Оглянувшись, посмотрел милое лицедейство, наглую улыбочку на востренькой мордочке...
Это кто ж так паршиво тебя воспитал?
Загрёб в кулак розовые волосы мелкого и с маха ударил лицом о подставленное колено, забив на чистоту костюма, чтобы заткнуть существо неопределённого пола.
-Твоего воспитателя бы кастрировать... Бестолочь.
Заметил равнодушно, подсекая тонкие ноги, чтобы малёк рухнул на коленки и прекратил цепляться за держащую руку слепыми пальцами. Вдохнул, выдохнул, дуя себе под маску, чтобы чуть остудить лицо. Жар свечей на удивление хорошо прогрел промозглый зал.
-Я бы отправил тебя разыскать того человека. Подарил бы тебя ему, чтобы ты узнал какой он добрый и замечательный.
Встал аккуратно на растопыренные пальчики рук, лежащие на белой клетке, прижав до хруста, не слушая вой и голоса вокруг.
-Я ничего объяснять не буду. Я не твой воспитатель. Ясно?
Выдернул ремень из брюк, разглядывая стоящее на четвереньках между своих ног недоразумение.
Слова были лишними. Как человек он не понимал, значит - надо как с животным...
Дублёная полоса кожи свистнула хищно, вгрызаясь без промедления в узкую спину. Найс только поправлял переносимый вес тела, чтобы мальчишка не выдернул руки из-под ботинок. Судьба крашеного цветочка Мастера не особо интересовала. Непослушание - наказание. Этот закон мальчишка знал. Ремень несщадно ходил по спине и вертящимся ягодицам, серьёзно полосуя и прибивая к полу любое движение наглеца. Найс привычно выровнял дыхание и работал на совесть.

Самым простым было отказаться. Просто развернуться, и уйти с шахматной доски, закрыть глаза, сделать вид, что ничего не происходит, и не происходило, перевесить груз титана на чьи-то чужие плечи. На плечи того, кто будет испытывать удовольствие и возбуждение, играя чужими жизнями как фигурами на деревянной доске. На плечи того, кому все равно, что будет с людьми.
Некоторое время смотря на «инквизитора» в шикарной мантии, федерал взвешивал все «за» и «против».
Камеры с собой не было, она осталась лежать в рукоятке багажа, светить запчастями светочувствительных элементов в полном мраке кожаного цилиндра.
А значит, ни доказательств, ни права приставить добрую половину зала к стенке – ни чего, что могло бы помочь спасти тех, кто останется цел, или хотя бы жив.
Закрыв глаза, Гор уже набрал в легкие воздуха, чтобы произнести заветное «нет». Он все еще медлил, чувствуя как сквозь зубы вместе с кислородом медленно выползает уверенность в своей правоте как человека, а не как агента, которому был дан приказ «наблюдать».
С одной стороны это слово было как спасательный круг, как «счастьем всем и сразу», как «мир во всем мире». Даже могло повезти, и краснокостюмный предпочел бы не играть вовсе, вот так, гипотетически, разочаровавшись в самой идее, но. Вот это «но» потом испортило бы Артуру всю жизнь.
Не стоит говорить о муках совести как о бессонных ночах, или заглушаемых в алкоголе воспоминаниях. Это ощущение было другим. Тяжелым, шероховатым, способным приклеится намертво. И ни алкоголь, ни хорошие поступки не смогли бы исправить прошлого.
- Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. – Неожиданно произнес Бенджамин, уже не помня кто и когда сказал это, но понимая всю тяжесть фразы в этот момент как нельзя лучше.
Словно решив ему подыграть, Судьба стегнула мужчину плеткой по ушам.
Рядом, в нескольких метрах, споривший с розововолосым мальчиком мужчина, совершил ошибку, за которую он должен был поплатиться.
Резко развернувшись в сторону ублюдка, Артур сделал несколько быстрых шагов, намереваясь перехватить занесенную для очередного хлесткого удара руку, но не успел.
Шестым чувством, или просто хорошей наблюдательностью, насильник увидел приближение не слишком радушно расположенного «випа» и против всякого ожидания отступил, зло скаля зубы.
Артур остановился. Второй раз за вечер ему хотелось ударить человека, и второй раз его лишали подобной возможности.
Правило Миранды некому здесь было зачитывать.
- Неужели тебе разрешают бить только тех, кто не может заплатить за свою свободу миллионами? – От подобной мысли Гора передернуло, но, переборов чисто человеческое желание сделать еще один шаг и спровоцировать нападение на себя, федерал сел рядом с мальчишкой.
- Ты в порядке? – Произнес мужчина на английском, надеясь, что его поймут, и заставил ребенка разогнуться из раболепной, унизительной позы.
Он не ошибся, это действительно был маленький мальчик. И вид у него был плачевен.
- Тише, тише, он тебя больше не тронет. – Искренне, зло взглянув на мужчину, разодетого в маскарадный костюм вампира, Артур осторожно, чтобы не повредить ребенку что-то еще, поднял раненного на руки и сам поднялся с некоторой заминкой.
Повернувшись к избивавшему ребенка спиной, будто намеренно провоцируя его на атаку, позволившую бы отыграться за всех, Артур вернулся к недавнему собеседнику, еще раз взглянул на шахматную доску.
Он собирался сказать "да".

