Это называется, спокойно ушел к себе, отдохнуть после рабочего дня, - мысленно усмехнулся Джордано.
На первый взгляд нельзя было сказать, что посетитель в бешенстве. Наоборот, вошедший говорил спокойно и уверенно. Джо досадливо подумал, что раз уж для постояльца ничего смертельного не случилось, разговор можно было бы отложить и до следующего утра хотя бы. Ну, раз кому-то не спится, придется решать на месте.
Как там говорится, «желание посетителя это закон»? Вот-вот. А поэтому итальянцу ничего не оставалось сделать, как вежливо улыбнуться брюнету, словно его тут и ждали, пожелать доброй ночи и осведомиться, что же заставило бедного месье покинуть свой номер и спуститься – кто бы мог подумать – в кухню. Мол, зачем так хотел его видеть.
Честно говоря, Джо забыл причину его недовольства. И если оно заключалось лишь том, что повар не удостоил своим вниманием, что было бы абсурдом, то можно было бы не волноваться.
- И целый час прождали в приемной? – переспросил Джо, покачивая головой, - ну-ну, надо отдать вам должное, вы на редкость терпеливы, месье… простите, не знаю вашего имени. Мне даже неловко.
А тут итальянец лукавил всей своей душой. Чего-чего, а неловкости вряд ли он испытывал. Люди, любящие преувеличивать собственные страдания, неудобства, дабы вызвать у кого-то чувство вины, на его взгляд, были просто смешны. Чтобы здешний клиент просто проторчал в приемной? Ну конечно, как же, это-то будет ждать…
Уголки губ приподнялись в едва заметной улыбке.  Взгляд изучающе скользнул по французу с интересом осматривая того. Каждый день проходит на кухне, и Джо порой словно забывал, что в замке может быть еще кто-то кроме его коллег. Нет, конечно, хозяин, клиенты. Но порой в адской спешке воспринимаешь все как безродную массу. Потребитель. Поэтому в Джо в первую очередь говорило любопытство.
Взгляд остановился на голенище коротких сапог, из которых выглядывала рукоять плетки. Ничего себе, какие аксессуары в моду входят. Джо невольно приподнял бровь. А не слишком ли этот молодчик в себе уверен?
Да ты, парень, воспитывать меня явился что ли… - мысленно предположил итальянец.
Нет, конечно, он был осведомлен, что гости замка могут захотеть использовать в качестве своих игрушек и прислугу. Но как-то итальянец не задумывался, что кому-то придет в голову поставить в ряд с обыкновенным рабом, которому можно устроить порку за любую провинность.
- Хорошо, месье, - Джордано взглянул прямо в глаза брюнету, - я не смог подойти к вам и приношу свои извинения. Поймите, на кухне совершенно не найдется свободной минутки, чтобы позволить себе отвлечься.

