Вот и ужин! – Рэй окинул размягчённым взглядом въезжающую в спальную комнату тележку с едой, везущего её мальчишку-слугу и Рауля. - Хмурый чего-то… Конечно, будь я на его месте, мне б тоже неловко было. Мы же с Эдом воркуем, не стесняясь, просто без зазрения совести. Нельзя бы так, наверное, при посторонних… - Восьмой вздохнул, глядя на суровое лицо Ренье. – Ладно… сейчас сядем рядком, поговорим ладком.
Эдмонд, как всегда, действовал проворно – безо всяких экивоков взял свою порцию со столика на колёсах, да залез на единственную кровать, прислонившись к старшему брату. Рэймонд даже не удивился, только мягко усмехнулся, увидев на тарелке ноздреватые ломтики сыра. Понятное дело – что ж ещё есть Мышу? Рэй приобнял братишку, отвлёк его поцелуем в ухо, на этот момент совершенно забывая о намерении сдерживаться, и стащил нежно-жёлтый ломтик с тарелки, быстро показав брату язык. Ответить на вопрос служки Восьмой не успел, его снова опередил младшенький Скиннер. Представив того в виде персонажа, сыгранного Хью Джекманом, Рэй весело хмыкнул:                         
- О, точно! Отличная идея – Росомышка будет! Ушастая.
Старший брат не отказал себе в удовольствии похихикать, жуя сырный ломтик и задумчиво прищурившись – идея Мыша по поводу костюма чем-то привлекла внимание, зацепила, потянула за собой какую-то смутную пока мысль… А Эдди, к счастью, сделал то, что упустил из виду писатель - пригласил к трапезе Рауля. А потом облапил старшего брата всеми конечностями, как медведик-коала. Рэй немедленно почувствовал себя счастливым эвкалиптом, обнимая младшего и тепло поглядывая на Рауля. Странно, но тот тоже ощущался родным, хотя знакомы с ним братья были без году неделя. Сдержанно-аскетичный уют минка, что ли, располагал? Или простой, без лишних изысков, ужин? Или ощущение близости, при котором и молчать неплохо, и говорить хорошо?           
- Ну, во-о-от… - протянул Рэймонд, - Обещал я вам хорошую новость? Значит так… попал я сегодня в лазарет, к одному полуазиатскому врачу-кудеснику, да Рауль? - Восьмой придостерегающе взглянул на парня, чтоб тот, не дай бог, не проговорился о причине "попадания", - Этот прияпоненный господин со мной церемониться не стал, уговаривать тоже, взял, лапы пристегнул, пасть заткнул, чтоб не рычал… И иголки давай меня втыкать. 
- Вот это молодец доктор! – восхищённо выдохнул Эд. – Вот это фанат…
- Чего «молодец»?! – Рэй разозлился всерьёз. – И ты, брат?!!
- Тихо. Не ори, - умерил его негодование Мыш. - Фанат своего дела. Ему надо – он делает. Неправильно, конечно. Успокойся, я вовсе его не защищаю, я просто удивился.
- Я ничего не мог… такой шок… абсолютный ступор. Это он в качестве доказательства, что не шарлатан и кое-что умеет.
- Ну и как, ты поверил?
- Н-не знаю… – глаза Восьмого блеснули гневом, не на полуяпонца, а на свою слабость. – Это ответ на первый вопрос – успел ли опомниться. Пока успел, уже был связан, как баран, с кляпом во рту и утыкан иглами от макушки до копчика.
- Тише, любимый, успокойся, - серьёзно повторил Эдмонд, обнимая брата и успокоительно поглаживая, - Лучше похорони таракана какого-нибудь. Сколько там, в лазарете, погибло?
- Там новых народился десяток, - мрачно, но честно признался Восьмой плечу брата, в которое уткнулся носом.
- Да ладно тебе, подумаешь, иголки, - засмеялся младший из Скиннеров, поглаживая старшего по взлохмаченному затылку, -  Я люблю ёжиков.

