ООС: Пост написан совместно с Финис Терре, и для сокращения количества, сведен в один.
Зверобой
Количество клиентов, возжелавших заполучить себе единственного «неманерного мальчика» неприятно поражало воображение. Лавр даже испытал некоторое отвращение к толпе молчаливых обожателей, взиравших на сцену как на жертвенный алтарь. Словно шакалы собрались на львиное мясо: каждый мечтал урвать кусочек посочнее, пожирнее, и только себе.
Несомненно, Зверобоя преследовали те же мотивы, но он бесчестно себя оправдывал тем, что ему то хрен в задницу ради экстремальных и иных ощущений не нужен, и ушастого братка он тащит токма что в качестве лечебной профилактики от психического заболевания.
Улыбка под маской, под давлением развращающих мыслей стала настолько доброй, что можно было подумать, мужчина умиляется виду возящихся на ковре щенят. Чем сильнее подкатывало желание отправить кого-нибудь из присутствующих к праотцам, тем веселее ему становилось.
Только поспешность соперников в аукционе дала возможность несколько остыть и оценить собственный необоснованный гнев.
Впрочем, гнев оказался весьма обоснованным. Наметив цель, Лавр, с присущей ему львиной жадностью, воспринимал объект не иначе как собственность. А здесь и сейчас, разномастная толпа, намеревалась Его собственность у него же и отнять - чувство несправедливого грабежа среди бела дня того и гляди переросло бы в имитацию классовой ненависти. Хорошо еще не было желания порвать на груди тельняшку и ринуться на «врагов народа» с кортиком и злостной рожей.
Сравнение себя с революционным матросом повеселило и несколько ослабило привычные собственнические инстинкты, давая возможность голове перерассчитать варианты.
Большинство гостей в «золоте» не только купалось, но и с золота жрало,– таких подкупать было бессмысленно. Те, кто деньгами карманы не протирал, но пришел сюда ради развлечения, тоже финансово были не заинтересованы – адреналин в евро не переведешь и на счет не подкинешь.
К тому же при обоих раскладах запугивать гостей было бесполезно, муторно и несвоевременно, поскольку словам в суровые времена никто не верил, а для действий не было ни места, ни возможности.
Оставалось только улыбаться, мысленно подсчитывая хоккейную команду возжелавших заполучить себе на ночь пасхального кролика, да ждать своей очереди.
Ждать пришлось не долго, хищники отстрелялись почти что пачкой, один за другим, как выпадавшие из колоды карты.
Что ж, по крайней мере стоило поблагодарить Даму за ее благосклонность: задание не вызывало внутреннего отторжения, и мало того, предоставляло двойной выбор. Неспешно рассудив, что долгий список собственных увлечений уморит здешнюю публику еще на середине повествования, Лавр выбрал кратчайший путь.
- Предполагаю, что Лот остается неприкосновенным до конца торгов? – не дождавшись ответа, Лавр схватил за запястье проплывающий мимо бледный призрак еще одного знакомого и, понизив голос, произнес:
- Ну просто вечер встреч, Финис. Хотя с тобой «конкретный» разговор я устрою вечером, после аукциона. – Поняв, что за маской он не в состоянии произвести должного впечатления, Зверобой потянул ее вверх, запрокидывая на плечи черный капюшон, и отдернул «второе лицо» вместе с пряжкой. Как и следовало ожидать, маска слезла только с некоторым усилием, оставив в креплении пару отчаянно седеющих волосков, но это только раззадорило.
- В таком случае, в качестве платы выбираю испить вот из этого «бокала»
Привыкнув к специфическим отношениям с живым самоубийцей, Лавр стиснул запястье затащившего его в Вертеп негодяя, настойчиво предлагая никуда не испаряться сию секунду.
- Будьте добры, принесите шампанского. – С неизменной любезностью обратился к разряженной «официантке», и снова понизив голос, ласково объявил Финису его приговор:
- Поработаешь для меня бокалом, в уплату твоего необоснованного опоздания.
Финис Терре
Задержка вышла практически случайной. Ну кто мог ожидать, что в трансатлантическом самолете окажется журнал с привлекательной рекламой, что закрытие выставки окажется настолько приличным и что восхитительно нежный, хоть и изъеденный кокаином художник проболтается о своей полезности для осуществления очередной навязчивой идеи.