Ну, кто мог знать, что познания в итальянском у Дезире окажутся куда глубже, чем предполагал Джордано. Не то, чтобы ответ француза смутил его, прямое заявление расставило точки над i, срывая маски с этой ненужной сцены оскорбленного посетителя. И вроде к чему продолжать спектакль, обмен любезностями и фальшивыми вежливыми улыбками, когда на самом деле они в открытую меряют друг друга оценивающими взглядами.
- А с уважением у вас неважно, милейший Тавиани!
- Вам тоже нечем похвастать, как я погляжу, - парировал итальянец, - причем, я крайне сомневаюсь в ваших педагогических способностях…месье Дезире.
Тем временем, месье разгуливал по кухне, как по выставочным залам Лувра, что совершенно доканывало темпераментного итальянца. Да еще и с ключом в руках, когда же этот засранец успел его сцапать? Джо и не заметил даже. Словом, чертов француз сам провоцировал его, причем явно наслаждаясь неумением Тавиани держать себя в руках. Джордано стиснул зубы так, что заболели скулы.
che cazzo! stronzo!* – взвился внутренний демон, когда гость в наглую распустил ручки до его разделочных ножей.
Пальцы вцепились в край кухонного стола, о который опирался итальянец, так, что костяшки побелели.  И словно черт услужливо приоткрыл ящик со столовыми приборами, куда пальцы-то машинально и скользнули. А затем – фьььюх – только едва уловимый свист в воздухе и глухой стук.  И нож, кривовато вошедший в косяк стойки, совсем в каких-то пару сантиметров от бедра Дезире. И совершенно сумасшедшая улыбка, расплывающаяся на губах Джордано, и взгляд нехороший – псих психом.
- Вам мама в детстве не говорила, что трогать острое небезопасно? – уж слишком вкрадчивым голосом поинтересовался Джо, приближаясь к Реньону.
- А если месье так интересны разделочные инструменты, - личное пространство было давно нарушено, настойчиво вперед, так что оттеснить брюнета к стойке, - могу провести краткий инструктаж, а то боюсь, любопытство ночью уснуть не даст.
Джо властно перехватил запястье руки с зажатым в ней тесаком.
- Если месье позволит? Примечательный вариант, какая заточка, белиссимо… - отобранный нож как-то сам собой оказался приставленным к подбородку француза, - режет мясо, будто масло, право слово, - мурлыкал Джо, пожирая взглядом брюнета, в то время как лезвие, играясь, скользило по теплой коже шеи, вниз, к ключицам, - Шинковать им одно удовольствие, знаете, так раз…раз…раз.. – голос у Джордано приобрел глухие нотки, в нем все больше проскальзывал акцент, что говорило  - мысли у шеф-повара явно заняты, чтобы даже контролировать безупречное французское произношение.
Раз…раз…раз… - кончик лезвия съезжал вниз, утыкаясь в край застегнутой рубашки и отрезанные пуговицы с легкостью отскакивали одна…вторая…третья…
- Думаю, месье позволит реабилитироваться, - хмыкнул Джо, - завтра лично разделаю вашу курицу. Пикантней блюда не найдете.

---------------------------------------------------------------
* Что за н..х! Засранец (ит.)

Отредактировано Джордано (2010-03-15 19:26:05)

Таивани невольно замер, подавляя рефлексы: под кожей заиграли мускулы – напрягаясь и расслабляясь. Невольно дернулась рука, словно не поверив – Дезире держал крепко. В первую секунду бунтарский дух опять взял свое, вновь проявляя несдержанный темперамент. Вскинув голову, Джордано встретился глазами с французом, яростно прожигая того жарким взглядом. Сейчас он напоминал почти укрощенную стихию, пойманный врасплох, но до конца не смирившийся. Ощущение тугой петли удавки на шее отрезвляло, так, что, наконец, совладав с бушующими эмоциями, итальянец чуть поднял уголки губ в ироничной усмешке. Знать свои недостатки, позволить собственной горячности взять вверх и попасться в ловушку – что ж, сеньор Джо, поделом.
Скрутил меня в два захода… ловко, - к чувству легкой досады однако примешивалось что-то еще.
Покорности от Тавиани можно было ожидать так же, как и снега летом. Отдаваться итальянец совершенно не умел, поэтому ощущение беспомощности, невозможности действовать вначале вогнало Джо в замешательство, заставляя волей-неволей подчиниться. Дезире был так хорош в своей расчетливости и умении контролировать события, что, казалось, сам черт нагоняет мысль сдаться на милость победителю. Но больше того Джордано самому бы хотелось получить власть над этим невозможным французом. Перед глазами так и вспыхнули соблазнительные картины: капельки пота на напряженных плечах, выгнутая спина брюнета, крепкие ягодицы… От таких фантазий в брюках стало совсем тесно.
- Я намерен поспорить за право обладать таким жарким красавцем, как ты! Даже если придется спорить с тобой самим
- Да уж вижу, месье подбирает убедительные аргументы, - лисий взгляд из-под ресниц ласкающе скользнул по телу Реньона сверху вниз.
Джо внезапно расслабился, послушно замирая в руках Дезире, словно его дикая строптивость резко сошла на нет. Подался вперед, двинув бедрами и распаляя француза.
- И откуда у месье такая любовь к итальянской кухне? – хрипло прошептали губы.
В ту же секунду Дезире почувствовал, как к низу живота прижимается холодное острие ножа, так неосторожно оставленного им на столе.
- Господин Реньон, будьте добры ослабьте хватку и уберите к чертям свою плеть, - светски улыбаясь, попросил Джо, - а то рука дрогнет...вы этому весьма способствуете в данный момент...