- Возьми-ка медаль-то мою, «За оборону Скандинавии». – И в ладонь парня легла влажная металлическая вещица. Куда ее вешать, Рауль не знал, поэтому, недолго думая, убрал в карман  штанов. 
Главное потом – не забыть отдать. А то еще обвинят в воровстве. Губы чуть дрогнули в кривой усмешке, но в это время Рауль уже выходил из ванной, так что был уверен, что писатель не заметил гримасы.
Вытерев руку о штаны, он взял мобильник, краем глаза заметив определившийся номер, помеченный, как «мыш». Забавно. Парень хмыкнул.
Вернувшись в ванную, вложил телефон в руку Скиннера. Отступил на пару шагов.  Может – стоило бы вообще уйти, чтобы не мешать, но потом наверняка понадобится забрать телефон, да и помочь выбраться из ванной тоже.  Поэтому Ренье только  отошел, не мешая разговору.   
Стараясь не слушать, принялся мурлыкать себе под нос какую-то песенку. А потом поймал себя на мысли, что напевает Вагнеровский «Полет валькирий». Почему бы? Рауль пожал плечами. Поскольку в это время он прервал свои «музыкальные упражнения», то невольно уловил часть разговора.
- Хочу быть с тобой! –Легкая заминка. Потом горькое - Нет, не нашёл. Да кому я тут нужен…
Ренье дернулся, как от удара. Почему слова мужчины, адресованные неизвестному мышу, так подействовали на самого Ренье, парень не понимал. И отчего так больно резанула горечь в голосе писателя… Столько в этих словах было одиночества.
Рауль стоял, опершись спиной о белоснежную стену ванной, прикрыв глаза. Стараясь не думать и отогнать непонятные и пугающие мысли.  Для того, чтобы наиболее действенно справиться с этим делом, снова стал напевать.  «Lachrymose» из моцартовского Реквиема. Со словами. На латыни.  Попытки вспомнить уроки песнопений и латинский текст всегда  были неплохим мысленным упражнением и помогали направить работу мозга на что, то другое, отвлекаясь от того, на чем заострять внимание было не нужно.

Отредактировано Рауль Ренье (2009-10-14 04:34:22)

До слуха Рауля все же долетали обрывки фраз писателя, адресованных другому человеку.  И фраза о «революции» вызвала удивленную улыбку. И тут же мелькнула в голове мысль.  Не лучшее место он нашел для «расширения границ». Интересно, а вообще, зачем он тут? Он ведь не похож на тех, кто тут обычно развлекается. Ну, ни капли не похож. И… У него есть семья. Дети, наверное.   При этой мысли Рауль крепко сжал губы так, что те побелели. А в горле образовался горький комок.
Пока мужчина разговаривал, Ренье подумал, что самому тоже стоило бы смыть с себя угольную пыль, налипшую не только на руки, но и на лицо и на грудь.  Подойдя к умывальнику, открыл холодную воду, принялся аккуратно смывать с себя «черную пудру», заодно пытаясь утихомирить странное чувство горечи и отчаяния. Такие, как  были в первые недели после появления тут, когда он только понял – ЧТО именно уготовил ему отец, продав сюда. Впрочем, расслабляться тут нельзя.   Холодная вода сделала свое дело, смыв и грязь, и душевную горечь.  Конечно, все чувства не ушли совсем, но несколько поутихли.
Умываясь, парень прекратил напевать – льющаяся вода и так заглушала разговор – поэтому негромкий оклик писателя услышал.  Вытерев руки о штаны, забрал мобильник, сунув его в тот же карман, что и прежде – медаль «за Скандинавию».  Вот теперь Ренье был уверен, что не забудет отдать металлическую вещицу – сотовый довольно ощутимо оттягивал карман легких брюк, служа напоминанием.
Мужчина ушел под воду почти полностью, и Рауль тревожно напрягся. Но тот был явно спокоен и расслаблен, так что особо волноваться вроде стоило. Поэтому Ренье, держась рядом, все же позволил себе не напрягаться слишком сильно.

