После перелета из Женевы, Жака порядком растрясло. Ги, как всегда пил всю дорогу. Просто удивительно, куда столько помещалось. Он словно с цепи сорвался, почувствовав свободу от своей женушки и вечного внимания телерепортеров. В аэропорту Мерибеля, он был практически не вменяем. Жак с улыбкой наблюдал, как охранник Рено тащил на себе бездыханную тушку к взятому на прокат автомобилю. Дорога до «Сердца трех долин» прошла без приключений. Рено рулил, постоянно поглядывая на храпящего на заднем сидении босса, а Жак, откинувшись на переднем, с наслаждением слушал музыку и разглядывал живописные окрестности.
Двухэтажный шале, встретил их теплом распаленного камина, запахом горячего кофе и ванильного штруделя. Кутюрье с удовольствием уплетал сдобу, наблюдая мучения охранника, тянувшего министра внутренней безопасности на второй этаж. Гием, что-то бубнил и отмахивался, пока его подчиненный пристраивал шефа на широкой двуспальной кровати и неумело стягивал одежду. Рено пару раз бросил на Жака умоляющий взгляд, но тот остался непреклонным, всем видом показывая: «Нет уж, дорогой, я всего лишь его любовник, а не нянька».
Ночь прошла беспокойно, полу пьяный, разгоряченный Гием проснулся требуя «клубнички», но Ферье предусмотрительно подсунул жаждущему развлечений другу бутылку, первого попавшегося в баре горячительного. После второй рюмки тот отключился, и остаток ночи прошел относительно спокойно, не считая мелькавшего каждый час в двери Рено. После третьего захода-проверки, Жак плюнул, громко выругался и ушел спать в отдельную спальню, провожаемый растерянным взглядом соглядатая.
Утро началось с вытья и оханья любовника, которого мучил похмельный синдром. Жак, с умильной физиономией, и долей злорадства в душе занимался нравоучениями. Напомнил Кению и льва, Борнео, Гонконг и весь тот отдых, который был «испорчен» беспробудным пьянством. Гием сидел с пакетом льда на голове, глотал пилюли, подсовываемые охранником и тихо сопел. После очередного захода в туалет и новой серии моралей, он настоятельно предложил Ферье прогуляться и подышать воздухом, а заодно осмотреть местные достопримечательности. Кутюрье это было на руку. Идея провести весь день с нудящим любовником мало прельщала, к тому же, на спуске можно было с кем-то познакомиться и удачно провести время. Все интереснее, чем вынюхивать перегар и бороться с недостатком эрекции.
Приведя себя в порядок, наскоро напялив комбинезон и легкий пуховик «Сalambia», натянув на ноги лыжные ботинки, а на голову спортивную шапку и вооружившись лыжами и солнцезащитными очками, Жак улизнул из шале, клятвенно обещая поделиться впечатлениями и разузнать, где здесь что.
На улочках было не многолюдно. Сезон в Мерибеле только начался. Еще не было того потока туристов, которым обычно изобиловал курорт. Этот городок был излюбленным местом чиновников средней руки, зажиточных семейных пар с кучей вопящих отпрысков, удачливых предпринимателей, богатых дантистов, ну и тех, кто не хотел лишней шумихи и внимания. Тут трудно было наткнуться на гарцующих олигархов, или известных всему миру персон. Место не изобиловало изысками и роскошью Куршавеля, высотой спусков и количеством сложных трасс. Тут чувствовалось, что-то спокойное, семейное идеальное место для рассчитывающих на тихий, безмятежный отдых.
Стоя у подъемника, Жак изучил разметки трасс и время работы фуникулера. Все складывалось наилучшим образом. Выбрав синий уровень сложности, и закинув на плечо зачехленные лыжи, он направился к подъемнику, прикупив по дороге плоскую флягу с коньяком и устраивая ее во внутреннем кармане.
