-->> Комната Шичи

Господин Ян оставил юношу одного в комнате, по всей видимости – гостиной, а сам удалился. Ши огляделся, пытаясь определить место для себя – непривычная обстановка давила, обилие мебели вызывало ощущение тесноты, почти физически сгущало воздух. Невольник изумлялся – к чему такое количество столиков, мягкой мебели, предметов декора? Выросший в ином мире, впитавший иные ценности, он привык к минимуму деталей в помещении, к обилию пространства, воздуха, света. Здесь же юноша чувствовал себя неуютно и, что хуже всего – неуверенно. Аккуратно поставив свои принадлежности на боковой столик, Шичи опустился рядом с ним на колени, замерев в терпеливом ожидании появления Господина Яна. При появлении последнего в комнате мальчик тотчас поднял взгляд на мужчину, памятуя о данном ранее приказе. Англичанин выглядел... расстроенным?, молча расположившись в вольной позе на диване, прикрыв глаза. Ситуация почему-то заставила Ши нервничать, как-будто Господин находился в ожидании от него каких-то действий... но каких? «Может, спросить?»,- совершенно дикая мысль не на шутку испугала юношу – что же с ним такое происходит, если в голову начали закрадываться подобные вольности? «Нет»,- ответил сам себе,- «мне не давали разрешения говорить. Подойти ближе? Помочь переодеться в домашний костюм? Но мне не разрешали двигаться...» Противоречия раздирали юного невольника, причиняя почти физическую боль от осознания собственной никчемности – какой от него может быть прок, если он не в силах угадать желания своего Господина?

Тишина. Ши любил тишину, ему нравилось вслушиваться в случайные звуки, разбивающие ее спокойную гладь, как редкие капли дождя – поверхность озера. Ему нравилось играть, пытаясь сплести картину происходящего извне, опираясь лишь на  слух. Однако в этой комнате, заставленной мебелью, тишина была мертвой – не вздыхало дерево, не пели сверчки, не издавали тихих стонов половицы под тяжестью шагов. Лишь ровное дыхание двоих человек нарушало это безмолвное царство. Едва заметное движение глазных яблок под сомкнутыми веками, изменение ритма дыхания, уловленное чутким слухом, и вопрос мужчины не застал Шичи врасплох.
- Я не устал, Господин Ян,- ответил он,- я готов выполнять Ваши приказы.
«Скорее бы сдвинуться с мертвой точки»,- пронеслось в мозгу,- «Эта неопределенность начинает надоедать – озвучил бы уже мой статус, хоть знать, как действовать».
Неуверенность англичанина передавалась юноше и он нервничал еще больше, не в силах повлиять на ситуацию и от этого остро ощущая свою ничтожность.
- Я чувствую себя хорошо,- уже устав удивляться поведению Господина, ровно ответил Ши,- я полностью в распоряжении Господина Яна.
Склонившись в низком поклоне, мальчик молил всех богов, чтобы мужчина наконец определился со своими желаниями и перевел Шичи из режима ожидания в режим действия.

Наконец прозвучал конкретный приказ и Ши с облегчением поднялся с места, присаживаясь на диван рядом с мужчиной, невесомо склонив голову ему на плечо. Юноша внимательно слушал монолог англичанина, отделяя нужную для себя информацию и пропуская лишнюю мимо ушей. Однако не стоит думать, что пропущенные слова без следа растворялись в воздухе – вовсе нет, они оседали где-то на дне сознания, в отдельной папке, готовые быть вытащенными в нужный момент. Шичи давно понял, что полностью бесполезной информации не существует – все пригодиться в нужное время в нужном месте.
«Мало?»,- юноша был потрясен,- «Ему мало? Я рассказал все основные моменты, на которых строилось мое воспитание, что ему еще не хватает? Моей подробной биографии?» Тем более становилось непонятным поведение и реакции Господина Яна, что он оказался Наставником, и даже больше – торговцем живым товаром. Откуда тогда такая неуверенность? Что в Шичи не так, что заставляет мужчину сомневаться? Ведь он сам говорит, что мальчик ему нравится, значит – он все делает правильно... если бы он совершал ошибки, его бы наказывали, верно?
Англичанин говорил резко, звук его голоса рубил тишину на куски, проходясь острым лезвием по нервам невольника. Ши все никак не мог уяснить – хвалят его или обвиняют? Там, в комнате юноши, Господин Ян утверждал, что воспитывали Шичи верно, и ему следует придерживаться прежних правил... здесь же он явно недоволен этим. Вот и пойми...
Приняв нелегкое решение, мальчик сел мужчине на колени, лицом к лицу, положив руки ему на плечи. Запустив пальцы в волосы англичанина, начал мягко массировать затылок и шею, другой рукой поглаживая плечи.
- Господин Ян желает воспитать меня?,- прошептал Ши, склонившись к уху мужчины, слегка касаясь мочки кончиком языка.