Отредактировано Буси (2010-04-23 20:51:08)

Услышав о том, что доктор  помог писателю, Рауль не сдержал радостной улыбки и такого же радостного восклицания.
-Здорово! Значит, мсье Скиннер, Вы теперь сможете не… - Он чуть не ляпнул:  «не терять так часто сознания» или «не так часто пить лекарство», но вспомнив предостерегающий взгляд,  поправился,  – не чувствовать боль так часто.
Он продолжил еду, не особо вслушиваясь в дальнейшую беседу братьев. Сознание выхватывало лишь обрывки разговора.
-Сюда не за любовью едут.
-… все ищут любовь. Другое дело, что разную.
Вот именно, что разную. Для кого-то эта любовь – чувство, которое можно кому-то подарить, а для кого-то  - просто плотское удовольствие.  Потому что у всех разные понятия этого слова.
Доев, он поднялся, поставил тарелку на тележку на колесиках.
Мальчишка слуга, видя, что господа и невольник уже поели, подошел, чтобы забрать грязную посуду. Затем с профессиональной вежливой улыбкой поклонился старшему Скиннеру, помня о том, что второй отказался участвовать в маскараде.
-Простите, мсье, Вы изволите заказать костюм для сегодняшней ночи?Затем, чуть нахально усмехнувшись, обернулся к Ренье.
-А тебе, парень, я сам принесу костюм сторожевой собачки. Дай-ка посмотрю – какой тебе размер нужен. – Он подошел к невольнику, нахально оттянул воротник водолазки, обнажая след от ошейника.
Рауль почувствовал, как   сердце скакнуло куда-то к горлу. Парень побледнел, прикусив губу. Пальцы сами сжались в кулак, который тут же устремился  к лицу обнаглевшего  мальчишки и соприкоснулся с челюстью.
Ренье никогда особо не ссорился со слугами, потому что знал – этим ребятам  часто приходится  делать не только то, что было их прямыми обязанностями, но и то, ради чего в замке держали невольников. Но вот вести себя подобным образом.. Относиться так к себе Ренье не позволял ни работникам Вертепа ни.. старался не позволять и «клиентам».
Мальчишка отлетел в сторону, сплюнул кровь, показавшуюся в уголке губ. Поднялся.
-Ну все, приятель.. ты доигрался. – Недобро прищурился.
Рауль медленно выдохнул. Коротко глянул на писателя. Ему было немного неловко, с=что тот был свидетелем вспышки раздражения  и несдержанности парня.
-Простите, мсье Скиннер. – Голос звучал глухо. После подобных «всплесков» Ренье приходил в себя не сразу.