Отредактировано Рауль Ренье (2009-10-14 04:37:25)

Мужчина завозился, продолжая «ритуал омовения», а Рауль мысленно чертыхнулся на себя. Дубина. Не мог сообразить? Ему же в этом тоже наверняка нужна помощь. Как все же странно – в мелочах он помощи просит, а вот там, где она и правда нужна – молчит. Или я не прав – то для него не мелочи, а это все – дело привычное? И потом – наверное ему не слишком-то приятно, когда к нему прикасаются... там.
Парень со странным смешанным чувством сожаления и восхищенного уважения смотрел, как писатель после водной процедуры совершает возвращение на подъемник, сам готовый по первому слову или даже жесту помочь. Видя, что «посадка» завершена, Ренье на секунду отвернулся, доставая из все той же тумбочки большое теплое махровое полотенце. Когда парень ночью-утром мылся сам, он просто второпях не обратил внимания на верхнюю полку тумбочки, где стопкой были сложены несколько полотенец разного размера. И только теперь – когда доставал шампунь и мыло для Скиннера – обнаружил.  Затем парень вновь обернулся к писателю. Спину ему, наверное, нужно помочь вытереть. Да и вообще.  Ренье невольно обратил внимание на то, что сложен мужчина для инвалида-колясочника необычайно крепко и ладно. Наверное, недавно?
Сейчас парень смотрел на обнаженного мужчину, не испытывая ни смущения ни отвращения, как обычно бывало, если «клиенты» желали полностью обнажиться, совершенно не стесняясь раба. Рауль осторожно просунул полотенце за спину писателя и накинул на печи, промокая с кожи воду. На просьбу вытереть накапавшую лужицу кивнул.

После того, как его помощь «отвергли», Рауль было начал заниматься тем, что принялся наводить порядок в ванной.   Вытер пол, стер со стены, о которую облокачивался, пока мужчина мылся,  пятно от сажи, что оказалась у него на спине.  Все это парень проделывал, иногда поглядывая на писателя. И поражался упорству и твердости, с которой тот преодолевал трудность одевания. Когда у тебя все в порядке – никогда не обращаешь внимания на то, с какой легкостью все делаешь. Насколько просты те или иные действия, движения, ощущения. Все словно происходит само собой, как будто так и должно быть. И лишь столкнувшись с какой-то действительно серьезной проблемой – сам или только, что называется, «на глаз», понимаешь – что на самом деле не все так просто.
От размышлений Рауля отвлек голос писателя, интересующегося последующими совместными планами.  Видимо,  Скиннер, хотя и вел себя явно как всегда, и тут соригинальничал, спросив мнение парня, а не просто поставив того перед фактом. Ренье на минуту задумался. Если виконт решит попытаться вернуть его, то, наверное, пошлет за ним своего немого слугу. Значит – тот может попытаться отловить Рауля у комнаты.  Либо просто разыскивать по замку. Значит – попадаться ему на глаза не стоит. О чем Ренье и поставил в известность мужчину. И предложил свой вариант прогулки. , Ага, а пойдешь ты на улицу вот именно так? Ехидно мысленно поинтересовался сам у себя. Идти в комнату так или иначе было нужно.   И вот тут разговор принял ну совсем уж необычайный характер.  И все же с этим человеком парню было легко – как молчать, так и общаться. Даже приходилось постоянно одергивать себя, напоминая – насколько велика разница у них в положении. Иначе можно было бы подумать, что все это происходит не в замке, а где-то совершенно в мирном и спокойном месте, что Рауль просто попал случайно в дом писателя или еще что-то… невероятное при данных обстоятельствах, но вполне возможное при другом раскладе.
Ренье вышел из ванной следом за коляской мужчины, прокатившейся в комнату.  Для начала вытащил из кармана брюк мобильник Скиннера и положил его на кровать. Затем настала очередь медали. От того, что вещица долго находилась в кармане, она слегка согрелась. И передавая ее Скиннеру, парень чувствовал тепло металла.