Погода была отличная, солнце ярко светило отражаясь от белоснежного покрывала Альп, слепящими бликами. Если нет очков, то через некоторое время глаза начинают слезиться от яркого белого света.
Поправляя пластиковую дужку, и придерживая лыжи, Жак едва успел заскочить в двойное гнутое сидение, где уже находился какой-то человек.
- Здравствуйте, месье. Отличная погода сегодня, - он перекинул цепок ограждения, устраиваясь удобнее. – Давно отдыхаете?
Это была дежурная, ни к чему не обязывающая фраза. Ну не ехать же двадцать минут к вершине в полной тишине.
Зимние каникулы
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться12010-05-07 21:39:24
- Активный участник
- Зарегистрирован: 2010-02-19
- Приглашений: 0
- Сообщений: 777
- Уважение: +69
- Позитив: +45
- Провел на форуме:
7 дней 10 часов - Последний визит:
2017-02-13 21:14:55
Поделиться22010-05-09 02:19:13
Лувье выбирался отдыхать редко - постоянное движение, смена городов на белые разделительные полосы трасс и аэродромы, кутерьма масок, лиц, паспортов, офисов, паролей доступа, опасная карусель без остановки, как кровообращение или жонглирование горящими факелами. Но в бесконечной чехарде выпала передышка - в Париже, Марселе и Бостоне дела шли на мази, бабло капало, курьеры работали, и после месяца переездов и хронической бессонницы на кофе, сигаретах и коньяке, заказной по холостяцки пицце, торопливых завтраках в маке или китайских забегаловках, он сказал себе: хватит. В казарме банный день, отпуска нет на войне, прав Киплинг, но затишья бывают. Он оставил актуальный номер телефона только двум доверенным лицам, сказал звонить только в случае высадки десанта с Марса или личного визита призраков генерала Де Голля и Линкольна, утряс дела с разрешением на охоту и выехал в Мерибель тем же вечером, с кредитной картой, паспортом, страховкой, автомобильными правами и лицензией на имя Леона Ренара, уроженца Дижона, двадцати девяти лет, заместителя генерального директора похоронного бюро "Стикс&Анубис и кО", судя по документам господин Ренар был дважды женат, не привлекался, был состоятелен и законопослушен. Он давно уже привык к своей фотографии в идеально подделанных документах.
Снял на отшибе поселка домишко с минимальными для тридцатилетнего холостяка удобствами - дыра, но жить можно - и все необходимое есть, он не скупился - просто ему действительно не были нужны хоромы с навязчивым сервисом и "статусными" господами в соседях. Кровать, ванная комната, камин, микроволновка. Телевизор он все равно не смотрел, ноутбук свой, в сеть он выходил утром и вечером - проверить почту. Старое радио настраивал на джазовые волны. Заводить знакомства или любовные интрижки не хотелось - дни тишины, одиночества и полной свободы куда ценнее, чем тесная городская возня (сунул-вынул-закурил- было классно- я перезвоню) или пафосные тусовки с хабалками в не менее пафосных ночных клубах, "тут все наши!", секстази и танцпол.
Когда шел снег, пряничный будто понарошечный "страна вечного рождества" савойский поселок проваливался в белое сонное марево и ему казалось, что он совсем один в долине. Как внутри стеклянного шара с "вьюгой". Огни размыты, не слышна музыка и голоса. К разреженному воздуху он привык быстро и "горной болезнью" не страдал - от рождения лошадиное здоровье и вестибулярный аппарат.
Обычно он уходил в угодья в первой половине дня и возвращался с последним фуникулером. На охоте везло с переменным успехом, но целью были не серны и не глухари с муфлонами, а опять таки лесное одиночество, тишина и отдаленность от общих горных спусков и отелей.
