Ромео привык, что при нем разговаривали так, будто бы его рядом нет, будто бы он не слышит, не знает. Конечно, это бесило. «Он лгунишка», «к его несчастью». Эй, ау! Я тут!
Мальчик садится на корточки, чтобы поправить ремешок на полусапожках из белой кожи. Такое получается инстинктивно, когда хочешь скрыться, исчезнуть из чего-то разговора. В данной ситуации, таким образом, негритенок отгораживался от разговоров, которые были ему неприятны. Вот, вроде, он наклонился, стал совсем маленьким, почти исчез и все слова о нем, вроде как говорятся и не в его присутствии.
Ну, конечно, в комнату. Куда еще? Ромео вздохнул. В последнее время, он, кажется, растерял бдительность или просто устал. К своей тревоге мальчик все чаще стал замечать, как меняется его поведение, как появляется желание дерзить, быть непослушным, выражать свою точку зрения. Это значит, что он привыкает к новому месту, раз теряет то представление о мире, что годами прививалось в приюте. Появилось ощущение безнаказанности, по крайней мере, Ромео не верил в существование здесь той жестокости, что происходила по отношению к нему ранее. Здесь, в Вертепе, все было мягче. Хотя, что он об этом знал?
Брук мысленно решил, что потом «поговорит» с Рене о его поведении. Чернокожий мальчик хорошо знал, что с охранниками можно огрызаться, пытаться рассмешить, поря всякую чушь, да хоть на голове у них сидеть и вот фиг он тебе что сделает! Ударить – не посмеет. У них, в конце концов, не воспитательная и не карательная функция, а охранительная, если так можно выразиться. Сколько раз Рене прикрикивал на мальчика, за то, что он бежит по лестнице, смотрит по сторонам, а не под ноги. Конечно, ему влетит, если вовремя перехода из пункта А в пункт Б с его подопечным что-нибудь случится.  Ромео вот что было любопытно: как они, эти охранники, ведут себя со взрослыми невольниками. Мальчик ни раз видел рабов, которым по виду было куда более, чем за двадцать. Интересно, с ними сложнее, чем с нами,с  мелкими, или же наоборот проще? порой рассуждал негритенок, провожая взглядом зрелых невольников в сопровождении охраны.
Мальчик закончил поправлять ремешок, поднялся, выпрямил спину. Тем временем, мастер уже направлялся к выходу из библиотеки. А вот и не пойду никуда! Буду стоять тут столбом! Пусть Рене меня выкапывает и тащит на своем горбу! В Ромео опять взыграл слабый бунтарский дух. Жаль думать и делать приходится всегда по-разному.
- Ромео! – прикрикнул Рене, видя, что негритенок не сильно спешит тащить свою пятую точку следом за мастером.
Брук не любил, когда произносят его имя, чтобы дать понять, что тот делает что-то не так. Он вообще не любил привлекать к себе внимание.
- Ромео!
Ну, вот опять!
Чернокожий подросток все еще неспешной походкой, выдерживая «позу» направился следом за мастером. Проходя мимо Рене, он намеренно наклонился вперед, распуская волосы, собранные у лба ободком-резинкой. Прикусив тонкую алую полоску зубами, Брук на ходу собрал волосы в высокий пушистый пучок из кудрей на самой макушке, затянув его резинкой. Его волосы всегда привлекали много внимания. Так они казались мальчику куда менее привлекательными. Разглядит меня поближе, да может чего и передумает! думал Ромео, вышагивая за мужчиной на приличной от него дистанции. Негритенок не любил свою внешность, не понимал, как он может быть кому-либо симпатичным. Не любовь к внешности идет изнутри. Да, у Ромео было много душевных проблем. Ну, благо и причины были.

>>> Апартаменты Калигулы