Сердце глухо заколотилось в груди, когда граф увидел приближающегося мальчишку. Вот он прошел мимо своих родителей, разговаривающих с бароном Реберье – их соседом. Сейчас было заметно, как юный Белиал похож на своего отца. Было что-то общее в том, как представители этом семьи двигались, улыбались. И почему Арманд сразу, еще три месяца назад не заметил сходства, ведь частенько встречал старшего Мореля в мужском клубе, где почтенные господа играли в карты, бильярд и часто обсуждали сделки. Это было место, где за один миг зарабатывалось состояние или терялось – легким движением руки или одной единственной вскрытой картой. Да и герб на кулоне… Почему он не заострил на нем внимание, почему не открыл книгу родов французских аристократов, чтобы сравнить? Официанты и официантки, мелькавшие в толпе и разносившие напитки несколько раз за то время, пока парень приближался к месту возле колонны, где стоял Саберье, предлагали новую порцию, замечая почти опустевший бокал в руках графа. Он взял очередной фужер, чтобы наконец, прекратить это мельтешение. Пальцы онемев, стиснули тонкое стекло. Машинально поднес шампанское к губам, сделал глоток, смачивая вмиг пересохшее горло. Гул в ушах. Для него перестало существовать все вокруг. Шуршание вечерних нарядов и голоса слышались будто издали. Взгляд не на миг не отпускал из виду худенькую фигурку, скользящую между многочисленными гостями. Юный Морель пробирался сквозь толпу, казалось вдруг сгустившуюся вокруг него. С трудом мужчина вернул своему лицу отсутствующее выражение лица. Видеть объект своего желания так близко и при этом сохранять спокойствие – это испытание не из легких. Граф до сих пор не мог понять, что такого особенного было в этом подростке, что он так притягивал его к себе.
- Месье Морель… - праздно, почти расслабленно протянул руку, подошедшему парню, глядя в глаза. Странное ощущение. В тот день юноша был его пленником, сейчас они на равных. – Арманд де Саберье, – представился. - Мы однажды встречались…

Теплая ладонь в руке. Едва заметное скольжение пальца. Словно током прошило. Замер, бессознательно стремясь урвать хоть каплю наслаждения от близости. Он не стал скрывать изучающего взгляда. Облапал, что называется, с ног до головы. В парне сохранялась какая-то настороженность и покров тайны, который он носил на себе.
- Спасибо, что пришли на помолвку моей сестры.
Чуть прищурился, кивнул головой на приветствие, почему–то был не в силах сейчас отвечать любезностью на любезность. Проследил за губами мальчишки, приложившихся к краю хрустального бокала. Полные, чувственные, влажные от оставшихся на них капель шампанского. Он мог бы стереть сладковатую жидкость с этих порочных уст одним поцелуем. Вдоль лопаток мягко пробежала теплая волна, жаркая истома сковала тело. Воспоминания нахлынули, будоража каждую клетку тела. "Раздевайся… Нет, не стану…" Язык с силой давит на разбитые губы, проталкиваясь внутрь окровавленного рта жадным захватчиком. "Вы не посмеете… Посмею" Стянутые запястья и раздвинутые колени. "Отпустите… Не могу… не могу… ни тогда, и сейчас не могу…" Перевел дыхание, понимая, что перестает контролировать свои чувства. Огляделся по сторонам и встретился взглядом с официанткой, замершей неподалеку с пустым подносом и явно заинтересовавшейся их светской беседой.
- Пожалуйста, принесите еще пару бокалов шампанского, - попросил, проследив за тем, как юная особа, смутившись, поспешила выполнить его просьбу. Повернулся к мальчишке. В уме он называл его именно так и никак иначе. Чуть наклонился вперед.
- Нам стоит переговорить наедине. Здесь слишком много ненужных наблюдателей, - тихий шепот, - К тому же мне нужно кое- что вернуть вам, - снова нащупал в кармане медальон на цепочке.

Арманд всегда старался быть расчетливо-хладнокровным и контролирующим все и вся. Это придавало его существованию упорядоченность и рациональность. Однако в этот раз, с мальчишкой что-то пошло не так. Мужчину кидало от жестокости к нежности, от спокойного безразличия к неистовому желанию получить. Осознавать то, что тебя выводило, да и сейчас выводит из равновесия чужое присутствие, заставляло лишний раз задуматься о том, как несовершенен человек и как незначительное, казалось бы, обстоятельство может перевернуть устоявшийся ритм жизни.
- Пойдемте. Здесь и впрямь слишком много народа, - парень двинулся по лестнице наверх, Саберье последовал за ним, чуть отстав и сохраняя достаточное расстояние, чтобы не упустить из поля зрения показывающего направление юного Мореля, но в тоже время не показать, что они вместе. Не стоило давать лишний повод для пересудов. Ведь сплетницы, как стая падальщиков, слетающихся на гниль, готовы из простого разговора или движения раздуть грандиозную пошлую историйку. Стены коридора второго этажа были отделаны панелями из древесины кедра, сложенными в геометрический орнамент. Парень остановился сразу за углом, из-за которого их было невозможно увидеть с лестницы случайным прохожим. Сейчас в более приглушенном свете люстр черты лица Белиала заострились, выглядели более четко выраженными. Граф еле удержал себя, чтобы не коснуться ладонью мальчишеской скулы и не провести пальцем по линии подбородка. Сумасшествие…
- В тот день вы забыли кое-что у меня, - поспешно засунул руку в карман, останавливая себя тем самым от глупости дотронуться до объекта своего желания. Протянул открытую ладонь вперед, на которой серебряным тусклым сиянием поблескивал небольшой медальон. Цепочка, невесомая, состоящая из продолговатых звеньев, соскользнула, свешиваясь между пальцев.  Поднял глаза на подростка. Такое притяжение… Воздух словно наэлектризовался, создалось впечатление - еще немного и едва их ладони коснуться посыплются искры. Смогу ли сдержать себя…