Отредактировано Артур Холдмейер (2009-11-15 23:24:50)

Все стихло? Кажется, это не был конец экзекуции - в плане явно был еще десяток ударов - это Дезире чувствовал спинным мозгом, но что-то помешало. Точнее кто-то. Эти ботинки - а ведь именно их мальчик увидел сперва - он еще не встречал. Мучитель поспешно, но нехотя ретировался. Значит, шел клиент. Дезире почувствовал, что с его рук сошли, и приток крови к пальцам обжег их изнутри. Кровь пульсиловала в висках и ладонях, в подушечках пальцев, которые чуть припухли и покраснели. Мальчик попытался их сжать, что далось ему с некоторым трудом, и растереть ладонь о ладонь, чтобы оживить ткани.
Кровь еще не успела присохнуть к лицу и свежей краской лежала на щеках, подбородке. Флёрпопытался в очередной раз утереться, но здесь бы не помешали бы салфетки или теплое полотенце, но никак не запястье, которое теперь тоже было в крови. Жутковатое зредище: розовое, белое, алое. Но не смертельное. Услышав спокойное:
"Ты в порядке?", хотелось разрыдаться прямо на руках, просто потому, что его в некотором роде пожалели, пытались утешить. Да и обидно было до слез, и страшно. Если так повезло на этот раз, то, возможно, в следующий доброго дяди не окажется рядом. Флер прикрыл глаза. Прикинуться, что упал в обморок? Можно, но уже поздно. Никто не поверит. Упритвориться, что жутко сожалеет о содеянном - тоже поздно. Его уже унесли. Флер попытался оттерет лицо от кровавой маски с помощью все еще зажатого в руке платка.
Трофей, - подумал он.

"Его нужно кастировать...Бестолочь"
Фраза, брошенная вампиром, обожгла сердце где-то глубоко. Не смеет! Не смеет! Не смеет!!! Одно дело, когда после боли идет ласка...Любая. Хоть просто слово. От мастера. Но нет же! Это было простое наказание, которое просто ожесточило мальчишку. Розовая челка прикрыла глаза, пряча слезинки в угалках, под ресницами.
- А...- мальчик неожиденно оказался подвешанным в воздухе, ощутив опору в виде пола. Его взяли на руки, что не мало удивило невольника. Такое участие. Кто это такой? Ведет себя странно...
- Thanks, sir. I'm just fine I tend to think...- последнее он произнес немного с сомнением, но лишь потому, что еще не успел придти в себя.
Удары, максмум, расцветут свежими синяками, но ходить и двигаться вообще мальчик мог.
Тогда он не удержался, откинул голову назад, посмотрел на мастера вверх ногами и показал язык. Конечно, он знал, что нарывается.
Что, съел?

Отредактировано Дезире Флёр (2009-11-16 11:16:15)

Коньяк. Как же Маэстро любил хороший коньяк. Старый, выдержанный, благородный, впитавший в себя жаркое солнце горного склона, помудревший за  десятилетия сна в дубовой бочке, глотнувший свежий воздух в бокале и проснувшийся, чтобы влиться в вены ушедшими десятилетиями. В последние десять лет Маэстро придумал себе маленькую традицию- пить коньяк своего возраста. Этому, в бокале, было тоже пятьдесят четыре. Ровесник.
Как жаль, что  в последнее время нельзя себе позволить выпить , как раньше, насытиться его вкусом, его огнем. Дозированная жизнь. А жизнь ли это? Наверное, так или иначе, все таки жизнь.
Мужчина равнодушно скользил взглядом по залу, вылепляя то одну, то другую фигуру, и лишь при взгляде на красную куфью, ворот, обрамленный золотыми  монетами, глаза его теплели, становились задумчивыми, уносясь в прошлое. В свою зрелость. В его молодость.