Пришлось задержаться: уверить маэстро в неповторимой ценности его таланта, провести вместе пару восхитительно безбашенных ночей и "контрольно" прокусить ему губы в прощальном поцелуе. После чего Финис и отбыл в поместье, умиротворенный придуманным или настоящим ощущением дремлющей и до времени незаметной угрозы.
О Лавре и своем обещании прибыть вовремя Финис вспомнил, только вытянувшись на поскрипывающем кожаном сидении лимузина. Но как вспомнил, так и забыл. Дорога слилась в теплую полосу джаза, запаха табака и бренди и почти счастливого ожидания праздника. И предчувствие не обмануло: неизменно роскошные комнаты остались почти незамеченными, ведь в самом воздухе поместья витала знакомая сумасшедшинка вседозволенности. Белая ткань обняла плечи, а прорези маски немного сузили восприятие, акцентом подчеркнув изменение статуса. Маска. Анонимность. Вседозволенность.
Лестница, двери, коридор, поворот, и уже слышна музыка и смех. Огоньки свечей плеснули, прогнулись от движения подле святыни вечера - пергамента с установленными правилами. Потом скрип несмазанных петель и алая лента покупателя замерла кровавым росчерком на лацкане.
Торги уже шли. Напряжение окутало, отравило самый воздух терпкой пыльцой похоти, протянулось тестостероном, и замерло электрическими змеиками, предвестниками грозы. Чертовски приятное ощущение глаза урагана.
Глянув одобрительно на очаровательную султаншу, Финис взял с "её" подноса стакан виски и уже вознамерился было отойти в менее людную часть комнаты, как его запястье накрыла стальная хватка.
Льдинки обиженно звякнули, и две из них перевалились через край, замерев на полу недолговечными бриллиантами граней, облитых темной горечью виски. Впрочем, пролилось совсем немного. Финис покачнулся и зло прищурился, глянув на закрытую маску. Очень мало кто мог себе позволить его задержать, так что он почти не удивился, увидев, как металлическая личина уступает место неприятно-доброй улыбке Лавра.
- Бокалом? - Он забрал стакан из зафиксированной ладони, пытаясь отвести руку в сторону из захвата. - Хм, более чем заманчивое предложение. Надеюсь, ты не откажешься от своего знаменитого нерушимого слова... - Он ухмыльнулся и приблизился к барону, краем глаза заметив, что уж больно много народу за ними наблюдает. Слишком много и слишком... настороженно, что ли, для простого дружеского приветствия. Впрочем, новостью поделиться хотелось сильнее, чем обращать внимание на повышенный интерес к оступившемуся человеку. - После того как узнаешь, что я нашел себе "донора". - Закончил Финис на ухо Лавру.
Зверобой
Возвращения «официантки» с оговоренным напитком Лавр ждал с нетерпением. За те «почти что пол года», что он знал Финиса, русский прекрасно уяснил один отвратительный факт: у неудавшихся самоубийц обязательно появится желание повторить попытку, не сейчас, так в другой раз. Это было равноценно сидению на коробке с нестабильными патронами годов этак сороковых. Сам не заметишь, как ногой качнешь – и эта дурь разлетится во все стороны не хуже «максимкиной» очереди. И точно оправдается позорное: «пуля – дура».
Продолжая удерживать Финиса как блудливого кота, вознамерившегося пометить в зале все углы, Лавр поначалу не заметил это странной улыбки, такой знакомой по первому свиданию в лифте. А вот когда заметил, было уже поздно.
О «доноре» Лавр уже слышал один раз, но этого хватило за глаза. Очередная пьяная идея безумца – заразиться СПИДом, казалась мальчишке верхом гениальности. Отговаривать, понятное дело, Зверобой не собирался, но все надеялся на русский «авось». Вот, дождался.
До того отеческая, улыбка стала неприятной, как у улыбающегося скелета. Скулы, из-за сжавшихся челюстей очертились, глаза сузились, отображая все те недобрые намеренья, которые вмиг проскользнули в голове. А Финис то по ходу надеялся отмучаться разом – не вышло.
- Не откажусь. – Процедил Зверобой сквозь улыбку, стараясь сохранить лицо, хотя сердце от узнанной новости непривычно быстро забилось.
Вот так, раз, и заработать себе не пулю в лоб, а позор. Отвратительный, несмываемый, грязный, который будет преследовать и после смерти.
