Так тепло. Но  это не тепло ночи, уютно растекшийся вдоль шумящего моря, убаюканной  песней цикад.  Другое. Теперь, когда Герман, приподнявшись на локте, снял с него очки, оно чувствуется острее. Живое, мягкое тепло.  Только слова, произнесенные тихо, просящие остановиться, встревожили разум. Валину вдруг показалось, что друг попросит его уйти. И, несмотря на то,  что Дьявол, как ласкающийся зверь, мазнул скулой по его щеке и прижался лбом к его лбу, жарко дыша, обнял за плечи, тревога саднила в сознании. 
Он плавно опустился на бок рядом с другом,  глядя на его шею, на выступ кадыка, пульсирующего сердцебиением.  Сейчас он отдал бы правую руку, за возможность просто лежать рядом и смотреть.   Но вкус кожи, которую он с таким упоением целовал, жег язык. Тело не внимало слабому голосу рассудка, приказывающему успокоиться. Пришлось согнуть одну ногу в колене, словно для удобства положения, на самом же деле скрывая желание, которое все еще пытался унять.  Ему столько всего хотелось сразу. Желания возникали одновременно и выворачивали наизнанку здравый смысл.  Это отражалось какой-то растерянностью во взгляде, и чтобы скрыть ее, Валин закрыл глаза, слепо толкнувшись лицом плечо  друга, обхватив руками его за пояс, придвинулся теснее. Торс прижался к торсу, кожа к коже.
- Прошу тебя, Герман… - Произнес он, с напряженным усилием стараясь расслабиться. – Позволь мне остаться…
Он никогда ни о чем не просил, всегда стараясь самостоятельно получить то, в чем нуждался. И эта просьба, казалось бы, совершенно простая, стоила Валину невероятных усилий.  Замолчал, вдыхая запах мужчины, медленно, неспешно, словно стараясь насытиться им на несколько лет вперед. С каждым глубоким вдохом, Валин словно пропитывал этим запахом свою память. Легкая ткань костюма.  Мускус покрывшейся испариной кожи. Море, оставившее свой аромат в черных волосах, когда мужчина стоял на балконе...
Он хотел его. Всего. Хотел его запах, его тепло, его взгляд , его прикосновения, его поцелуи. Хотел лежать рядом  совершенно неподвижно, и также сильно хотел ласкать его, любоваться им.

Еще несколько мгновений продолжал обнимать, чувствуя, как улеглось волнение, темным осадком опустилось на дно его сознания. Вызванное пьянящей близостью, дурманящим теплом, теперь оно отступило. Валин поднял голову, что бы взглянуть в лицо друга, встретиться взглядом с льдистой синевой его глаз, и тепло улыбнуться, с благодарностью за вновь обретенный покой.  Серый взор скользнул по чуть взъерошенным волосам, по  меловой белизне скул мужчины, остановился  на его приоткрытых сухих губах, бледных и узких.
Едва отстранился, что бы поднять руку, коснуться кончиками пальцев его подбородка, повести по краю лица к скуле, по виску, чтобы сдвинуть  с его лба короткую прядь  черных как уголь волос. Собственная рука показалась такой темной на фоне этой снежной белизны. Он словно прикасался к безупречной скульптуре, какие создавали античные мастера. Мрамор кожи обжигал пальцы, скользнувшие по переносице мужчины, погладившие закрытые веки по краю жестких ресниц. Прекрасный Дьявол, я навсегда запомню тебя таким. Поймал его выдох губами, накрыв ими  бледный рот. Целовал с тягучей неспешностью, сперва просто приоткрыв губы, едва касаясь ими, что бы ощутить его дыхание, горячее, глубокое. Затем прижавшись сильнее, захватил губами сначала верхнюю, а затем нижнюю губу мужчины, поочередно целуя, и только после скользнул языком между ними, не проникая глубоко, а только поглаживая с внутренней стороны, едва касаясь резцов, водя языком из стороны в сторону.
Оперся на левую руку, правой сдвигая расстегнутые уже сорочку и жилет с плеча Германа, чуть поднял голову, что бы  еще раз взглянуть в его лицо,  чувствуя, как  вязко натянулась тонкая нить слюны между их ртами, и оборвалась через секунду.
Обняв Дьявола за пояс, помог приподняться  и сесть. Мягко сдвинул одежду и со второго плеча, спуская рукава ниже. Внимательный взгляд чуть прищуренных глаз прошелся по ключицам Германа, по рельефу мышц его груди.
Качнувшись вперед, оставил поцелуй на его плече, долго прижимаясь губами, прогладился ими, выдохнув с жаром. Сейчас в его голове не было мыслей, не было никаких сомнений. Был только Геман. Вот он, перед ним. Освободиться от дум, покинуть размышления. Такое бывало с ним всего пару раз, когда принимая душ, он опускал взгляд и видел юркий водоворот, танцующий в металлическом сливе. Маленький смерч, кружащийся сам по себе. Тогда Валин замирал, будто впадая в кататоническое оцепенение, и мог очень долго стоять так, совсем неподвижно, пока какой-нибудь посторонний шум не возвращал его к жизни.
Этот мужчина перед ним, которого он целует с такой бережностью, что бы не выдать жадный голод, скручивающий внутренности в жгут, этот Дьявол, погубивший столько жизней, не успевших еще расцвести. Как смерч, переломавший их души, разорвавший плоть в кровавые клочья…  Герман Рафаэль де Виль, кровавый призрак своей уединенной башни. Убийца и насильник, за которого Валин не раздумывая шагнул бы в пропасть.
Отстранился, что бы опуститься на пол. Повести ладонями от коленей вниз к ступням Германа. Неторопливо снять с него ботинки, стянув их вместе с носками, погладить быстро остывающими пальцами его горячие ступни. И глядя в его лицо снизу вверх, приподнять его левую ногу, дотронуться губами до подъема стопы,  затем до пальцев, целуя поочередно каждый. Поцеловал скрытую темной тканью брюк голень, коснулся губами колена, привставая, стиснув пальцами тонкую ткань покрывала с краю постели.  Прижался ртом к складке брюк на внутренней стороне бедра Германа, шумно втягивая носом его мужской запах, аромат желания, влажно сочившийся из возбужденной плоти, скрытой под одеждой. Потерявшись носом о четко выступающий силуэт твердого члена, жарко поцеловал его, несколько раз проводя языком, сотавляя на черной ткани мокрое пятнышко слюны.  Приподнялся еще немного, обнимая бедра мужчины, мягко целуя пряжку его ремня.