Между тем, посланник-мальчонка выполнил поручение, отдав человеку в маске вампира "гостинчик" . Жаль, что невозможно было увидеть глаза бывшего любовника в этот момент. Расстояние. Маска. Но Маэстро знал, что творится сейчас в душе сицилийца. Надо быть сицилийцем, членом Семьи, чтобы понять это. Надо самому, на своей шкуре испытать, что означает такой "гостинчик", чтобы всю жизнь прошибал холодный пот при виде  подаренного померанца. Омерта. Закон Законов и нет Закона, кроме ее. Благословение и проклятье Семьи. Тринадцать лет назад он сам, уже будучи доном, отказался от попытки сблизиться с тем, которого так и не забыл за столько лет.  Закон един для всех.   Закон, такой же, как тот, который гласит- нет бывших членов клана. Есть мертвые члены клана. И срока давности по приговору этого Закона не существует.

Мерный гул моторов самолета, пожирающего пространство над океаном, несущего спящих людей к цветущему острову в средиземном море. Мягкие диваны салона ВИП класса, улыбчивые, длинноногие модели -стюардессы, готовые исполнять желания платежеспособных, порой упрямых, капризных и вздорных  пассажиров. На этот раз рейс был относительно спокойным.  Почти все спали, если не считать старушки с мопсом, увешанной рубинами, как новогодняя елка, читающего газету промышленника-австралийца, да загорелого мужчины лет сорока путешествующего с ослепительно красивой женщиной, намного моложе его. Мужчина поправил плед, укрывающий плечи жены и сделал стюардессе знак, чтобы та принесла кофе. Третья чашка за полет. Может и не стоило пить, но сон все равно не шел, и сицилиец разгонял крепким напитком туман бессонницы в голове. Тихо ступая, девушка принесла на подносе крохотную чашку и поставила ее на стол вместе с блюдцем, на котором красовался... сицилийский декоративный апельсин. Взгляд мужчины остановился, замер на идеально-глянцевых боках фрукта. С лица чулком сполз загар, выбеляя рубленное из камня лицо.
-Сеньор, с Вами все в порядке?
Тихий шепот стюардессы вклинился  в галопирующие, рвущие мозг мысли.
Ванцетти кивнул, взял с блюдца «подарок» и деревянной походкой вышел в туалет.
Горький, едкий сок тек на пол, фруктовой кровью капал на светлый костюм, пока жесткие, побелевшие пальцы раздирали красновато-желтую мякоть. Треснувшая, разорванная кожура полетела вниз, оставляя на ладони липкий, мутный от сока бриллиант. Купленный за пол цены, с таким трудом вывезенный  камень. И .. предупреждение. Пока просто предупреждение, пришедшее от верхушки клана  – остановись. Страстные взгляды на федерала не остались незамеченными. 

Мужчина сидел на диване, пил коньяк и смотрел, как вскочил сицилиец, как схватил мальчишку за руку, пытаясь узнать, выбить из него, откуда пришел "подарок". Естественное желание, как инстинкт, заставляющей озираться  в темноте, чувствуя затылком, загривком, пропускающим удары сердцем, направленное равнодушное дуло пистолета, но не зная, откуда придет смерть.
Бедный розовый ангелок с праздничного торта. Он не знал, что несет. Но.. Такова жизнь. Клетчатая, как эти шахматы с расставленными на ней живыми фигурами. Понятно, какая пойдет игра.  Кто-то развлекается, кто-то платит за развлечение зажравшихся шакалов болью, достоинством, жизнью. Не ему судить, он сам такой же. Самому не отмыться перед судом Божьим, да и  за все в жизни  ли, в смерти ли надо платить.
-Господи! Куда же ты полез, агент  Бенджамин Гор? Вычислят и загрызут. Накинутся стаей и сожрут, выдирая по кусочку, прячась друг за друга, пока не истечешь кровью. Тебе не совладать в одиночку с охраной Вертепа. .Не с твоей нормальной психикой нормального мужика смотреть на эти скотские игры. Белый Палладин. И принесла же нелегкая в этот зал ребенка. Так или иначе,  мальчишка сегодня попадет   под раздачу. Он оплачен клиентом. Оставь его Господу. Только он сумеет защитить его сегодня, если сочтет нужным. Но не твоими руками и не ценой твой жизни.
Стекло стакана  в начавшей покрываться морщинами руке запотело, сдерживая натиск сжимающихся пальцев. Надо что-то предпринять, пока ситуация не начала раскручиваться неуправляемой пружиной. Вопрос- что? Сейчас федерала сам черт не заставит оставить мальчишку. Вон как вцепился в щенка. Или все же…   ?
Вытащив из нагрудного кармана ручку , мужчина взял карточку из стоящей на столе открытой, так и не тронутой коробки конфет. Золотое перо заскрипело по глянцевой бумаге, выводя слова
« Бенджамин Гор. Немедленно покиньте зал, если не хотите огласки»
Блеф. Пан, или пропал. Один мальчишка, или возможность собрать компромат против всего Сатанинского гнезда, чтобы накрыть его одним махом.
Взяв карточку, Конг пересек зал, и подошел к  федералу, что-то тихо шепнул, вкладывая записку в руку.
  Обычное дело- ну приглянулся белозубый красавец кому-то из клиентов, и тот решил оказать  знаки внимания, выражая свое восхищение в любовной записке.