Оставалось надеется, что верный нотариус в таком случае исполнит свои обязанности четко, волосы на «экспертизку» с его трупа не утащит, и кремирует по всем правилам.
Мысленно осенив себя крестом, мужчина подхватил легкою рукой шампанское с подноса. Встряхнув еще неоткрытую, запаянную бутылку, и, прижав горлышко ладонью, Зверобой не отказал себе в удовольствии взглянуть на Лот.
Сейчас, в случае непредвиденной угрозы, пасхальный кролик переоценивался заново. Стоила ли одна ночь такой цены? Стоил ли этой цены просто Лот…
Губы дрогнули, снова непроизвольно растягиваясь в отеческую, добрейшую улыбку.
Сегодня была такая безумная ночь, когда разум должен был спать, когда завтра не наступало, когда чертовы торги нуждались в продолжении.
Пробка вылетела с громким, разительно отличающимся от выстрела хлопком. Звук был чистый, гулкий и разнесся по залу вместе с чьим-то веселым выкриком по соседству и дополнившим его жеманным визгом одной из «дамок».
Вскинув бутылку - приветствуя ютившегося на сцене колика, Лавр дал понять, что делает это только ради его высочайшей (от расположения относительно уровня моря) задницы.
Пенная жидкость из оргазмирующей бутылки взвилась вверх и фонтаном упала на двоих случайных свидетелей. Те из гостей и персонала, что были посмелее, рискнули попробовать поймать подарок ртом. Но фонтан быстро иссяк, оставляя на полу липкие лужи, а Зверобой протянул бутылку своему «близкому знакомцу», предлагая начать представление.
Финис Терре
Американец ухмыльнулся задорно и почти счастливо, наблюдая как искажается, становясь опасным и жестким, лицо русского барона. Стакан с виски отправился на поднос подвернувшегося слуги, все равно не нужен пока. Финис подхватил у Лавра бутылку и глотнул немного из горлышка, пробуя суховатый бледный вкус с щекочущими пузырьками. Затем хищно облизнулся и клацнул зубами, намекая на возможные последствия.
- Сюрприз. - Шепнул он одними губами, и, демонстративно не касаясь горлышком бутылки рта, набрал в рот шампанского, позволяя прозрачной шипучей струе покрасоваться на воздухе.
Зверобой
В воздухе сладко и остро пахло разлившимся алкоголем и грозящей бедой. Словно к пузырькам шампанского подмешали разряд с «шокера» – лизни, и будет тебе сто с лишним тысяч вдоль хребта, тряханет так, что главное из тапок не вылететь прямиком в Ад.
Да, картина была заманчива и приятна. Сердце било как в вспарывающем небоскреб лифте. Еще один, беглый взгляд на пасхального кролика, словно усмешка: «а мог бы поцеловать и тебя», и по губам и подбородку потекло несколько липких, сладких, щекочущих кожу капель.
Шампанское Лавр не любил. Пить алкоголь из чего-либо для этого неприспособленного он доселе не пытался. Но совместный эффект его почти удовлетворил.
Губы у Финиса были упрямые. Мальчишка старался показывать норов даже там, где этого делать не следовало, но постоянная провокация была той самой неповторимой меткой, тонким ароматом сандала, который заставлял русского оставаться неподалеку, наблюдая за процессом саморазрушения с истинным чувством ценителя Красоты.
Язык мазнул по губам, провалился в рот, полный странной смеси холодного шампанского и теплой, вязкой слюны. Один глоток, второй, более поспешный, и в горле словно застряла колючая проволка. С трудом заставив себя протолкнуть шампанское дальше кадыка, Зверобой отстранился, снова победно и покровительственно улыбаясь, а внутри, словно у неудачливого фокусника, скользило по пищеводу лезвие.
Слова прозвучали насмешливо, соответствуя и мимике лица, и наносному настроению, но глаза Лавра изучали собеседника пристально, словно он пытался определить, сыграли с ним шутку, или не соврали:
- Что ж, если я получил свое, то по крайней мере сделал это красиво. – Отпустив жертву, или же хищника – теперь это определить было проблематично, Зверобой вернулся в кресло и, положив маску на колени, принялся ожидать, когда же Луи завершит свою ставку в этой Игре.
Отредактировано Зверобой (2010-04-16 23:33:12)