Ответ мужчины на его действия был весьма красноречивым и Ши с облегчением расслабил внутреннюю пружину – наконец-то он нащупал тот правильный путь, который удовлетворил ожидания Господина. Но последующие за этим слова вновь пошатнули его уверенность,- «Он не понимает? Или ...»,- в смятении размышлял юноша, прижимаясь к англичанину и пряча лицо на его груди. Шичи не знал, как ему реагировать на прозвучавшее – да, ему запрещалось говорить и проявлять инициативу, но данный запрет не касался игровых ситуаций. «Ведь он сам выбрал эту игру, разве не так?»,- продолжал вопрошать сам себя невольник,- «Разве Господин Ян не хотел поиграть в Хозяина и неопытного раба, которого он бы воспитывал?» Ши не понимал, почему ему надо объяснять простые истины – или это все лишь проверка? Как бы окончательно не запутались мысли, он все же должен был отвечать на вопросы Господина, поэтому юноша слегка отстранился, посмотрев мужчине в глаза.
- Да, Господин Ян, мне было многое запрещено, но...,- он помедлил, пытаясь сформулировать поточнее, все-таки выражать мысли на чуждом языке было трудновато,- но это не касалось игры.
Не зная, как бы еще разъяснить, мальчик растерянно замолчал, отдаваясь столь непривычным ласкам. Почувствовав, что пальцы мужчины безуспешно борются с тканью кимоно, Шичи натренорованным, «случайным» движением выскользнул из одеяния, которое медленно сползло на талию. Сначала он прильнул к груди Господина, и гладкий шёлк постепенно оголил узкие плечи, неуловимое движение – и вот обнаженные руки вновь обнимают шею англичанина, как ни в чем не бывало. Слегка прогнуться назад, словно заглядывая в лицо, и спина полностью обнажена, открывая доступ к нежной, ухоженной коже.
- Господин доволен своей игрушкой?,- лукаво прошептал юноша на ухо мужчине, аккуратно прикусив мочку ровными зубками, слегка потянув на себя.

Злость ворочалась тугим комком где-то в районе солнечного сплетения, протягивая свои щупальца выше, опутывая вены, пронизав сердце, проникнув в мозг. Его учили уважать Господина, но как можно уважать человека, который ведет себя не как Хозяин и Наставник - а подобно слуге? Все эти вопросы заставляли Ши сомневаться в правдивости информации – если мужчина и правда работорговец и мастер, то он бы знал ответы – и уж тем более дико спрашивать у раба... Но правила вбиты так крепко, что невозможно ослушаться, и юноша ответил:
- Игра,- он помялся,- простите, Господин Ян, мне трудно выразить все правильно на Вашем языке,- мальчик снова выдержал паузу, собираясь с мыслями,- иногда Господин желает претворить в жизнь свою фантазию посредством игры. Тогда у каждого есть своя роль,- он беспомощно посмотрел на мужчину, не зная, как еще объяснить очевидное,- например, Хозяин и воришка, застигнутый на месте преступления... или воин и пленник...
Ситуация была настолько ирреальной, что Шичи чуть не рассмеялся – ученик учит учителя! Еще большую нереальность происходящему придавали нежные ласки, которыми англичанин осыпал невольника – прикосновения пальцев, губ, языка – настолько непривычно, что поневоле со дна души поднимается протест. А последняя фраза мужчины была подобна удару под дых,- «Баловать? Ласками? Раба?»,- мальчик был поражён, наверное, больше, чем сам говоривший.
«Разве он не знает, что предназначение невольника не получать ласки, а – отдавать? Какому Господину придет в голову мысль доставить удовольствие своей игрушке? Раб всего лишь инструмент для доставления удовольствия! Вы срубите топором дерево, но вам же не придет на ум ласкать его перед этим??»,- потрясённо размышлял Ши, не забывая автоматически реагировать на прикосновения мужчины всем своим телом, запрокидывая голову, приоткрывая губы... Представив дровосека, страстно целующего лезвие топора и облизывающего топорище перед вырубкой, юноша невольно улыбнулся, впрочем, тут же пряча улыбку покусыванием нижней губы.
- Мой бывший Господин предпочитал иные способы поощрения,- ответил он на последний вопрос.
Решив кое-что проверить для себя, Шичи зажал в кулаке прядь волос Господина Яна, с силой потянув, вынуждая поднять голову и, властно глядя в глаза, накрыл его губы своими. Но не поцелуй был его целью - юноша сжал зубы на нижней губе англичанина, прокусывая её насквозь, отстраняясь и слизывая красные капли, потекшие по подбородку.
- Господину нравится такая игра?,- поинтересовался Ши, склонив голову на бок.

