Адриан поднял удивленный и растерянный взгляд на господина. Теперь, когда его остановили, продолжить будет гораздо труднее, чем начать. Наверное, через какое-то время, когда он уже станет опытной шлюхой, предлагать подобные вещи войдет у него в привычку, и он будет проделывать это так же легко, как играл "Лунную сонату" полгода назад. Но сейчас любое интимное действо казалось ему чем-то постыдным и непотребным, и он перешагивал через себя, даже когда просто целовал хозяина. И это вовсе не значит, что ему не нравилось - нет, но упрямое чувство стыда никак не желало оставлять, сковывая и заставляя нервничать.
Сейчас он не знал, что ответить. Хозяин был очень близок к истине - Адриан прекрасно обошелся бы и без подобных ласк посреди ночи. Но он очень хотел угодить этому ласковому мужчине. К тому же он по опыту знал, что член хозяина во рту вовсе не вызывал неприязни. Разве что последние мгновения, совсем не понравившиеся мальчику... Но в конце концов, можно и потерпеть - всего несколько секунд, к тому же теперь он знает, чем заканчиваются ласки и будет готов.
- Я... хочу, месье, - тихо ответил юный невольник, часто моргая и не сводя честного взгляда с лица мужчины. Хорошо, что в темноте тот не мог видеть, как щеки мальчика предательски покраснели.

Адриан не издал ни звука, пока его переносили с одного места на другое. Сначала он решил, что в ванной он нужен для каких-то утех - зачем еще можно идти туда вдвоем. Но хозяин больше не приказывал ничего, и юный невольник, поджав под себя ноги, устроился в углу дивана, краем уха прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. За шумом воды в душе он уловил неясные шаги, приглушенные длинным ворсом ковра, и шорох постели. Должно быть, горничная, о которой говорил по телефону его хозяин, уже явилась. Так быстро... Боковым зрением мальчик видел мужчину, стоящего под струями воды. Смотреть на него прямо, когда тот был совершенно обнажен, казалось Адриану неприличным, несмотря на то, что Феликс сам принес его сюда, неизвестно, с какой целью. Может, чтобы горничная не видела ребенка, может, чтобы показать мальчику номер "Античное божество в душе". В любом случае, это время невольник провел с пользой: вытер ладошкой лицо, избавляясь от остатков спермы. Очень хотелось умыться, но встать без разрешения с дивана на глазах хозяина он не решился.
Мужчина вскоре вышел из душа, одевшись и завернувшись в другой халат. Сколько же их у него? Мальчик вопросительно посмотрел на хозяина, ожидая, когда он озвучит свое желание, но тот ничего не сказал. Вместо этого он опустился на колени и снова занялся губами Адриана. Каждое прикосновение, даже самое осторожное, доставляло боль, и блондин морщился, непроизвольно пытаясь отвернуться. Кажется, хозяина это не смущало.
Невольник крепко зажал в руке тюбик с кремом и через минуту вновь оказался в спальне на заправленной постели, не сделав ни шагу. Куда пристроить крем, он не знал. Здесь все было не его, а лазить по чужим шкафчикам, даже с целью положить туда что-то, казалось очень неудобным, поэтому нагревшийся от его тела тюбик Адриан все еще держал в руке.
- Там есть кое-что и для тебя...
Мальчик удивленно взглянул на хозяина. Для меня? Что там? Наручники? Плетка?! Какой-нибудь костюм? Все эти вопросы так и остались незаданными, несмотря на то, что сейчас являлись для невольника главными в жизни. Повинуясь короткому кивку хозяина, он подошел к лежащим на полу коробкам и опустился на колени. Адриан, как и любой ребенок его возраста, был любопытен, а происходящее сейчас очень ярко напоминало Рождество. Но тем не менее было страшно. Мальчик протянул руки к верхней коробке, но тут из нее донесся чуть слышный шорох. Блондин вздрогнул и, отдернув руки, бросил удивленный взгляд на хозяина. Тот лишь улыбнулся, давая понять, что бояться нечего. Кажется, происходящее доставляло ему удовольствие. 
Адриан осторожно снял крышку с коробки и замер в удивлении. Там спал маленький белый котенок. Не игрушечный - нет, совершенно настоящий. Сердце мальчика забилось чаще. С трудом верилось, что это чудо - для него. А вдруг отберут? Блондин осторожно, стараясь не разбудить, поднял белый комочек на руки и прижал к себе. Котенок был пушистый и теплый - совсем еще крошка. Сколько ему? Месяц? Полтора?
Мальчик всегда любил животных, любое пушистое создание вызывало в нем бурю чувств и эмоций - от умиления до жалости. Он всегда мечтал о котенке, но большим недостатком детского дома было то, что воспитанникам запрещалось иметь домашних животных. Адриан уже успел смириться с этим, и сейчас, когда так неожиданно исполнилось его заветное желание, он был поражен и счастлив. Наверное, нужно было что-то сказать своему благодетелю, но невольник не мог вымолвить и слова - только впервые улыбнулся хозяину искренней и по-детски счастливой улыбкой.