Отредактировано Маэстро (2009-11-16 03:05:12)

Дезире почувствовал страх не ранее, чем оказался на небольшом расстоянии от белых квадратов. Сейчас он думал, что сойдет с ума от пережитого. Он понимал, что совершил глупость, что ничего уже не вернешь, что незнакомец уйдет и никто не даст ему даже 10% гарантии, что рука вампира не настигнет его снова. Дезире уже понял, что это был местный мастер, а не клиент. Клиенты уезжают и приезжают, а мастера всегда рядом, в непосредственной близости. От страха стало даже подташнивать, насколько перспектива быть покалеченным пугала мальчишку.
Ведь мужчина вроде помощь предлагал. А если врал?
Ну почему никому нельзя верить!?
Хотелось расплакаться, закричать, но слезы лишь застыли на радужке глаза, не способные пролиться.
Нельзя...Не сейчас...Платок...
Стоило подумать о том, что было страшнее, ведь Дезире пострадал именно из-за человека, давшего фрукт. Сицилийскую дрянь, которая теперь мальчику не забудется.

- Мсье..Позвольте, мне нужно вернуть платок...Платок, мсье,- Дезире сполз с рук американца, вставая на ноги, проверяя себя на устойчивость. Хорошо, что руки были перепачканы в еще не засохшей крови. Он рисует маленький кружок, символизирующий голову на ткани и перечеркивает его. Нет головы.
Теперь остается опрометью броситься к мастеру..или, наоборот, пойти не спеша?
Тир, два, один. Дезире мигом оказывается перед вампиром.
- Вы хотели ответа. Простите меня, мсье...- он протягивает платок. - Всадник без головы.

Неизвестность, молчание, бездействие.
Все, то что Ксавье ненавидел лютой ненавистью.
То, что всегда сулило неприятности и то, чего стоило избегать любыми способами.
Однако сейчас избежать этого было никак нельзя. И оставалось играть. Играть беспечность королевы в окружении эскорта гулявшей по шахматной доске.
....
За все отвечает король
А коль не король ну тогда королева!
...
Обрывок детской песенки заставил вздрогнуть. Отвечать за капризы и прихоти этих утомленных деньгами, болезнями и безделием господ - совсем не хотелось.
Внимание привлек всполох розовых волос. Ксавье вспомнил отчаянный крик ребенка. И прикусил губу. Он не любил детей. Не понимал их и всячески избегал общения когда случалость так или иначе пересекаться. Но розоволосое создание растрогало до слез. До сентиментальных, саможалельных слез
"Если выберусь с этой ебаной доски живой - буду кормить ребенка  *Грудью - хихикнул ехидный внутренний голос. Конфетами - огрызнулся мысленно Ксавье. Но впрочем порадовался. Если проснулся этот внутренний глумежник, значит парализующий страх отступил и еще есть возможность потрепыхаться.
Малыша тоже подтаили к доске и Дюбуа внимательно следил за переговорами. Вампиры тоже были здесь. Все в сборе...скоро начнеться.

ООС: Простите, господа, покидаю Ваш отыгрыш по ряду причин. Существует договоренность с господином Алехандро о моей замене, так что Ваш сюжет нарушен не будет. Удачной игры.