Услышав о чудесном исцелении бывшего штурмана доктором Йоширо, Рауль заулыбался так радостно, что у Рэймонда совсем просветлело на сердце. До чего добрый и деликатный парень всё-таки, - восхитился Скиннер, услышав в ответ на предостерегающий взгляд аккуратную формулировку, которую Ренье дал вслед за прославленным японским классиком началом «Как хорошо…». «Не чувствовать боль так часто»… ай да Раулиньо… И ест хорошо, проголодался ребёнок! – Рэй улыбнулся, рассредоточенным взглядом провожая пустую тарелку парня.
Слуга забрал грязную посуду у братьев, и обратился к старшему с вопросом о маскарадном костюме. Рэй рассеянно кивнул, не совсем понимая, о чём его спросили – потому что смотрел на выскользнувшего из постели братца, голенького почти и такого соблазнительного, что захватывало дух. Следя за тем, как он с видом приговоренного к галерам тащится в ванную, Рэй пропустил начало ссоры между служкой и Раулем. Правда, слова «собачка» и «ошейник» в сознании отложились, равно как и наглый жест хватания за воротник Ренье. Но разум пребывал в несколько затуманенном любовью состоянии, поэтому Восьмой изумился начавшемуся мордобитию. Однако… дело сразу и до первой крови дошло! – Скиннер с удивлением отметил, что плевок злобно зашипевшего прислужника окрасился красным.
Кивнув тяжело дышавшему Раулю, пробормотавшему извинения (ему, Скиннеру, а не обидчику) Рэймонд взглянул на поднимавшегося служку очень внушительно – он это умел, и сказал тихо, врастяжку:
- Вот что, мальчик… Ну-ка заруби на своём курносом носу: куражатся над зависимыми только негодяи и людишки никчёмные. Видимо, ты как раз из таких. А я их видеть в своих покоях не хочу. – Восьмой кивнул на входные сёдзи и негромко, но веско приказал, - Вон отсюда. И только посмей повторить подобное: найду, и лично уши отрежу.
Внушение, судя по всему, подействовало – мелкий негодник вылетел пулей. Рэй снова кивнул Раулю:
- Успокойся. Ты всё правильно сделал, я бы и сам… - Восьмой запнулся, поqмав себя на непедагогичности. - Думаю, нам всем стоит лечь и хорошенько выспаться.   
Дверь ванной прошуршала. Судя по сухим волосам, хитрый Мыш, он же неумытый поросёнок, так и не соизволил вымыться, хотя пахло от него свежестью. Ну, умылся – и то ладно. А то, что сразу нырнул под одеяло – так вообще молодец. Hауль украдкой улыбнулся и ушёл спать на свою кушетку. Рэй прилёг на живот рядом с обнявшим подушку братом, потёрся щекой о его плечо:                           
- Хорошо как… До чего же здорово, что ты здесь! - он перекинул руку через плечи Эдди, - И мне, и тебе. Людей посмотришь, себя покажешь… понравишься… Здесь много весьма занятных личностей.
- Я приехал сюда только ради тебя, - возразил младший из Скиннеров.
- Нет, давай договоримся, что не только, - не согласился Рэй, - Ещё и для того, чтобы самому стало интереснее и нашлись новые хорошие знакомые.
Эдди чуть нахмурился:
- Это второстепенное. Я об этом не думаю.
- А ты подумай. Я вот об этом думаю. И этого для тебя хочу.
- Я не умею специально так делать. Не умею специально искать и… Тебя послушать, так ко мне сразу целая очередь выстроится.
- Конечно! – без тени сомнений ответил Рэймонд. – Так и есть. Поэтому снова очень тебя прошу: обещай не хранить мне верность. 
Эдди весело рассмеялся, ничуть не веря в сказанное.
- Обещаю. Я и не стараюсь её хранить.
Рэй обнял брата ещё крепче.
- Вот и договорились. А я обещаю никому не бить морду.
- А я не обещаю, - заявил Эд.
Старший брат счастливо потискал его, потрёпывая мягкие тёмные вихры и касаясь улыбающимися губами уха младшего:
- Ты мой буян! Мой любимый фулюган! Драчун мой! Не  робей, ушастый! – кончиками пальцев он ласково погладил розовые ушки, - Ну, как тебе комнаты?
- На тебя похожи. Очень удобны для японцев и инвалидов-колясочников. – Мыш хихикнул.     
- А то ж! – Рэймонд тоже весело засмеялся, но тут же слегка смутился, - Не понравилось? Пустовато, да? 
- Любимый, открою тебе секрет, есть такая штука – мебель называется. – Эдмонд откровенно заржал. – Да не, понравилось. Красиво так.     
Рэймонд расхохотался в ответ. 
- Эд, я тебя обожаю!
- Ага, я чудо. Я помню.
- Ты чудо, – старший из Скиннеров закивал в восхищении. – Самое любимое моё чудо. - Он снова погладил братца по голове. – Самое чудесное.
- Уставшее и… какое-то измученное.   
- Почему, солнышко?
- Не знаю, Рэй, - задумчиво и тихо ответил Эдди. – Возможно, я выхожу из депрессии, а сил-то взять неоткуда.      
Бывший штурман прижал его к себе плотнее, устраивая голову брата к себе на плече:
- Всё будет хорошо. Пока бери мою радость. Её хватит на двоих.
- Ладно, - по губам Эдди скользнула улыбка. – Буду стараться.
- Вот! Вот умница. Прислушайся ко мне – что ты чувствуешь?
- Тепло. – Эд прикрыл глаза, чтобы лучше вчувствоваться в окутывающие его эмоции. - Лёгкость.
- А ещё? – нежно улыбнулся Рэй.
- А ещё любовь. И… защита. Хочется свернуться калачиком и поплакать, как маленький ребёнок. А ещё спать. 
- Спать уже пора мышатам? – легонько укачивая в объятиях и целуя тёплую макушку, как в детстве спросил Рэй.
- Ага, - зевая, ответил Эд. – Устали мышата.

Отредактировано Буси (2010-05-11 15:54:49)