Сегодня "Леон Ренар" слегка проспал, хотел выйти около восьми утра, но провозился почти до половины одиннадцатого. Лишний раз порадовался удобному костюму и обновленной снаряге. В защитном зимнем "комбезе", плотной куртке с капюшоном и шнурованных военного образца ботинках, он казался еще массивнее, чем обычно, тем не менее одежда была легкой по весу,теплой, "дышала" и не мешала движениям. Ружейный чехол и мелкие но необходимые вещи тоже были на своих местах. В правом нагрудном кармане - фляга спирта и карточка "ски-пасс".
Когда на сидении подъемника устроился сосед - лыжник, "Леон", обернулся на его голос. Приподнял черные очки на лоб и откинул капюшон. "Хвост" светлых волос был убран под ворот свитера, чтобы не мешался. Лицо уже успело обветриться, явственно выступил бронзоватый "горный загар".
Собеседник ничем не отличался от сотен других горнолыжников, так же, как и "Леон" - от тех охотников, что по одиночке или группами поднимались в лесное хозяйство. Голос приятный, без развязности. Судя по выговору - парижанин. Отчего бы и не переброситься парой фраз. Как в самолете или вагоне со случайным попутчиком.
"Леон" плотнее застегнул липучку на раструбе перчатки и ответил, голос прозвучал низко и чуть хрипловато - он слишком много курил натощак:
- Здравствуйте. Да, вроде, чтобы не сглазить, ни облачка. Хотя тут все меняется, как "вишенки" и "колокольчики" в Cherry Red. Сегодня выпал джекпот. Прогноз хороший. Я здесь уже полторы недели. Серьезно мело только во вторник. А Вы здесь впервые или завсегдатай?
Кресельный подъемник плавно тронулся с места. Неторопливо поплыл над просекой осеребренного снегом ельника, вверх.
------------------------------------------------------
Сherry red - название известного игрового автомата
Отредактировано Луи Лувье (2010-05-13 02:04:06)
Поделиться32010-05-09 23:05:51
- Активный участник
- Зарегистрирован: 2010-02-19
- Приглашений: 0
- Сообщений: 777
- Уважение: +69
- Позитив: +45
- Провел на форуме:
7 дней 10 часов - Последний визит:
2017-02-13 21:14:55
Помявшись в жестком сидении и пристраиваясь по удобнее, Жак развернулся и с любопытством посмотрел на собеседника. Он заговорил, поднимая вверх солнцезащитные очки, Ферье было приоткрыл рот в желании ответить, но замер. Эти голубые глаза, овал лица, прямой нос… Память художника не подводила. Он определено видел раньше этого человека. Внешность, образ, черты – отложились в подкорке, оставляя странное ощущение.
Подтянув чехол выше, и пристраивая его на плечо, Жак с совершенно непристойным видом рассматривал мужчину, скользя глазами по защитной куртке и охотничьему обмундированию. Еще не придя в себя от странного чувства дежавю, он словно на автопилоте промолвил:
- Простите, а мы не встречались раньше?- рука переминала грубую ткань чехла. - Знаете, пусть это звучит дико, но ваше лицо кажется мне очень знакомым.
В голове шли мучительные процессы идентификации личности. При осмотре камуфляжа и зачехленного оружия, в голове плавно выстроилась логическая цепочка.
Охотник… Оружие… Жертва… Зверь… Ягуар? Нет, этого не может быть?! Таких совпадений просто не бывает. Он… Он, тот блондин из замка который уложил свинью. Господи, стыдно то как. Что я там творил, просто неописуемо. Боже, я же вымахивался перед ним за того зайца, как дешевая шалава. Только бы не узнал. Какой я дурак, что затеял этот разговор! А может, не узнает? Сомнительно, конечно… В чем я тогда был? В парике, гриме, платье. Шанс есть, только очки снимать не стоит и… Выламываться и хабалить тоже.
Осторожно отодвинувшись к краю сидения, Жак опустил голову, поправляя очки на переносице.