Отредактировано Валин (2010-02-16 21:40:56)

Шипящий выдох, в котором прозвучало его имя, заставил прижаться лицом к низу живота Германа. Короткая пауза в плавной замоиной ласке, что бы потереться лбом о напряженные мышцы пресса,  выслушиваясь в слабое дыхание, которое,  казалось, затихло совсем. Валин приподнялся, что бы взглянуть в лицо Дьявола, повел вспотевшими ладонями вверх по торсу, накрывая бледные, твердые соски.
- Я так хочу тебя… - В горячем шепоте жалящее желание, неприкрытое,  как голенная кость в рваной ране.  Но это  не то желание, которым захлебываются клиенты, прижимая мальчиков к стене еще в коридоре, не в силах даже дойти до покоев. Не то, которое возится где-то под кожей, когда де Реналь смотрит на подобную случку, слушая стоны и торопливые шлепки тела о тело.
Это желание с запахом и вкусом. Жаркое, мокрое от испарины, каменеющее внизу живота.  Терпеливое и от этого еще более неистовое. Его нельзя победить, оно никогда не проходит.  Но можно заглушить его голос чужой болью, страданием, утопить в крови.
Руки вновь скользнули вниз, к пряжке ремня, и Валин опустил  взгляд, расстегивая его, а затем и сами брюки. Сжал пальцами их края, потянув вниз. Его лицо слишком близко, и вынырнувший из ткани член,  резко взмывший вертикально, мазнул влажной головкой по подбородку, мягко ударившись, тяжело качнулся. Пахнуло спермой и Валин чуть не задохнулся, глотая собственно возбуждение. Перед ним  на кровати лежал полуобнаженный мужчина. Одежда не снята полностью, а только сдвинута, стянута и смята. Было в этом нечто  восхитительно сексуальное. Де Реналь не мог отвести глаз, от его тела, не в силах даже моргнуть. Красный свет абажура на белой коже, подрагивающие тени, вычерчивающие напряженные мышцы груди и пресса, блестящая капля смазки, кажущаяся розоватой жемчужиной. Сатанинская красота с запахом горячего желания…
Валин все смотрит, забывшись, все еще сжимая пальцами края брюк, не замечая  даже, как вязкая капля смазки упала с подбородка:
- Герман… мой прекрасный Дьявол… - шепот, в кортом не отдавал себе отчета, похожий на бред .
Глаза сухо блеснули, когда взгляд остановился на тяжело пульсирующем члене. Пальцы, напряженно разжавшись, скользнули по обнаженным бедрам Германа, по их внутренней стороне, к паху. Сжали налившуюся кровью мошонку, перекатывая отвердевшие яички. Хрипло выдохнул, ощущая их жар и твердость, с каждым вдохом чувствуя сильный запах спермы. Ему стоит только слегка податься вперед, что бы коснуться губами потемневшей головки, но наклоняется не сразу, любуясь Дьяволом и здесь, изучая взглядом каждый сантиметр эрегированной плоти. Так хочется ощутить его вкус…как давно он хотел этого. Придвинулся ближе наклоняясь и целуя горячий ствол, ведя губами к его концу, растирая ими беловатую влагу. Это совсем не похоже на то, как невольники ублажают гостей, встав перед ними на колени и послушно открыв рот, сладко стонут, пока твердый член долбит их в горло.  Валин касается осторожно, но с жадностью, в первую очередь для того, что бы ощутить вкус, почувствовать как отзывается на ласку тело Германа, крупно дрожа.
Ощутить его, прикоснуться к нему, быть с ним.

Отредактировано Валин (2010-02-22 01:48:38)

Отредактировано Валин (2010-03-03 22:24:36)

Отредактировано Валин (2010-03-04 20:24:10)