Удивительное существо человек. Такому искусству мимикрии, перевоплощения и приспособляемости позавидует любое существо животного мира. Есть ли предел выносливости? Терпения?
Собранные вещи, самолет, небрежно оброненная фраза про путешествие во Францию... все правильно, вы же не сообщаете своему чемодану, куда его везете – и еще меньше задумываетесь о его чувствах и желаниях. Аэропорт, лимузин, поместье.  Проход по коридорам вслед за слугой, закончившийся в этой комнате. Хмм... по крайней мере, ничуть не хуже того уровня, к которому он привык.

Хочется, чтобы
Наш мир был постоянен,
Не изменялся,
Как след рыбацкой лодки,
Плывущей вдоль берега.

Бессмертные строчки как нельзя лучше отображали состояние Шичи. Новое место, новые правила, с которыми его еще не ознакомили. И кто его новый Господин? Обилие людей в замке сбивало с толку – какой у них статус? Как себя с ними вести? До сего дня Шичи не сталкивался с европейцами и не представлял себе, какие здесь существуют правила и нормы поведения. Хотелось проснуться в своей комнате, в привычной обстановке... Юноша вздохнул и принялся разбирать вещи, следовало выбрать наряд на сегодня. Его напрягало то, что он ничего не знал о Господине, которому предназначен – что ему нравится, а что нет, какой наряд он хотел бы видеть на своей игрушке... Все эти вопросы роились в голове, рождая глухое раздражение, которого не должно было быть – он не имел права на собственные эмоции. Ши остановился на светло-бежевом кимоно с сиреневым рисунком, подобрав к нему пояс и сандалии. Уголки губ слегка дрогнули в горькой усмешке – как это типично – одевать парня в женскую одежду, Господин принципиально выбирал для юноши лишь женские кимоно. Определившись с одеждой, выбрал вариант прически и достал резную шкатулку, в которой хранились украшения и прочие мелкие аксессуары. Откинув украшенную изящной резьбой крышку, юноша выбрал четыре палочки для волос из вишневого дерева, положив их на кровать рядом с выбранным кимоно. Что-то привлекло его внимание - маленький серебряный крестик – свидетельство очередной прихоти Господина, пожелавшего приобщить свою игрушку к одной из мировых религий.  Зачем это было ему нужно – осталось загадкой... но Шичи запрещалось посещать синтоистский храм, расположенный на территории поместья, а вменялось выполнять христианские обряды, которые были – да и остались – ему чужды. Религия... Насмешка над людьми... Да и священник, живший в поместье, не вызывал доверия, а наоборот – лишь отторжение.
- Грешил ли ты, сын мой?
От этого вопроса Ши всегда внутренне передергивало, на языке вертелся ответ – еще как, святой отец... вы же сами там присутствовали...и даже участвовали. Священник был одним из немногих прихлебателей Господина, которым разрешалось – да что там – вменялось в обязанность участвовать в игрищах.
*******************************
- За что мне это, святой отец? Почему? Чем я провинился перед Богом?
Маленький мальчик стоит на коленях перед мужчиной в сутане, молитвенно сложив ручки на груди.
-  Это испытание твоего духа, сын мой.
Мужчина отводит взгляд, суетливо бегающие глазки смотрят куда угодно – только не на маленькую фигурку у его ног - потому что, стоит им наткнуться на ребенка, как священником овладевают отнюдь не духовные помыслы.
- За что мне это испытание, святой отец?
Мальчик искренне пытается понять, что же он успел натворить за свои недолгие девять лет жизни, чтобы его так безжалостно выдернули из привычного мирка и погрузили в этот персональный Ад...
- Это твой крест, сын мой. Смирись и неси его достойно.
Похотливый взгляд священника облапал мальчика, представляя его хрупкое обнаженное тельце распятым на кровати, безжалостно открытым взглядам мужчин и так возбуждающим в своей беззащитности...
А мальчик долго пытался понять, почему он должен нести этот насильно взваленный на него крест, сгибаясь под его тяжестью, сдирая в кровь руки и ноги... падая в грязь и снова поднимаясь, хрипя от натуги и продолжая бесконечный путь...
*******************************
Юноша до боли сжал в кулаке крестик... Таким же, только большего размера его изнасиловали, причем священник принимал самое активное участие в действе. Странно, в заднице Ши побывало немало самых разнообразных предметов, и он никогда не чувствовал себя изнасилованным. Кроме того случая.
Поборовшись с соблазном спустить вызывающую отвращение вещицу в унитаз, юноша все же разжал пальцы и крестик с тихим шорохом занял свое место в шкатулке. Аккуратно разложив вещи по местам, Ши прошел в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок перед встречей со своим новым Господином. Раздевшись, юноша придирчиво рассмотрел свое тело в зеркало, требуется ли эпиляция – Идзума-сама нравилась гладкость и ухоженность кожи, ведь на ней так красочно смотрятся следы истязаний... Слава богам, как и большинство японцев, Ши не обладал излишней растительностью на теле, так что обработка требовалась лишь в паховой области, и то нечасто. Удовлетворившись осмотром и забрав волосы в высокую прическу, чтобы не намокли, юноша шагнул под теплые струи, неторопливо нанося на кожу гель для душа. Несмотря на тщательный уход за своим телом, Шичи никогда не ощущал себя чистым – никакими, даже самыми суперсовременными средствами невозможно смыть грязь, которой его упорно вымазывали столько лет – так же, как не заглушить вонь гнилостного разложения, преследующую его во сне и наяву, неистребимую никакими маслами и ароматами...
Вымывшись, тщательно высушил тело и втер в кожу ароматизированное масло. Облачился в выбранный наряд и распустил волосы, расчесывая их деревянным гребнем. Время шло своей дорогой, а руки ритмично проводили гребень сквозь матово поблескивающие пряди. И вот подготовка закончена, волосы убраны в прическу и палочки заняли свое место. Шимуши подошел к окну.