Ребенок был достаточно легок, чтобы соответствовать заказу «шефа» - двенадцать лет, насилие и совращение малолетник. Ценный ребенок, просто самородок. Если бы удалось его вытащить из зала, а потом и из гнезда разврата, можно было бы повязать всех тех, кто не успел бы убежать, поджав шакалий хвост.
Но не срослось. Малыш оказался прыток и мало того, явно настроен продолжать в том же духе. Соскользнув с рук Артура, он побежал к тому человеку, что бил его, так что у Гора по спине холодок прошел.
По всей видимости, он вмешался в так называемый садо-мазохистский процесс, в котором один наказывал другого за малейшую провинность и оба получали от действия несказанное удовольствие:
- Нет, этот явно не подойдет. Его утащишь, а он потом заявит, что ничего не было, спасая своих господ. И ведь психологи тут уже не помогут, не уговорят его помочь следствию! Как они там говорили, сломанная психика? – Прикусив щеку, чтобы вдруг резко, нервно не рассмеялся, Гор в полной мере ощутил себя белой вороной. Человек среди цирка уродов. Он не мог ни ступить и шага, чтобы не вляпаться в чье-то мерзкое удовольствие.
Это было бы смешно, если бы не было до безумия больно.
Ни войны, ни голод, ни болезни этих людей ничему не научили. Да, видимо их вообще не коснулось ни одно серьезное несчастье. Просто твари, играющие в Богов. И закон им был не писан, и пули отливались не про них. Весь этот карнавал масок – вот это в самом деле было правдой. Отвратительное нутро наползло на лица. Нет, точнее наоборот. Карнавальные маски с лицами людей наконец то отвалились, как струпья у больных проказой, давая возможность окружающим рассмотреть кто здесь кем является на самом деле.
От отвращения и ужаса Артур сдернул с головы куфию, едва не вырвав вместе с ней клок волос.
Все это казалось настолько мерзким и гадким, в разы превышающим тот уровень, к которому его готовили, что хотелось сбежать.
Психологи были правы, хотя бы первые несколько дней ему не стоило лезть в змеиный клубок, но он оказался слишком горд, воображал себя слишком сильным и самоуверенным, и вляпался по самые уши в такое, что ни одному нормальному человеку переварить было не дано.
Отступив на шаг назад, Гор попытался найти человеческие взгляды, и из всех вариантов только у горничной, под испугом, было живо что-то знакомое.
Может быть, стоило бороться хотя бы ради нее?
Тэо! Вспомнив о несчастном пареньке, федерал взглянул в нишу, в которую его посадил и смог только скрипнуть зубами. Калечного не было. Значит он был всего лишь подставой.
Отвлекшись на осознание собственной уязвимости, Гон не сразу заметил, что к нему целенаправленно приближаются. Оказавшаяся рядом маска зеленой твари вызвала очередное внутреннее содрогание, но Артур устоял и не шелохнулся. В конце-концов пережитые за свою жизнь десятки Хеллоуинов и фильмов ужасов сделали его менее чувствительным к резиновым страшилищам.
Записка. Кто-то возжелал узнать, чего это «принц персии» так нервно дергает уголком губ, то ли пытаясь улыбнуться, то ли скорчить гримасу?
Одна строчка, а оказалось уже не до сарказма. Приславший костюм был здесь.
Бенджамин попытался поискать глазами, вызвать в воспоминаниях, откуда пришел этот «зеленый человек», но не смог.
- До чего отвратительно чувство собственной беспомощности. Так же чувствуют себя заложники в банке?
- Я не участвую в этой игре. Извините меня. – Сжав записку в кулаке, мужчина как мог, попытался сдержаться, но смех шевелился уже где-то в груди.
С трудом сохраняя спокойный размеренный шаг, Артур вышел из помещения, смог зайти за ближайший поворот и расхохотался, держась за стену одной рукой и все сильнее комкая другой невинную бумажку.
Это было похоже на дурдом, в который загнали нормального человека. Наполеоны, жозефины, ромашки и космонавты – тут дури бы хватило на пару десятков комедий с эротическим уклоном.
Кое-как отсмеявшись и почувствовав, что хотя бы часть груза упала с плеч, мужчина спешно ушел в свои комнаты и, добравшись до кровати, рухнул прямо так, не раздеваясь, сваленный мертвецким сном солдата, пережившего еще один бой.