- Скорее всего, я ошибся, месье. Вы похожи на одного моего старого знакомого. Он тоже охотник, месье, - стараясь казаться расслабленным, он поставил локоть на пластиковый подлокотник. – На этом курорте я впервые, но зимний отдых предпочитаю проводить в горах. Это уже седьмой или восьмой год и с лыжами я управляюсь довольно сносно, - легкий порыв ветра пошевелил мех капюшона. – Снег?
Жак удивленно уставился на растопыренную пятерню ладони, в мягкой тканевой перчатке. Приподняв голову, он взглянул на небо. Со стороны юго-запада надвигались серые косматые облака, подгоняемые усиливающимися порывами ветра.
- Так резко? Кажется, синоптики заблуждались. Может фронт пройдет мимо?
В голосе слышалось сомнение. Ветер усиливался, со скрипом покачивая пустые кресла подъемника. Покрутив головой. Жак отметил полное отсутствие людей. Трос двигался на небольшой высоте над редколесьем, с каждым порывом ветра колыхаясь все сильнее.
Погода в Альпах меняется с головокружительной скоростью. Ясную синеву неба тучи поглотили с молниеносной быстротой, пряча за серой завесой яркие солнечные лучи. Повалил густой снег, падая крупными хлопьями на одежду и снаряжение.
Новый порыв ветра дернул железный канат, и сидение стало мерно раскачиваться из стороны в сторону, презирая вес двух взрослых мужчин. Рука обхватила поручень, цепляясь в него мертвой хваткой. Глаза смотрели вниз, стараясь различить в наступающей снежной пелене землю. До конечной точки было далеко, а очертания нижней станции давно исчезли, растворяясь вдали. Они проплывали над серединой башен крепления.
Сквозь шум и нарастающее завывание ветра, послышался резкий скрежет, а за ним последовал толчок. Подаваясь движению инерции, тело рванулось вперед, упираясь в ограждение, едва не соскользнув между перекладиной. От падения спасла объемная одежда и смертельная хватка рук вцепившихся в алюминиевые трубки. Чехол с лыжами, соскользнул вниз, хлопком оповещая о падении.
Фуникулер стал. Жак двинулся назад, отталкиваясь от ограждения и вжимаясь в спинку кресла. Это была та ситуация, про которые говорят: «Хуже быть не может». Он висел в нескольких метрах над землей, на хлипкой опоре, готовой рухнуть в любой момент. Буран усиливался, снег налипал на очки мешая обзору. Колебания троса становились ощутимее.
Страшнее всего, что Жак начинал осознавать всю сложность сложившейся ситуации. Знакомый с работой спасателей, он понимал, что в такую погоду к поискам они приступят не сразу. Пока разберутся, в ситуации, прикинут фронт работ и уведут семейные пары и всех находящихся на трассах, присчитают отсутствующих и определят, сколько людей воспользовалось услугами подъемника, пройдет не меньше двух часов. За это время, он и его попутчик превратятся в сосульки, если не рухнут с пугающей высоты. В любом случае, конец был страшен. Сидеть и ждать, пока тебя найдут примороженным к спинке сидения, с окоченевшим и обмороженным лицом, посиневшего и бездыханного?
Другой путь был куда опаснее, но давал хоть какой-то шанс на спасение - прыгнуть вниз и искать укрытие от бури. Это был тоже не лучший выход. Риск сломать себе шею или ноги, был равнозначным. Удачное приземление являлось единственной возможностью к спасению.
Жак сглотнул, не хватало решимости. Пальцы смели снег с темных стекол. Сняв очки и щурясь от залетающих в глаза снежинок, он развернулся, обращаясь к товарищу по несчастью:
- Месье, кажется, мы влипли. Если мы останемся здесь, то окоченеем от холода. Надо, как-то спуститься вниз. Как вы думаете, тут высоко?