Запад ли, Восток...
Везде холодный ветер
Студит мне спину.

Размышления помогали занять время, пальцы бессильно впивались в ладонь – недаром говорится, что ожидание – самая жестокая пытка. Шичи прижал ладонь к прохладному стеклу, даже мирный вид из окна не снижал беспокойства – он никогда не мог бы подумать, что будет чувствовать себя настолько беспомощным и беззащитным. Там, в своем мире, юноша твердо знал свои обязанности и хорошо выполнял работу, но – внезапно мелкая дрожь пробежала по телу – что, если здесь совсем иные требования? Или, что еще хуже – и вовсе являются помехой? Что, если он окажется совершенно бесполезен? Волна удушливого страха подкатила к горлу, и, будь на его месте кто другой – уже забился бы в истерике, но Ши лишь прикрыл глаза, стараясь дышать ровно и глубоко, спуская страх с поводка, позволяя ему пронзить все тело и раствориться в венах, разлиться по ним ядом, смешаться с кровью..  Как обычно, страх принес с собой возбуждение, покалывающее кончики пальцев, бьющееся кровью в ушах, окрашивающее щеки бледным подобием румянца. Предвкушение. Обнаженные нервы, обостренные чувства.
Шичи кожей ощутил присутствие в комнате постороннего человека, и дыхание на секунду сбилось – ожидание подошло к концу..Новая страница, и от него зависити, будет ли она написана чернилами, или же кровью. Ничем не показав своего волнения, юноша плавно обернулся, мгновенным взглядом окидывая пришельца, молодого мужчину высокого роста, необычно одетого – впрочем, все здесь казались Шичи необычными. Несколько секунд на анализ ситуации – кто этот человек, каков его статус, как себя вести? Благоразумно рассудив, что лучше перебдеть, и на первых порах, пока не разберется с царящими в замке порядками, относиться к обитателям как к потенциальным Господам, Ши опустился на колени и склонил голову в низком поклоне, едва не касаясь лбом пола. Выпрямившись. сложил руки на коленях, опустив взгляд ..на языке вертелось множество вопросов, но он молчал. Вбитое в сознание правило не открывать рта без разрешения, равно как и присущая ему хитрость и осторожность подсказывали – лучше подождать разъяснений от вошедшего, чем с первого мгновения нарваться на наказание, и, что еще хуже – показать себя плохо воспитанным.