Комнаты Артура Холдмейера

Янки сбежал. Наверное в другой ситуации Ксавье задумался бы над причинами этого. Но сейчас все силы уходили на сохранение здравого рассудка и контроля. Последнее было особенно трудным. Инстинкты вопили пожарной сиреной и хотелось исчезнуть из этого места. Так вот волшебно: хлопок , облачко разноцветных конфетти в воздухе, а Ксавье - нету. Он где угодно, только не в этой золотой от свечей зале. Но это все мечты. Не стоит тратить на них силы. Все что стоит делать - это постараться не ебнуться в обморок . Потому что черт знает этих затейников что сделают с телом бесчувственной Королевы. И Ксавье стоял "как вбитый в доску гвоздь" - невесело мелькнуло в голове. И толтько сжал кулаки, когда Чума подошел так близко, что можно было разглядеть филигрань золотого узора на маске. Крепкая хватка Инквизитора заставила вздрогнуть. А потом Красная Маска достал кинжал. И Ксавье как кролик замер, глядя в глаза "Сукин сын! Ебнутый на всю голову садист! Ублюдок!" - все эти эпитеты остались невысказанными, конечно. Но они помогли не сомлеть и не грянуться об пол, когда холодное лезвие рассекло кожу под соском. "Порча хозяйского имущества. Лансу бы не понравилось!" Глаза напротив стали жесткими и холодными. Ксавье прикусил губу выдерживая этот пронзительный изучающий взгляд.
А потом придурок пригубил смешаное с кровью вино и стряхнул капли со стилета на пол
"Жертвоприношение" - откуда явилась эта мысль было неясно но боги игры вняли:
Ваши белые ходят, Мастер...

"Господи добрый боже услышь меня дурака.Услышь, наставь и защити!"

Несколько антрацитовых пуговиц ловко выскользнули из петлиц, открывая взору ослепительно и кричаще белый батист, он словно взывал к тому, чтобы впитать пару случайных капель крови. Да, сегодня все вертится вокруг крови, среди алчущей стаи в преддверии ада.
Щека Хьюго оказалась необычайно теплой, почти жаркой. Пройдет. Бесследно и никогда не всколыхнет память этой нелепой случайностью. Бездоказательно- это только случайность с оговоркой на, то, что остается мысль о серьезности происходящего и тогда нужно уже думать о расторжении контракта любой ценой.
Бросил взгляд искоса на инквизитора. Интересная мысль. И вернул тут же, не замечая боле толпы. Под ногами что-то шевельнулось отвлекая. Марат неуклюже глянул перекидывая пиджак Хьюго, поверх своего, на руку.
Узнал свой платок, который он передал сицилийцу, с видом контрразведчика всех времен и народов брякнув кодовое слово- отличный сюжет для порно-детектива, со всеми причитающимися атрибутами.
Тем не менее Сен-Сир запомнил, что сказал малец, с горечью от слова "если" на языке, скривил губы в улыбке, кивая на безмолвное разрешение испрошенное Найсом.
Королева...Маловато будет для такой роли. И пока мальчишку ставили во главе невольничей армии пешек, Марат успел сходить в нишу, где они сидели, так и не занятую никем, оставил пиджаки там и так же спешно вернулся обратно, боясь проследить какое-то важное сейчас сменявшихся чаще, чем он успевал понять суть рокировок. Задача Мастера в подобной партии ясна как погожий день над Булонским лесом. Закатывая рукава и приближаясь к Алехандро, он уже знал в чем будет по локоть и сколько это все продлится. На вскидку- встретят рассвет с раними пташками. Кстати...
Бросил взгляд на Ксавье, дрогнув уголком рта. Хорош.
Испанец сверкал очами демонстрируя явственно свои мысли относительно происходящего. Марат настороженно шагнул к нему, почти в ногу с Хью. Стал чувствительным? Стареешь.
Купить услуги Мастеров? Что ты задумал Санчес? Напряжение стягивало мышцы.
Он смотрел на друга, пока тот разглядывал Найса.
-Не против сопровождать вас, мсье в любом вашем начинании.
Подтвердил свое согласие о предоставлении услуг. Все складывалось удачно. Где-то впереди маячили тайные лазейки, способные обогнуть юридические документы, такие же дремучие. Марат не приехал бы в Вертеп не оставив за собой отходные пути.
Вскинул удивленный взгляд услышав кого он выбрал в соперники. Потрогал кончиком языка острие клыка, не думая о том, что задумал Алехандро, но идя к своему месту перед доской, шагнул за спину Хьюго, шепнув на ухо:
-Будь настороже.
Замечание было наверное излишним, но из уст Марата должно было подстегнуть сознание и органы чувств.
Остановился между пешками согнувшимися в раболепной позе, наблюдая за кровопусканиями.