В эту минуту Адриан был настолько счастлив, что с трудом верилось в реальность происходящего. За это пушистое чудо на руках он мог простить абсолютно все - и то, что хозяин уже сделал с ним, и то, что ему еще предстоит сделать. Сейчас невольник сам готов был расцеловать каждый сантиметр тела своего господина, если бы хоть на секунду мог оторваться от котенка...
- Спасибо, месье... - мальчик покраснел от смущения и снова взглянул на Феликса, улыбнувшись тому. Улыбка у невольника была очень красивой. Его аккуратное личико расцветало и словно светилось изнутри неподдельной радостью. По-другому улыбаться он не умел. Пока еще не умел...
Мохнатый комочек завозился у него на руках, сонно моргая слипающимися серыми глазками. Адриан не сводил с него влюбленного взгляда, осторожно поглаживая по мягкой спинке. Спи... Хороший... Какой он прелестный... И такой пушистый. Может, назвать его Пушок? Нет, ему нужно другое имя. Красивое...
Мальчик склонил белокурую голову и коснулся губами мягкой шерстки на затылочке малыша. Тот чуть дернул заостренным ушком с серой кисточкой на конце, но не проснулся. Адриана захлестывала нежность, и ему казалось, что еще немного и он расплачется, как девочка, просто потому что все это слишком хорошо и трогательно. Фредерик... Ему подойдет. Так звали Шопена - великого композитора, чьи творения мальчик очень любил. И то, что он считал котенка достойным носить это имя, было немалым комплиментом для последнего.

Адриан так увлекся созерцанием котенка, что не слышал мягких шагов господина за своей спиной. Малыш Фредерик, или Фредди, как мальчик называл его про себя, был, по мнению последнего, совершенным существом - прекрасным, чистым и невинным. И таким беззащитным... Адриан гладил белую с тонкими дымчатыми полосками шерстку, крошечные мохнатые лапки и понимал, что никогда и никому не позволит обидеть вверенного его заботам малыша. Чего бы ему это не стоило. Он наклонился, чтобы снова поцеловать котенка, и вздрогнул, уловив боковым зрением движение рядом с собой. Хозяин достал из коробки небольшую круглую корзиночку с мягкой подстилкой и протянул руки к дремавшему на руках невольника пушистику. Глаза Адриана, чуть расширившись, странно блеснули, и он с трудом удержался от того, чтобы не отпрянуть назад, крепче прижимая к своей груди котенка. Но хозяин был аккуратен, и блондин позволил ему переложить малыша - тот настолько устал, что даже не подумал возмущаться: лишь широко зевнул, показав маленькие острые зубки, и снова закрыл глаза. Адриан с трудом заставил себя отвести от него взгляд. Он вдруг подумал, что его питомец, наверное, голоден и нужно было налить ему молока... Мальчик решил, что как только котик проснется, он непременно попросит хозяина позволить покормить его. Если бы дело касалось его самого, Адриан бы на это не решился...
- К вечеру привезут пианино, - невольник отвлекся от своих раздумий и удивленно воззрился на мужчину.
- Пианино? - он не собирался этого говорить, просто вырвалось. Слишком уж неожиданно... И слишком хорошо. Больше всего последние три месяца прибывания в Вертепе Адриану не хватало именно этого - музыки. Он действительно любил играть, иногда засиживался в музыкальной школе допоздна, пока его не выгонял охранник, запирающий все на замок. Все потому, что играть он мог только там, в приюте музыкальных инструментов не было. А теперь хозяин сказал, что привезет для него пианино... Мальчик верил, что он сдержит свое обещание. Господин был так добр к нему. Зачем ему все это? Он заплатил за ребенка уже достаточно денег, зачем тратиться еще на что-то? Он и так может получить желаемое, достаточно сказать лишь слово - Адриан покорен и не будет сопротивляться. Нет, совсем не так описывал Учитель его дальнейшую судьбу... Впрочем, все еще впереди. Добрый хозяин наиграется со своей зверюшкой и пустит ее по рукам, чтобы вернуть хотя бы часть потраченных денег.
- Как ты решил назвать его?
Юный блондин вздрогнул и снова перевел взгляд на сопящего в корзинке котика, отчего его губы невольно тронула чуть заметная улыбка.
- Фредерик... - он покраснел, подумав, что хозяин будет смеяться, сочтя это имя чересчур помпезным для такого малыша. - Можно Фредди... месье.

Мальчик благодарно улыбнулся хозяину, по достоинству оценившему выбранное для котенка имя. Конечно, ему идет... Как этому прелестному созданию может не идти хоть что-то. Адриан поерзал на кровати, глядя на стоящую у стены корзиночку. Он куда больше хотел бы сидеть сейчас на полу возле нее и охранять сон малыша Фредди. Даже не прикасаться к нему, просто смотреть. И быть ближе... Юный невольник чувствовал ответственность за этого беззащитного крошку, помещавшегося на одной ладони Феликса. Может, не так уж и сложно защищать кого-то и отстаивать чьи-то права на счастливую жизнь, когда у самого тебя нет прав совсем?
- Месье... - Адриан с трудом отвел взгляд от своего подопечного и, отчаянно краснея, посмотрел на хозяина. - Когда он проснется... вы позволите мне покормить его?
Нет, он не думал, что господин способен отказать ему в подобной просьбе, но одна мысль о том, что будет, ответь он "Нет", очень пугала невольника. Что он будет делать тогда? Прятать еду, пока мужчина не видит, и потом, дождавшись, когда он уйдет в душ или туалет, заталкивать эту еду в котенка? Но он еще такой маленький, вряд ли он умеет есть что-то, кроме молока... Адриан искренне понадеялся, что такого не случится. Ему надо быть очень-очень послушным, чтобы ненароком не рассердить хозяина.