Теперь он был спокоен. События начали развиваться, и юноша терпеливо и безропотно ожидал, пока мужчина осмотрит его, с легким трпетом гадая – каков же будет вердикт? Если этот человек – его новый Господин, то Ши стоило приложить все усилия, чтобы тот был доволен. А как это осуществить при полном отсутствии информации.. Досада смешивалась с горячим желанием угодить, неизвестность же добавляла в этот коктейль свою лепту, отдавая на языке горечью. Внешне срокойный, внутри же бушевал ураган чувств, самым сильным из которых был страх. Страх того, что он сделает что-то не так, что не понравится, окажется несостоятельным - и не наказание пугало его, а – своя ненужность. Если от него откажутся, то какова будет дальнейшая судьба Шичи? Он не умел ничего, кроме как послушно и на совесть выполнять чужие приказы, доставлять плотское удовольствие. Мальчик был куклой, вещью, искусно созданной и выдрессированной в одной узкой направленности, с полным отсутствием прав на собственные желания, свободу, волю..
Вопрос мужчины, заданный вполне доброжелательным тоном, не обрадовал, а насторожил Шичи. Вертевшиеся на языке слова тут же застыли во рту вязкой смолой,- «Хочу?»,- в полной растерянности мысленно повторил слова незнакомца юноша. Его никогда не спрашивали, что он хочет и хочет ли вообще – никого не интересовали желания и предпочтения игрушки. Ведь не интересуются у плюшевого мишки, хочет ли он спать – его просто укладывают рядом, а у игрушечных солдатиков никто не спрашивает, хотят ли они умирать – их просто ставят перед фактом. Шичи настолько привык быть вещью, что любой намек на его человеческое начало ставил в тупик и вводил в панику.  С другой стороны, ему дали разрешение задать вопрос, и этим стоило воспользоваться. Юноша снова склонился в поклоне, выпрямляясь и робко произнося:
- Простите мое невежество, но..Вы – мой Господин?,- голос Ши слегка дрогнул, выдавая умело спрятанное волнение, и он поспешил продолжить,- Я теперь принадлежу Вам? Если это так, то как мне следует к Вам обращаться?
Взгляд вишнёвых глаз на мгновенье замер на лице мужчины, обеспокоенно пытась понять его отношение к прозвучавшим вопросам, чтобы затем снова упереться в пол, в ожидании наказания или поощрения.

Мужчина был недоволен, и у Ши внутри все сжалось в ожидании удара, когда тот сделал несколько шагов вперед.
- Простите,- на этот раз поклон продлился несколько дольше – рефлектороное действие, не затрагивающее сознания.
В юноше боролись два противоречивых чувства – он не мог не подчиниться приказу, но и подчинение было на грани невозможного. Прямой взгляд – признак неповиновения, вызов, агрессия, либо привелегия людей высшего сословия – истина, впитанная с молоком матери. Неподчиниться невозможно, но как же трудно оторвать взгляд от пола! Голова налилась свинцовой тяжестью, склоняясь все ниже, словно на затылок давили рукой. Шичи ощущал себя глиняной фигуркой, для которой движение равноценно смерти..поднять голову, и рассыпаться на черепки, чтобы либо возродиться в новом качестве, либо быть сметенным в мусорную яму. Пальцы сложенных на коленях рук непроизвольно стиснули шелк кимоно, желая отрваться от спасительной поверхности и добраться до горла, где билось  волнение, и – впиться ногтями, разорвать плоть, вывернуть наизнанку.. Усилием воли Шичи отрвал взгляд от созерцания ковра, поднимая его куда-то на уровень груди сидящего на кровати мужчины, стараясь дышать ровно, не показывая испытываемых эмоций..и лишь подрагивающие кончики пальцев выдавали его волнение. Мальчик внимательно вслушивался в речь посетителя, впитывая информацию. Это тоже было непривычно, ведь Идзума-сама никогда не утруждался объяснениями, считая их абсолютно лишними – и правда, никто не объясняет собаке, зачем ей нужно принести хозяину брошенную в кусты палку – ей просто отдается приказ – апорт! Тем временем хоть что-то стало понятно относительно места пребывания, хотя Ши и покоробило снижение собственного статуса – все равно, как если бы долгое время холимую и лелеямую куклу бросили в сундук со старыми, поломанными игрушками.
«Спрашивать? Еще?»,- мысль была чуждой, разрушая годами выстраиваемый логический порядок сознания, смешивая все в бесформенную кучу. Юноша снова склонился в поклоне:
- Если Господин Ян посчитает нужным мне что-то рассказать,- Шичи запнулся, подыскивая слова,- я не приучен задавать вопросы..
Мальчик старался определить границы дозволенного, позволяя себе небольшие вольности, внезапно его охватил азарт новой игры, щекочащей натянутые нервы..наказание или поощрение? Боль или ласка? Жестокость или нежность?