Отредактировано Рауль Ренье (2009-10-17 20:10:35)

Пройдя в комнату вслед за мужчиной, Рауль стал свидетелем поиска вещей, которые могли бы подойти ему самому. Приняв из рук писателя сложенные брюки, рубашку и белый шерстяной свитер, парень торопливо прошел в другую комнату для того, чтобы переодеться.  Его охватило странное, непонятное чувство смущения. Как будто прежде он не бывал раздет перед глазами другого мужчины. И как будто от того, что он снимет брюки перед глазами писателя, что-то изменится.  Что за ерунда? Можно подумать – он тоже голых парней никогда не видел. Недоумевал на себя Ренье, облачаясь в пахнущую чистотой рубашку. Он порадовался, что смог все же сполоснуться, а не то пришлось бы испачкать вещи.  И вот тут обнаружилась одна маленькая досадная деталь.  Писатель был на добрый десяток сантиметров выше парня, поэтому Раулю пришлось подворачивать и брюки и рубашку и свитер. Впрочем, с этой задачей парень справился почти что сносно. И вскоре уже вновь стоял рядом с  мужчиной, как готовый к выполнению ответственного задания солдат перед командиром. Только что руки по швам не держал и не тянулся в струнку.
Коляска Скиннера сейчас стояла так, что сам писатель сидел спиной к вернувшемуся парню. И Ренье заметил лишь то, что мужчина согнул спину, находясь перед комодом, а  затем притронулся к одному из мечей.  Рауль стоял молча, лишь недоуменно наблюдая за странным не то ритуалом, не то церемонией.  Лишь  после того, как мужчина снова спокойно сел в кресле, Ренье сделал шаг в сторону, чтобы попасть в поле зрения  Скиннера.
-Я готов, мсье.
Слова эти прозвучали так же просто, какой была и причина – только уведомить, что  уже готов отправиться на прогулку. Хотя сколько раз парню приходилось говорить их совсем по другому поводу… Рауль чуть мотнул головой, отгоняя прочь паршивые мысли. Он уже давно научился ценить те редкие минуты покоя, когда его не дергали. А сейчас ему выпал почти что праздник на.. сколько дней, он не знал. И постарался  не «забегать» мыслями в будущее.

Отредактировано Рауль Ренье (2009-10-18 20:22:03)

Рауль заметил усмешку мужчины, но отчего-то она не вызывала чувства раздражения или обиды. Вовсе нет. И он – немного неумело – улыбнулся в ответ.
Мужчина принялся собирать какие-то вещи. А парень просто стоял и ждал. Личные вещи – это все же дело тоже сугубо личное. Лишь принес  из ванной полотенце, когда Скиннер упомянул об этом.  А вот  лекарство он, наверное, зря положил в карман – выпадет еще. – Отметил про себя Рауль  –  Стоило бы куда-то… в более надежное место.
Надолго уходим, так что кое-какие вещички надобно прихватить. – Эта фраза заставила легко усмехнуться. Эх, хорошо бы – насовсем…. – Просто мысль с легким оттенком насмешки над собой.  – Ладно, Рауль, не думать. Просто жить. Здесь и сейчас. А здесь и сейчас будет прогулка.
Кивнув на просьбу, Ренье принялся искать пакет. Тот нашелся в шкафу рядом с вещами писателя. Положив пакет на кровать и приняв вещи из рук мужчины, Рауль «упаковал» их в пакет. Решил, что понесет сам.
Выйдя вслед за мужчиной, парень на миг задержался, чтобы закрыть двери, точнее – сдвинуть створки этого странного номера, где все походило на какой-то сказочный сон. И чуть улыбнулся мысли, что еще вернется сюда через пару-тройку часов.  Пакет болтался на руке парня, чуть стянув закатанный рукав, поэтому Раулю пришлось поправлять одежду и отодвинуть ручки пакета на сгиб локтя. Подойдя к коляске мужчины. Пошел рядом и чуть сзади, чтобы если что – помочь и перехватить управление.  И тут же ощутил, как сердце сделало рывок, чуть ли не выскочив из груди – по коридору шли двое охранников. Парень сжал губы, разом напрягаясь и медленно перевел дыхание.

