МСЛ: Как много, - целая неделя! Уже осень, а тогда было лето. И вот теперь... Господи, чего угодно ждал, но опять! Видимо, зря я оттуда ушёл - все одно, и там, и тут.  Впрочем, я вовсе не против. Да и сбежал тогда не сам. Бедный Ваня! Вел-вел, простудился, и... Поймали на половине... Может быть, для него лучше было умереть. Правда, я не могу сказать, что было для него лучше.

- Ну... Не грустите, ладно?.. Найджел. Все не так плохо. Стены были бетонные... А кое-где деревянные; там было светло, тихо и тепло. Но здесь тоже неплохо. Вы не уйдете - и будет еще лучше.
Он говорил тихо, словно мурлыкал, успокаивающим тоном, как уже давно не говорил, и пузырьки дешёвого лимонада щекотали ему нос. Он говорил так, словно вокруг была зима и густой, бесшумный снегопад, - а кругом них вертелся ветер, избивая градом огненные тлеющие яблочки. Азбука посмотрел на чёрненького и тут же отвел взгляд - нет, отвык, больно, а такие чувствуют боль за километр.

Боль…  Раздавалась повсюду, резала ноги как тоненькое стеклице. И щекотка – боль, и  рваная рана – боль. И душевная… Такая не очень больная, так себе…
Азбука боялся физической порчи куда больше моральных унижений. Тренинги, аутотренинги, тренинги его Лихолесья – кобылёнки, возящей воду с церкви. Всё это сковывало хрупкую психику в хромовую броню.
Нет, он не принимал снотворное. Всего разочек, да и то под впечатлениями открывшегося измерения, имя которому Мир. Валериана, корешок. Азбука удивлённо воззрился на парня – как можно источать столько горькости. Как грейпфрут – точь-в-точь луна в тяжёлой раме.
Тот говорил чётко, но не слова придавали вес этой речи. Он говорил с такой отчуждённостью, будто о старых войнах. Он хоронил себя беспечно, заодно прихоранивая и Азбуку. Словами придавил, как плитой. Фууу…
Парня затошнило, и он деликатно кашлянул. Расспрашивать об этом горе-месте не хотелось больше. Пусть всё будет как есть.
- А я из России. – Митя осёкся. А было ли здорово рассказать Винсенту о том месте?
– Я в больнице вырос. – решился всё же, - в психиатрической. А ты был на Арбате? У нас там церковь, старая-старая. Вся обветшала, но службы там ещё проводят. Ты веришь в Бога?

Нужно дать ему время на раздумья. Азбука спешно сжевал сухарик, поблёскивая блестящим сухим галетом. Лихолесью бы понравился.

- Выбираться? ...И не подумаю, - с нажимом откликнулся Азбука, вволакивая худые ноги в кроватную темноту. Впереди оставалось ковровое поле, за окном ветер поутих, деревья здесь были точной копией тех, летом - только в сумраке казались не просто булочками с изюмом, а пережаренными булочками с изюмом.
У Икарушки бедного
Только бледные ножки торчат
Из холодной воды.

Митьковское хокку.
Легкомысленное существо Азбука. И сейчас, весело оглядев оторопевшего европейца, принялся улопывать остальное печенье – сухое, жесткое, как кленовое. И хрустит, как старый стеклярус в руках. Осторожно жуёт, словно перебирая – матовые зубы с шорохом бегают между бусинок, московский сладкий говорок, его хочется слушать еще и еще, он так приятно убаюкивает, что падаешь на ходу.

- У нас церковь особливая, старенькая. Тонет, наверное, уж три века точно, в сирени. Весной от неё такооой запах… - Дима потянулся назад, падая на восхитительную подушку и закрывая глаза. Подушка очень гибкая, будто там не пух (вовсе лучше бы травы!), а порошок, какой в детских китайских игрушках.
Димка даже нажал пальцами рядом с головой, так и не подняв обмороженные веки. Подташнивает, но это от дороги. Особенно у Азбуки голова кружиться от мотоцикла – его возили раз, на стареньком таком, то ли 66-го, то ли 70-го года выпуска. Он назывался «Минск» и к нему наспех приляпали коляску.
Вздохнул. Бросил мысли, рассеянно, как стеклышки. Улыбнулся. Несколько безумно, как, наверное, улыбаются мартовскими ночами кошки с травмой черепа.
Есть такая на заброшенных дачах в Заветах Ильича…
Повернулся на бок и сжался весь, вдыхая взятый извне запах кваску. Хороший этот Найджел, но больно опасливый, словно набожные люди… Но в Бога он, всё же, не верит. Правильно…

Анекдот ему рассказать, что ли?

Весь мир – тюрьматрица.
Вокруг мокрицы.
Пора топоратливаться.
Топор, как принцип.

Чей череп в панцире?
Удар мой точен.
Смерть – ампутация одиночества.

Азбука покачивался, как чайный стакан в поездном подстаканнике, любуясь "пациентом номер один". Весь колеблется, как его майка. Смольное-снежное. Да-нет. Это Мите положено думать неприспособленно или страдать клаустрофобией. Хотя, Найджел скорее параноик, иначе как объяснить ему, Азбуке, бред преследования? Парень улыбнулся и опустил голову, качая подбородком немного маятниково, неестественно.
Происки Найджела никак не отразились на нём, более того, Дима даже не пустился в успокаивающий монолог. Бесполезно, им тормоза необходимы посерьёзнее. В окно, толи, прыгнуть? Определённо перестанет бояться окружающих… Или наоборот, никому не сообщит, а листья этих булок с изюмом прикроют распластанное в угоду психиатрии тело. Или за ним ринется.
Азбука соскочил и решительно подошёл к окну. Резная, как из застывшей вмиг ртути, либо попросту ржавая решётка. А внизу уже совсем темно и пахнет эвкалиптом. Паренёк потянул носом, представляя себя размышляющей за веточкой коалой.

А синяки у него под глазами отливают сине-заспанным, поэтому больше он похож на панду. Едят ли панды эвкалипт или только бамбук? Какой у бамбука запах? Кажется снова отвлёкся…

- Ясно одно: от нас что-то скрывают.

Авторитетно молвил Дима, стукнув сжатой ладонью по стеклу. Вышло глухо и немузыкально, словно рамы здесь были наглухо заколочены, и стекло не дрожало ни на йоту. Есть он не хотел – разве что веточку, достать которую теперь было миссией. А вот погулять, разведать, так ли страшна обстановка, как её малюет Найджел.
Найджел искал что-то взглядом – по стенам, по тумбочкам и креслицу с коровкой, даже по собственной руке скользнул липким как нагретый мёд взглядом. Этот-то что?! Поискал глазами, опустил голову, тоскливо глядя снизу вверх. Большие зрачки в бледных глазах всплыли, расширились.

- И в чем дело? Мы пойдём? – флегматично спросил Азбука, всматриваясь в стальные как спицы корсета глаза. Проявил дурость, решимость, взяв хранящую влагу ладонь в свою и толкнув дверь.

------> Помещение бара

офф: Найджел, пожалуйста, ответь в той теме, а то я её не сыщу никак...