Теплые пальцы коснулись подбородка обманчиво нежно, вынуждая поднять голову, посмотреть в глаза. Болезненно сжалось сердце, в мозгу заполошно забилась мысль,- «Нельзя! Так нельзя!» Невольно на глаза навернулись слезы, стекая по щекам, срываясь на грудь, щекочаще ползя по коже в вырез кимоно. Вопросы мужчины раскаленными иглами вонзались в мозг, причиняя физическую боль. Губы юноши приоткрылись словно умоляя прекратить пытку, пальцы судорожно мяли ткань.
«Рассказать? Что я чувствую? Что думаю?»,- мысли путались, сбивались, как шерсть дворняги в колтун,- «Зачем ему это? Что я могу ответит? Что хотел бы впиться зубами в его горло, чтобы он захлебнулся собственной кровью? Что хотел бы вонзить палцы в его глаза, вдавливая в глазницы, перемешивая с мозгом?» В глазах мальчика сменяли друг друга выражение неуверенности, испуга, сомнения..
- Я,- Шичи непроизвольно сглотнул,- боюсь не угодить Вам, Господин Ян.
Голос дрожал и слегка срывался от учащенного дыхания, слова давались с трудом, царапая горло, словно они были колючим репейником.
- Я боюсь сделать ошибку и,- юноша помедлил, собираясь с духом,- я хочу ошибиться..чтобы Господин Ян мог наказать меня.
Влажные от пролитых слез глаза выражали покорность и смирение и он продолжил, тщательно подбирая слова:
- Я никогда не видел ранее неазиатов..Вы кажетесь мне необычным и..,- Шичи осмелел, решив определить степень дозволенного,- Вы кажетесь мне уродливым.
О, за эти слова Идзума-сама распял бы его на дыбе и избил бы смоченным в соляном растворе сыромятным ремнем.. А как отреагирует Господин Ян? В глазах мальчика промелькнули кривляющиеся в безумном танце бесенята,- «Ваш ход, Господин..Ваш ход..»