Комната отдыха прислуги с проходом по коридору.===

О.С.С: Поскольку ни Азбуки ни Найджела на форуме не наблюдается, приходиться как-то отыгрывать их отсутствие.
------------------------------------------------------------

Наконец-то добравшись до «Ивовых покоев», Рауль вздохнул почти что с облегчением.  Странно, но здесь – в этом номере он чувствовал себя почти что спокойно. Впрочем, так было до того, не сейчас. А сейчас, точнее –  с несколько часов назад произошли слишком много вещей сразу,  и парень был, что называется, на взводе.
Показав врачу – где находится  ноутбук писателя и, подождав, пока «дракон» заберет с собой какой-то диск, Рауль  прошел в ту комнату, где прежде ночевал сам. Азбуки в комнате не оказалось, что встревожило Рауля еще сильней.  Куда мог подеваться парнишка – было неизвестно. То ли сам ушел, не дождавшись, то ли – вот об этом думать вообще не хотелось – в номер зашел кто-то из прислуги и вызвал охрану, которая сцапала  несчастного безумца.
Обернувшись на шорох закрываемой двери, парень обнаружил, что и «чертенка» Найджела в комнате уже нет.  Вздохнув, Рауль покачал головой. Но, раз уж Найджел ушел… Идти искать его уже просто не было сил. 
Ренье растянулся на кушетке, закрыв глаза. И тут же его сознание плотно окружили самые различные мысли. Парень вспоминал последние дни и все, что с ним произошло, в мельчайших подробностях. И с ужасом понимал, что влип капитально.
Дурак. Идиот. Что же ты натворил, Рауль? Привязался… Он же вот скоро совсем очухается как следует и… да просто уедет. Вряд ли останется после всего, что тут случилось. И все. Все закончится… Вся сказка.
Парень ощутил, как к горлу подкатывает комок, а глаза начинает пощипывать. Он не плакал в вертепе ни разу – если только от бессилия и злости. Даже слезы боли старался не показывать никому. А вот сейчас… Ренье чувствовал – еще немного, и он просто разревется, как мальчишка, у которого отнимают игрушку.  И встряхнуться, взять себя в руки, не получалось. Он был один, а накопившаяся за все эти пару дней усталость давала о себе знать.
Рауль рывком поднялся с кушетки, прошел в ванную. Открыв кран с холодной водой, сунул голову под струю. Прохладная вода, щекочущая кожу, помогла привести себя в более менее сносное состояние, успокоив пошатнувшиеся было нервы.  Отжав мокрые волосы, Рауль вышел из ванной, пару раз глубоко вздохнул.
Все потом. Просто я очень устал. Странно, но это так. Значит, надо просто отоспаться. А потом... Потом посмотрим – что будем делать.  Или ждать тут или… Вряд ли этот доктор отпустит Скиннера так скоро. Значит – пойду опять в медпункт.
Он снова устроился на кровати. И вскоре ни  солнечные лучи, проникающие сквозь стекло в комнату, ни щебет птиц за окном, ни шум, всегда сопровождающий жизнь Вертепа – ничто не могло помешать парню и отвлечь его от крепкого здорового сна.

Лестницы и коридоры

Ничего себе, обжился отаку наш, самурай-сама Рэй-кун Восьмигранный... - от совершенно японской атмосферы в голове Ереханова все перепуталось. - Устроил себе гнездышко, сибаритушко.
Рэй беззастенчиво дрых. То есть дрых до тех пор, пока в спальный покой не ввалился неугомонный казах. Тогда сибаритушка изволил продрать глаза и ошалело ими похлопать.   
- Эй, частично живой тут кто есть? - спросил Хадзи, возвращаясь к дружескому шутовству. - Я тут тебе мальчика привел. Дарю... красивый, вах.
Ереханов прошел в спальню, мягко, но настойчиво проталкивая впереди себя Рауля. Погладил мягкие каштановые волосы:
- Хороший он у тебя.
Обвел взглядом комнату. Знакомая атмосфера уюта, покоя, тепла. Хадзи заметил, что в каждой комнате, где успевал побывать Рэй и немного обжиться, становилось именно так. Он, будто релаксирующий ароматизатор, минут за двадцать успевал пропитать несколько кубометров окружающего мира исходящими от себя спокойствием и душевной твердостью. Ереханову сразу начинало казаться, что он где-то рядом с домом, и на его издерганную душу и истерзанное тело больше никто не покуситься. Напротив, это он сейчас готов был наброситься на какой-нибудь не успевший спрятаться балиш и вонзит в него зубы, облиться душистым бульоном из его сердцевины.... В животе раздался грустный стон.
- Я бы с тобой еще потрепался, да есть хочу, страсть как.
Помахав рукой, он исчез. Видение, да и только.