Как же по-французски ложь? Ложь, ложь, думай же... Но, а что есть ложь? Не туда, надо по-французски... Ложь...
- Не так, не задевает, просто, просто... Да, просто неправильное слова,- в голосе юноши послышались острые нотки недовольства, но быстро угасли под прессом винного благодушия и осознания победы, довольно сомнительной, собственного разума и находчивости над гальским варварским языком.
Люси расслабленно откинулся на спинку дивана, крутя в пальцах неизвестно как вновь оказавшийся полным бокал, тускло поблескивающий на перекрестке утренней серости и до сих пор горящих светильников. Вино больше не взывало отпить большой глоток. Даже прикоснуться губами к тонкому краю бокала и поймать языком самую маленькую капельку. Зато очень хотелось спать, все больше с каждой минутой; за окном продолжал шуметь дождь и плескалась вода. Маленький рай для лягушек и грибов и прекрасная погода если сидеть дома, в тепле. Дом есть и тепло и немного сопутствующих благ: мягкий, очень мягкий и уютный диван и добрая тишина.
Разверзлись хляби небесные... А на современном это звучит... "Раскрылись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей"... Но сегодня не будет потопа, потому что...
В потяжелевшей голове к месту и не к месту всплывали отрывки из давно книг, забытые и внезапно ясно вспыхнувшие в сознание цитаты, исковерканные и развороченные воспоминания, похожие на сюрреалистические образы Дали; это было удивительно. Удивительно странно и удивительно приятно. Сейчас все мысли и чувства напоминали вывернутую варежку, подвешенную над батареей и истекающую быстро тающим снегом, будто юноша оказался на изнанке своего внутреннего мира. Получил возможность увидеть свои размышления и услышать старинные воспоминания, с расплывающимися предметами запыленных и выцветших цветов. Приятно. Он улыбнулся, прикрыл глаза, добавляя к общей картине несколько беглых мазков широкой кистью - бродящие в темноте разноцветные пятна и необъяснимо сильный прилив любви к миру вокруг себя. Даже к Дэнису, с его бессмысленной и непонятной речью, внезапно таким смешным и очень неуместным костюмом и пришедшейся совсем не ко времени просьбой - теперь не совершить новое погружение в вязкую субстанцию из фотографий, тщательно приправленную детскими страхами и тогда почти гениальными идеями, перемешанную в обе стороны стрелками от часов. Надо думать. Вспоминать и разбирать.
Не трудно. Устал - лень. Понятно. Снять... Чулки...- Ладно, конечно...,- пробормотал Люси и доверительно добавил, опять подтолкнутый вином,- Знаешь, я был маленький. Тогда одевал, раздевал кукол и это очень нравилось. Мне.
Туфельки. Красивые и изящные женские туфли, времен XVIII века. Без улыбки подумав о сказке про Золушку, юноша подхватил одну над низким каблучком; туфля легонько скользнула по плавному изгибу и выпала и с глухим стуком упала на пол. Вторая последовала за ней, Льюис наклонился и поставил их одну рядом с другой ровно. Подцепил пальцами резинку одного чулка и медленно, осторожно стянул по ноге, собрав в плоский блин, встряхнул. Потом нагнулся чуть сильнее и снял второй, положил оба в левую туфлю.
- Все.