Отредактировано Жан Жак Ферье (2010-05-09 23:09:07)
Поделиться42010-05-13 03:52:12
В заглавной тройке хит-парада от Луи Лувье "самые паршивые фразы двухтысячных годов" - коронный заход "Вам не кажется, что мы с вами где то встречались?", находился аккурат между "Ты же обещал на мне жениться!"и "Откройте, полиция!".
Вежливая улыбка-евростандарт не покинула физиономию "Леона", но день резко перестал быть добрым, внутри стало нехорошо и скучно - как пол ложечкой сосет с голодухи, словно жужелицы закопошились мыслишки. Очки мешали рассмотреть лицо горнолыжника, хотя интонации остались прежними, но параноидальный синдром в помощь. Скверное у меня ремесло. Все время на стреме, ухо востро, клык наготове, да еще и спьяну, в оргазме, на игле и даже в коме надо помнить что, где, когда и кому соврал и какое имя и возраст стоит в очередном паспорте.
Где ж ты меня мог видеть, тоже мне, окаянный Дидье Дефаго... Неужели опять проклятый "парижский" след... Я тоже хорош гусь. Связался черт с младенцами, да еще и не ти-ви полез, харизмой торговать, благотворитель, друг всех людей. Ну хоть делай пластику как долбаный Майки Джексон. Похудеть до черепа, отрастить бороду до пупа, нос перебить, в глаза линзы запихнуть. А еще лучше провести остаток дней в бункере, а ля Ади Гитлер. Или навечно закутаться в хиджаб. Тоже мне, отдохнул называется, пострелял глухарей и муфлонов. Сам ты... муфлон дроченный. Премия Дарвина по тебе плачет.
Но расслабленная поза собеседника, его простое оправдание и плавный , в такт, движению подъемника, разговор успокоил всколыхнувшуюся, как болотная тина, тревогу. "Леон" уже было решил отделаться прежними общими фразами о погоде, как понял, что разговоры о погоде в горах - не шуточная светская тема.
Декорации сменились резко, как занавес задернули, мокрые тяжелые снежные хлопья ударили в лицо. Белая болтанка. "Люлька" подъемника замерла. Как назло вспомнились две совершенно несвязанные вещи: байка о том, что больным лучевой болезнью снятся белые сны и слоган нового триллера "Frozen "Никто не знает, что ты наверху". Афиши фильма назойливо лезли в глаза еще в аэропорту. Не лучшее начало ( а быть может конец) отдыха на горнолыжном курорте. Бедняге "Дидье" не повезло. Я то хоть недельку урвал. Ирония судьбы по последнему фальшивому досье я похоронщик.
"Леон" глянул на дисплей мобильника - "поиск сети" и убрал бесполезную машинку в нагрудный карман.
Ненужные мысли исчезли столь же легко, как и возникли. Звучное падение лыжного чехла - как удар киносъемочной хлопушки вернули "Леона" к действительности. Время поджимало - они приняли на себя первый буранный заряд, шквальный ветер крепчал, швыряя в лицо все новые и новые смертные подарки. Невольный спутник пока держался - но ясно было, что это первый шок. Мело и выло. "Леон" обернулся к нему, заговорил, повысив голос - ветер относил и глушил его внятный тяжелый голос, сейчас было важно сохранять спокойствие и обнадежить товарища по несчастью:
- Вы правы, а вот на бюро погоды впору подавать в суд. Нам повезло, сейчас день и высота - максимум этаж второй, правда качает, но внизу снег. Я бродил по местным лесам - покров глубокий. Амортизатор.
Главное чтобы внизу не было камней и валежника, привет, мистер открытый перелом, я люблю тебя
Кресло мотануло так, что "Леон" крепко налег туловом на цепь. Болтнулись ноги в крепких, армейского образца "берцах".
- Еще немного и видимость будет нулевая. По тросам нереал. Если не прыгнем - дело дрянь. Ноги вместе. Чуть полусогнуты. Старайтесь не напрягать мышцы. Ловите землю - сразу в перекат на бок. Я первый. Все будет хорошо.
