я песенку спою про 5 минут..и убью кого-нибудь..

Регис Каде
вам на первой страничке темы мой пост, там же опрос или желание)

Дезире Флёр
давай желание)

Дезире Флёр
аж подпрыгнул в своём кресле
Регис Каде
уставился на дока, приготовившись слушать

Дезире Флёр
обещаешь? * усмехаясь*

Дезире Флёр
не против, если квайдан?)
Я бы про Оиву-сама рассказал, но он очень большой)

    Случилось однажды осенью императору Рью отправиться на прогулку с придворными дамами. Был с ними и наставник Повелителя в музыке, стихосложении и астрологии, господин левого крыла Цуки-но Гин-но Ши. Несмотря на свою молодость, он сумел заслужить звание Учителя, а также уважение среди прочих наставников и оммёджи. Император пожелал любоваться опадающими листьями в окрестностях горы Босуяма, склоны которой покрылись уже парчой алых кленов. Госпоже Бараиро дозволено было играть на флейте, а госпоже Аджисай - исполнить танец, надев "кленовые одежды". Повелитель был в восторге, Цуки-сама же все это в скором времени наскучило, и он отправился бродить по узким тропкам в одиночестве.
       Гора Босуяма в те времена еще не приобрела дурной славы, словно сами боги хранили ее. Не слышно было о ведьмах и людоедах, которые заселяли иные горы Поднебесной. Человек в безопасности мог ходить здесь. Поэтому Цуки-сама не удивился, когда увидел на закате среди кленов женщину необыкновенной красоты, одетую в семнадцать платьев всех оттенков лилового и с волосами длиной в десять локтей. Решив, что это одна из придворных дам правого крыла, вышедшая в горы полюбоваться луной, Цуки-сама учтиво поприветствовал ее и представился. Прикрыв лицо рукавом, дама наклонила голову.
       - Рада встречи с вами, Наставник, - сказала она. - Имя мое - Мурасаки, и я недавно приехала из Северных провинций.
       Дама была учтива, как самые искушенные придворные, и беседа с ней была настоящим наслаждением. Господин Цуки и не заметил, как пролетели несколько часов и опустилась на горы ночь. выглянула на небо луна. Достав из рукава веер, госпожа Мурасаки записала на нем:
       Осенняя луна
       В горах
       всего прекрасней
       когда я с милым другом
       могу соприкоснуться рукавами
       Протянув веер господину Цуки, дама в смущении закрыла лицо своим широким лиловым рукавом, затканным волнами, и удалилась.
       Вернувшись в Столицу, Цуки-сама велел справиться о госпоже Мурасаки: из какого она дома, кто ее родители, кому прислуживает она при дворе. Но никто из слуг не сумел разыскать красавицу. Словно призрак явился Наставнику под осенней луной. На следующий же день, облачившись в лучшие свои одежды, Цуки-сама отправился в горы. Издали еще среди алых кленов приметил он лиловое платье госпожи Мурасаки. Отослав слуг, Наставник один поднялся в рощу.
       - Вы обманули меня, - сказал господин Цуки. - Вас не знают в Столице.
       - Разве сказала я, что живу в Столице? - укорила его госпожа Мурасаки. - Дом мой расположен в горах. Я покажу, если вы желаете его увидеть.
       С трепетом последовал Цуки-сама за загадочной дамой к ее жилищу. было оно выстроено на склоне горы из сосновых бревен и окрашено в алый и черный. На бамбуковых шторах нарисованы были гора Босуяма и полная луна. Выбежавших на звук шагов служанок госпожа Мурасаки отправила за вином и закусками, и сама проводила гостя в комнату. Пока Цуки-сама угощался соленьями и подогретым вином, дама играла ему на бива, после чего спросила:
       - Я загладила свою вину, Цуки-доно?
       Устыдился наставник, что оскорбил прекрасную даму, и страстно просил у нее прощения.
       - Что ж, я прощу вас, - ответила госпожа Мурасаки, - если вы поцелуете меня.
       Господин Цуки разделил с прекрасной дамой изголовье, что в те времена считалось делом обычным, и перед самым рассветом вернулся в столицу. не мог он заснуть, ведь всякая мелочь напоминала ему о возлюбленной, и тогда Наставник записал на золотистом листе такаками:
       Осенняя луна
       нам освещала
       путь
       Пусть же и завтра выйдет
       чтоб я не заблудился
       Подозвав слугу, Цуки-сама велел отнести послание госпоже Мурасаки, однако же глупый вернулся и сказал, что не смог отыскать на склоне горы Босуяма дом. Вечером Наставник сам отправился на свидание. Дама приняла его благосклонно, и вновь пил он вино и слушал игру на бива, а после сам сыграл на флейте. И все же в тот вечер была дама печальна. Перед рассветом, собравшись уходить, Цуки-сама спросил:
       - Что вас беспокоит, госпожа моя?
       Но дама только покачала головой и протянула на прощание ему свою ленту.
       С того момента стали замечать придворные, что наставник потерял покой. Стал он меньше времени уделять занятиям с Повелителем и прогулкам с дамами по садам Столицы. Каждый вечер поднимался он в горы, где навещал госпожу Мурасаки, и все крепче была их любовь. И все же, с каждым днем дама становилась все печальнее. Сколько не допытывался у нее господин Цуки, дама не отвечала, что же ее тревожит. Вскоре и сам Наставник стал замечать, что им одолевает тоска. Уже ничто не беспокоило его, кроме свиданий с прекрасной госпожой Мурасаки. Сам Император заметил это, обеспокоился и привел к Наставнику лучших лекарей и заклинателей. Воскурив целебные травы и зачитав молитвы, они объявили: господин левого крыла околдован демоном. Если не прекратит он свидания, то умрет от истощения и любовной тоски. Взволновался Император, ведь объявился демон в окрестностях столицы и смог отравить ядом своим сильнейшего из магов. Однако же, Цуки-сама ничего не пожелал слушать. Тогда Повелитель велел слугам всюду следовать за Наставником и выследить демона. В первую ночь слуги упустили Цуки-сама из виду, ведь никто лучше него не знал гору Босуяма и всякую там тропинку. На вторую ночь Повелитель выслал за Цуки-сама лучших охотников и следопытов, но и они не смогли проследить за господином левого крыла. На третью ночь Император сам отправился в погоню за Цуки-сама. Не только долг, но и искренняя дружба связывали Повелителя и его Наставника, и это не дало господину Цуки затеряться в ночи. Точно по следам шел Император, пока не достиг хижины в горах. Вид ее был жалок: стены сложены из бамбука, а на бумажных шторах не осталось и следа былого рисунка. Отодвинув дверь, Император вошел в хижину.
       - Я знала, что вы придете, - сказала ему демоница Мурасаки, поднимаясь с колен. - Уведите моего господина обратно к людям. любовь чудовища его погубит. Я же не прощу себе, если Цуки-доно суждено будет умереть из-за меня, я и так причинила ему немало горя.
       С этими словами демоница Мурасаки подняла кинжал и вонзила его себе в горло. В тот же миг хижина рассыпалась во прах, и Император и Наставник остались одни среди темных осенних гор. Цуки-сама с тех пор так и не излечился от любви к госпоже Мурасаки и многие вечера проводил на склонах горы Босуяма. Говорят там, среди алых кленов осенью появляется один, и крона его становится лиловой, когда восходит на небе луна.

Амадеус
*улыбнулся*
Дезире Флёр
*улыбнулся, держит дите на коленях*
Рауль Ренье
мсье Ренье, вопрос или желание?)