С первого дня приезда сюда отчаянно болела голова. Вместе со снами приходили смутные образы, слова, прикосновения.
Он не помнил и помнил. Язык, на котором шептались парковые деревья. Скрип паркета в Зале тысячи свечей. Шум кофеварки в комнате для прислуги. Звук, с которым каблуки отмеривали бесконечные линии коридоров замка. Насмешничали, догоняли, убегали. Горячо-холодно. Опять холодно. Еще холоднее. Вечная мерзлота.
Так не бывает... но с ним вечно происходила какая-то чертовщина.
- Приятно познакомиться, месье Рочестер. - И мерзкая дрожь по лестнице позвонков - этот оскал белоснежных зубов уже был. Горячо. И фантомная боль по спине, там, где неясное кружево шрамов. Он не помнил, как они появились. Зато помнил боль и хищный жемчуг зубов.
- Почистите бассейн как следует, юноша. - И, почти не дыша, пока железистый запах свежей крови рвался в ноздри, он оттирал мрамор купальни, пытаясь понять, почему голова заболела от первого же звука хрипловатого голоса, от первой дымной струйки, щедро приправленной вишней. Вот этот тщательно залеченный порез у сердца - почему он ноет именно сейчас?
- Луи, что это? Что это за музыка?! - Долгая пауза в ответ и одинокий стон черной клавиши рояля. Он уже видел эти руки, ласкающие рояль в рваном ритме. Он уже встречался с сочувствующим взглядом, сплевывая кровь. Когда это было? когда?!
...Раз за разом, день за днем. Все плотнее мозаика прошлого, все чаще дрожит сердце заячьим хвостом.
Он шел в кабинет хозяина поместья, небрежно помахивая банкой с полиролью. Мебель. Привести в должный вид. Кастелян отдал команду и уткнулся в свои бумаги. Только почему-то не перелистнул ни одну страницу, пока горничная цокала к двери.
Напевая без слов мелодию, слышанную когда-то, во времена, которых не было на карте памяти, он споро работал губкой. До блеска. Да-да-да.
Обернулся резко, дернувшись всем телом. Ледяные глаза, тонкие губы. Едва заметный призрак недоброй улыбки.
Дева Мария.
Калейдоскопом замелькали кадры. Второй раз. второй раз в одну и ту же реку. Ноги свело судорогойстраха.
- Вы вспомнили, - констатация очевидного в морозном голосе, сковывающем волю. - Тем лучше. Не стоило убегать, Марго. Тем более не стоило возвращаться.
Хозяин шагнул в кабинет, дверь хищно клацнула зубами за его спиной, отрезая пути к бегству.
Занавес.