Еще за долю секунды до удара Ши каким-то шестым чувством понял,  что не угадал.  Это его не огорчило – отрицательный результат тоже важен.  Пощечина обожгла лицо,  отозвавшись в голове гулким звоном,  а во рту – привкусом крови от прикушенной щеки.  Мужчина сбросил юношу с колен на пол и Шичи лишь чудом не ударился головой о придиванный столик.  Подобрав под себя ноги и оперевшись на локоть,  он дотронулся кончиками пальцев до горящей кожи – это было знакомо.  Это было привычно.  Невольник испытывал облегчение и,  как ни странно – удовлетворение – как рыба,  которую выловили из родного пруда и заперли в стеклянной банке,  а затем,  налюбовавшись,  отпустили обратно в привычную стихию,  позволяя забиться в любимую илистую нору.  Разговоры,  объяснения,  и наконец конкретный приказ,  следуя которому Шичи выскользнул из кимоно,  отступая на шаг и склоняясь в низком поклоне.
- Простите мою дерзость,  Господин Ян,-  покаянным тоном произнёс он.
Подняться,  позволить длинным волосам закрыть тело,  спускаясь двумя струящимися реками по груди,  чтобы слиться внизу живота в единое полотно,  стыдливо и трепетно прикрывая пах от посторонних взглядов – по спине же змеится вдоль позвоночника шёлковая змейка,  проходясь ровно между ягодиц.  Юноша послушно прошел мимо мужчины в другое помещение,  сделав шаг вбок от двери,  садясь на колени и складывая на них ладони.  Знакомое возбуждение медленно заполняет тело,  подобно тому,  как тонкая струйка воды заполняет глиняный сосуд,  поднимаясь неспешно снизу вверх.  Наказание.  Будет ли ему позволено получить удовольствие? 

Твердое прохладное дерево трости скользит по коже,  усиливая возбуждение,  впрыскивающее алреналин в кровь.  Подчинившись приказу,  Шичи поднялся и прошел на указанное место,  наблюдая за мужчиной,  выбирающем орудия наказания.  От предвкушения игры сладостно потянуло внизу живота,  легкие часто сокращаются,  поглощая кислорода больше,  чем обычно,  заставляя грудь бурно вздыматься.  Господин Ян опять все перевернул с ног на голову последующими словами,- «Глупый?»,- на этот раз мальчик был оскорблен до глубины души,- «Испортил? Я не то,  что надо?»
Слова взорвались в голове,  острыми осколками впиваясь в мозг,  выпуская наружу копившуюся ярость.
- Я делал все правильно,- гордо вскинув подбородок,  заявил Ши,- я старался,  и был готов исполнить любое Ваше желание,- пальцы впились в ладони,- надо точнее объяснять свои предпочтения!
Последнее мальчик выпалил и,  обуреваемый праведным гневом,- « Я так старался,  а вместо похвалы получил выговор,  так нечестно!»,- бросился из комнаты,  подбирая на бегу одежду и шкатулки (обида обидой,  но разбрасываться вещами не стоит),  юркой ящерицей проскальзывая в дверь.

<<-- Комнаты Фрэда Мостина

------------> апартаменты Даниеля ван Бейтена

В поисках места для "подумать", Винсент сам не понял, как оказался на этаже, отведенном под комнаты мастеров. Некоторых он знал лично, о ком-то был наслышан. Впрочем, дружелюбие парня по отношению к прислуге замка делало ему много пользы. Тут и там кто-то за улыбку, просьбу или небольшую услугу, ему предоставляли те или иные сведения. В общем, Флоризе был весьма популярен среди горничных и прочего персонала. Этот звук толкаемой тележки с яствами юноша не перепутал бы ни с чем. По коридору спешил парнишка-горничный, путаясь в кружевах юбки, стандартной рабочей формы. Подносы были нагружены какими-то легкими закусками, а в ведерке со льдом торчала бутылка вина. Бокалов было два, один явно запасной. Винсент поприветствовал мальчика легким жестом и кивнул, будто спрашивая "Кому?".
- Господин Флоризе? - не него ставились просящие щенячьи глазки. - Вы...туда..ему? не?
Мальчишка был столь красноречив, что и тупой бы понял, что пацан просто трусит доставить заказ по адресу и теперь радуется, что наткнулся на доброго дядю Винса, который всегда готов помочь.
- А совесть у тебя где? С кем ночевать осталась. Насколько я знаю, за этой дверь не мастер Хуго и не Конти, так что ты не трясись, а то каблуки обломятся.
Кажется, у парня было все в порядке с фантазией, потому что он вместо того, чтобы взбодриться, рухнул на Винсента, заставив себя ловить и вцепился тому в рубашку. Невысокий от природы юноша, поймал незадачливого горничного и только вздохнул, поглаживая того по голове.
Что за дети, знают же, что я не брошу, сели на шею и катаются. Щазз, малой, разбежался!
- Давай так, дашь на дашь. Я вино туда, а ты мне комнату организуешь. Вещи мои перетащишь и вот еще...Все, что в этом списке купить, понял? - он сунул мальчишке в руку листок бумаги. - Если что пропадет из моего, уши надеру...- и горничный не сомневался - надерет. И еще как!
- Да, мсье, - спасенный охотно закивал и бодро потрусил по коридору в сторону лестницы.

Что ж я делаю...- Винсент остался наедине с едой и вином.
Через секунду он вольно толкнул дверь и вкатил тележку в комнату.
- Ваш заказ, сэр, - на манер горничной сказал он, изображая саму Любезность.
Ого...Однако...
И его взгляд остановился на клиенте.

Отредактировано Винсент (2010-03-05 20:12:41)