Реакция мужчины на допущенную Шичи вольность сбивала с толку. «Он смеется?»,- поразился юноша,- «Ему нравится дерзость? Или эта реакция лишь признак его хорошего настроения?» Он терялся в догадках, с легким смятением наблюдая за веселящимся Господином, его настораживало отсутствие даже символического наказания в виде пощечины, или удара по губам. Это непонятное поведение разозлило Ши и он прикрыл веки, чтобы мужчина не заметил ненависти, на мгновение полыхнувшей в темных глазах. Ему захотелось, до зуда в пальцах, прекратить этот смех, смять губы одним ударом, вбивая осколки зубов в глотку, превратить это лицо в кровавое месиво.. Пальцы Господина Яна прикоснулись к лицу, скользя по влажным дорожкам, оставленным слезами, и Шичи открыл глаза, всматриваясь в лицо мужчины, пытаясь понять, что это было – часть игры, или же настоящая реакция? Губы ощутили на себе мимолетное тепло пальцев и сердце предательски резво толкнулось в груди в ожидании удара. Однако Господин лишь произнес ледяным тоном, прошедшимся по нервам словно металл по стеклу - Я ещё накажу тебя. Позже. А пока ты можешь смягчить наказание, вернее, попробовать, Ши.
Юноша окончательно растерялся, этот человек либо издевался над ним, с особой изощренностью играя на разнице культур, либо – и неизвестно, что хуже – предпочитал совсем иной тип отношений, чем тот, к которому Ши привык. Идзума-сама редко называл его по имени, в основном, лишь в качестве поощрения, в остальное время или использовал жесты, или кидал короткое – раб.. В голове царил полный хаос – мужчина с легкостью расшатал все принципы, на которых строилось воспитание Шичи, и он еще пытался цепляться за обломки, чтобы удержать от полного краха свой привычный мирок. «Смягчить? Как? Что он хочет от меня?»,- отчаянно думал он,- «Что я должен сделать?» Напрасно юноша пытался найти ответ, всматриваясь в лицо Господина Яна, такое же непроницаемое, как каменная статуя. «Надеюсь, я принял правильное решение»,- обреченно подумал мальчик, наклоняясь и снимая ботинок сначала с одной ноги мужчины, затем с другой. Аккуратно придерживая стопы, снял носки, ловко скрутив их в тугие рулеты и вложив в обувь. Взяв правую стопу в ладони, медленно прочертил языком влажную дорожку от пятки до пальцев, захватил губами первый из них и начал посасывать, внимательно наблюдая за реакцией Господина. Обласкивая пребывающий во рту палец ноги языком, Ши рискнул легонько покусать его, переместившись затем к следующему в очереди. Один за другим пальцы были подвергнуты нежной ласке, по завершении которой нога была одета в носок и вложена в обувь. Повторив аналогичную процедуру со второй стопой, неспешно посасывая пальцы один за другим, обводя языком, покусывая, поглаживая лодыжку подушечками пальцев, вернул ее в первоначальное состояние обутости. Склонившись в низком поклоне, произнес:
- Господин Ян доволен мною?

Отредактировано Шичи Шимура (2010-02-15 20:54:34)

Мужчина был снова недоволен и данный факт разозлил Шичи. Испытанный стресс от переезда, новой незнакомой обстановки и людей заствлял юношу нервничать и, как следствие – совершать ошибки. Он был уже почти готов сорваться, наброситься на англичанина, вцепиться в горло – и будь что будет... но тот неожиданно поднялся с места и вышел из комнаты. Ши остался в одиночестве в тишине помещения, теряясь в догадках, что же все-таки от него требовалось? Тишина была привычной, и если прикрыть глаза, можно было представить себя сидящим в своей комнатке в доме Идзумы-сама. Неожиданно юноша вздрогнул, только сейчас осознав тот факт, что возвращения к прошлому не будет. Он больше не вернется в тот дом, в тот мир, в ту жизнь... Мысль принесла с собой боль, и Ши согнулся от внезапной острой рези в желудке, хватая ртом воздух. Он чувствовал себя развалиной. В одно мгновение  рассыпался на тысячи кусочков, ничтожно жалких, и захочет ли кто-нибудь притронуться к ним, собрать подходящую для себя картинку...
Господин Ян вернулся, заняв свое прежнее место на кровати и поставив рядом с собой поднос с кофейными принадлежностями, хотя Шичи уже и не надеялся на его возвращение... ведь он не сумел угодить ему. И снова – вопросы, вопросы – у юноши голова шла кругом, ему никогда ранее не приходилось столь много говорить, как требовал от него англичанин.
- Меня воспитывали для одного определенного человека,- начал Ши свой рассказ,- под его вкусы, желания и привычки. Я могу угодить ему, но боюсь, я совершенно бесполезен для Вас.
Слова давались мальчику с трудом, ему было непривычно признаваться в собственной несостоятельности, неумении чего-либо.
- Если бы Господин Ян рассказал мне о своих пожеланиях, я бы постарался следовать им,- юный невольник рискнул высказать то, что давно вертелось у него в голове,- я умею следовать данным инструкциям, но не приучен проявлять инициативу. Мой бывший Господин создал меня для себя, я был его вещью, любимой игрушкой...
Шичи был в замешательстве – как объяснить Господину Яну, что он приучен ждать? Сидеть часами неподвижно, как кукла, которую поставили на полку, в ожидании когда хозяин захочет поиграть. Как рассказать, что у него отняли право на собственные желания, чувства, эмоции? Что он как зеркало – лишь отражает то, что хочет его Господин?
- Меня наказывали за неповиновение,- с трудом собрав расползшиеся, как потревоженные мокрицы, мысли, продолжил Ши,- поощряли за усердие и послушание.
Про методы юноша решил не распространяться, наверняка у англичанина есть в арсенале свои, привычные способы наказать или поощрить раба, к чему ему знать о чужих...