Спали братья Скиннеры обычно на правом боку в позе ложек, так повелось с самой первой ночи их необычной связи - младший обожал чувство защищённости и заботы, когда сзади самый родной на свете человек, а старший не меньше любил ощущение того, что он закрывает собой от бед самое дорогое существо. Так они улеглись и теперь. Эдмонд уснул быстро, засопел, задышал ровно, а Рэймонд, вместо того, чтобы счастливым спокойно уснуть, давил тревогу, внезапно возникшую в глубине души. - Какого чёрта?! Всё же хорошо… Мышонок – вот он, лежит в объятиях, прижавшись спиной к широкой груди старшего брата, дыхание легонько шевелит шелковистую прядку его тёмных волос, при желании можно коснуться губами его уха или нежного местечка на шее… всё спокойно. Но глаза Восьмого, вместо того, чтобы начать слипаться, упорно распахивались, а под ложечкой сосало так, будто вот-вот должно было случиться что-то, и непонятно – плохое или хорошее. Самоуговоры не помогали, беспокойство и не думало униматься, напротив, оно нарастало, как дальняя, но приближавшаяся сирена, кричащая о беде.         
Вытащив кисть, поглаживавшую живот Эдмонда, из-под его тяжёлой во сне руки, Рэй легко положил ладонь на висок брата. Прикоснулся губами к его затылку, вдохнул родной запах тёмных волос и несколько раз медленно выдохнул открытым ртом, чтобы тепло дыхания помогло густому и душистому сиропу крепкого сна проникнуть глубже в мозговые извилины Эда.
Пусть тебе снятся сладкие сны. Мышонок.
Скиннер опёрся ладонь о подушку перед своим лицом, отодвинулся, очень стараясь не потревожить спящего. Так же медленно и осторожно поднялся на локте, левой рукой перекладывая одеяло с себя на брата. Когда ноги полностью освободились от одеяльного плена, Рэй повернулся на спину и сел. Не лежалось совершенно. Спина не болела, надо же, сколько часов уже не болела! – снова полыхнуло в душе радугой восхищённое удивление. Но тревога… тревога тыкала в бок длиннющим шилом, достающим до сердца.
Пойти, что ли, тоже умыться? – прикинул Восьмой, глядя на озарённый слабым светом ночника профиль Эдди. - Да водички попить, а то наелись сыру…
Корсета бывший штурман за разговорами так и не снял, а расшнуровывать его теперь – значило наверняка разбудить брата вознёй. «Предмет белья» здорово ограничивал свободу движений, но Рэй решительно спустил ноги с кровати, передвинулся ближе к изножью, где была оставлена коляска, и перелез в неё, стараясь не шуметь и не ударяться босыми ногами о металлические части. В итоге ударился, конечно, выступающей косточкой стопы, сморщился и тихонько зашипел, пережидая пока холодная тугая клякса боли растечётся по ноге и растает на вольном воздухе спальни. Осень сказывалась – в минка по ночной поре стало прохладно. Рэймонд покосился на валявшиеся неподалёку штаны, но раздумал: всё равно сейчас нырять обратно под одеяло.
Эту ночь мы будем мирно спать в обнимку, - напомнил себе Восьмой, кладя пальцы на джойстик коляски. – Какое нам дело до того, что сегодня здесь снова буйствует маскарад… а кстати, интересно, куда тот мелкий хам, получивший от Рауля по мордасам, свалил карнавальные костюмы?.. Вроде в одну из комнат? Попью, умоюсь, глянуть хоть надо… - коляска уже завернула в ванную комнату, - И, чёрт возьми, почему мне так тревожно-то?..   

Отредактировано Буси (2010-05-11 18:05:10)

- Cлучилось? Нет. - Рэймонд обернулся на обеспокоенный голос Рауля и ответил не вполголоса, а гораздо тише, чтобы не разбудить Эда. – Ничего не случилось. Воды попью, да умоюсь.
Он пропустил парня в ванную комнату, заехал сам и закрыл за ним дверь. Так можно было разговаривать, никого не тревожа.
- Не спится что-то. Мышонок вот уснул, а я не могу.
Восьмой подкатил к раковине, на ходу раздирая липучки корсета. Хватит, дань уважения доктору Йоширо отдана, приличия соблюдены. Наслаждаясь мятным холодком и лёгкостью, охватывающими торс, Рэй отвернул кран, смочил пальцы левой руки, хотел зачерпнуть восхитительно свежую струю в пригоршню, но вместо этого передумал, внимательно взглянул на парня.
- Да ты сам-то чего вскочил, Раулиньо? На тебе же лица нет! Хотя… мне тоже тревожно. Почему-то… - признался он не слишком охотно. – Атмосфера, что ли, сказывается? Шиза прёт махровая, страшное дело. Я вон даже подумал – может, костюмы карнавальные посмотреть, раз всё равно по комнатам слоняюсь, зря их, что ли, принесли? Посмотреть, да и попросить забрать с чистой совестью – вдруг другим понадобится. Представь, какая дурь. – Скиннер доверительно вздохнул, прикоснулся кончиками мокрых пальцев к губам и тем скрыл виноватую улыбку, проникшую, однако, в тон. – Может, подсобишь мне разобраться с этими тряпками, если уж всё равно не спим?