«Выброшусь в окно... повешусь на поясе... сделаю харакири...»,- тоскливо думал Ши, слушая мужчину. Он понимал слова по отдельности, но не мог постичь смысла речи. Пазлы упорно не складывались в единую картину, хотя он в отчаянии вертел их так и эдак. Слова Господина Яна о том, что он может стать новым Господином для Шичи, обрадовали мальчика. Облегчение омыло душу, как тело омывает прохладная свежая вода. У него будет Господин! Он снова будет принадлежать кому-то, куклу достанут из сундука, отряхнут пыль и вновь водрузят на почетное место на полке, радовать глаз хозяина... Юноша воспрял духом и даже позволил себе легкую улыбку, благодарно взглянув на англичанина.
Приказ сесть ближе снова пошатнул возродившуюся было внутреннюю уверенность Ши. Он колебался, не смея уточнить степень близости – исходи приказ от Идзума-сама, это означало бы сесть на колени – а что желает Господин Ян? Решение надлежало принять как можно быстрее, ведь промедление могут принять за неуважение, а Ши этого бы не хотелось. Он имел право не любить своего хозяина, но обязан был уважать – и всячески подчеркивать свое уважение. Не раздумывая больше ни секунды, юноша плавно поднялся и присел на колени Господину, мягко обвив его за шею рукой и склонив голову на плечо. Тепло чужого тела было привычным и дарило иллюзию безопасности, обволакивало ненавязчивым коконом и шептало,- все будет хорошо...

Рука мужчины придержала Ши за плечо, а шеи коснулись теплые губы, вводя юношу в экстаз. Он угодил! Господин Ян доволен им! Юный невольник расплакался бы от счастья, но воспитание все еще служило сдерживающим барьером, хотя и давало уже первые трещины. Англичанин вновь заговорил про методы поощрения и Ши неприятно кольнуло то, что Господин Ян предположил, что мальчик способен солгать. Юноша поднял взгляд, всматриваясь мужчине в лицо:
- Я не способен лгать,- в голосе проскользнула нотка обиды,- я уважаю Вас, своего Господина, и никогда не посмею сказать неправду, какие бы последствия ни грозили.
Он еще не успел закончить предложение, как англичанин недрогнувшей рукой выдернул из так старательно сооруженной прически палочки и – вот ужас!,- растрепал волосы ладонью. Тугие жгуты «рожек» стремительно развернулись, накрывая спину Шичи волной ухоженных волос, спускаясь ниже ягодиц, укладываясь на покрывало.
- Близость Господина – лучшая награда,- прошептал юноша, слегка закусывая нижнюю губу, волнуясь от собственной дерзости,- любое Ваше действие будет принято мною с благодарностью, если Господин Ян объяснит, что это -  поощрение.
Ши все еще пребывал в затруднении – что же англичанин от него хочет? Ведь юноше никогда не предлагалось – еще чего – самому выбрать для себя награду. Его просто ставили перед фактом, принуждая довольствоваться тем, что выбрал Господин. И получать удовольствие, даже если наградой была порка.

Отредактировано Шичи Шимура (2010-02-16 19:56:01)