Ну или моя туша "без малого центнер" (плюс ускорение - дивный коктейль), после будет час с небольшим выть с переломанным хребтом, тазовой костью или ногами прямо под твоей холодной люлькой. Впрочем если я ебнусь головой - перелом основания черепа и кирдык - в таком случае слова "все будет хорошо" станут моими последними. Вполне в стиле лжеца. Впрочем, о моей финальной фразе вряд ли кто нибудь узнает. Некому будет рассказать.
"Леон" снял "сбрую" охотничьей снаряги - хорошо что ремни совмещены, все упадет вместе - и проще будет найти, сбросил, проследив падение -чехлы немного снесло - но еще видно было как они косо воткнулись в сугроб. Он отстегнул цепь, еще раз прикинул высоту, болтанка мешала, он с трудом приноровился к ритму и, выждав момент, когда замах "кресла" шел на излет, легко, будто нехотя скользнул вниз, так срывается набрякшая капля или вызревший плод.
... Удар и перекат кувырком перебульдили нутро, кубарем швырнуло в белое - онемело на миг от боли и встряски все тело - "Леон" поднялся на колени, яростно отирая лицо перчаткой, снега по бедра, в лесу легче будет... и склон надо найти подветренный, камни, камни, а хрен его знает, живой? Живой. Позвонки в штанах не гремят? Брюхо не лопнуло? Желудок не выскочил? Вроде нет. Он попытался встать - шкивануло так, что чуть не грохнулся наотмашь - в голову крепко дало. Зашарил ползком, первая мысль - ружье. Есть. В мути и круговерти снежного заряда "Леон" еле различал фигуру лыжника в кресле подъемника, бедняга в яркой куртке мотался между небом и землей, как тряпичный арлекин.
"Леон" приставил к губам сложенные ладони и заревел, как медведь шатун.
- Камней нет! Тут О'кей! Глубоко! Прыгай... те!
--------------------------
Дидье́ Дефаго — швейцарский горнолыжник, олимпийский чемпион 2010 года в скоростном спуске.
Отредактировано Луи Лувье (2010-05-13 11:33:17)
Поделиться52010-05-14 22:59:50
- Активный участник
- Зарегистрирован: 2010-02-19
- Приглашений: 0
- Сообщений: 777
- Уважение: +69
- Позитив: +45
- Провел на форуме:
7 дней 10 часов - Последний визит:
2017-02-13 21:14:55
Толчок от прыжка охотника заставил сжаться нутро. Костяшки пальцев срослись с поручнями. Сидение мотнуло в сторону, и громкий лязг подшипника резанул слух остро отточенным ножом. Мышцы окаменели от страха, не давая возможности движения. Кресло перевесилось и покосилось, меняя центр тяжести. С каждым порывом его раскачивало сильнее, скрип становился отчетливее, резче, загоняя сознание в ограниченный угол.
Боевой запал пропал так же стремительно, как началась буря. Жак боялся двинуться с места, думая, что лишнее шевеление сорвет шаткий подвес, обрушивая его с высоты с грудой железа. Хотелось кричать, истошно звать на помощь, разрываясь от истерики, но вокруг была только буря и снег, и гулкие ревущие порывы ветра.
- Прыгай.
До слуха долетел обрывок фразы. Дрожащие руки на автомате откинули цепочку, корпус рванулся вперед, стремительно уходя в снежную пелену неизвестности.
Подошвы с силой ударились о землю, согнутые в коленях ноги пошатнулись, смещаясь вперед и увязая в снегу. Жак едва успел выставить руки, но под тяжестью тело рухнуло, врезаясь в белый покров. Лицо уткнулось в сугроб, встречаясь с обжигающим холодом, но кутюрье не чувствовал его. Он лежал без мыслей, без чувств вне времени и пространства еще не понимая, что произошло.
Новый порыв ветра откинул капюшон, закрывая голову и выводя из немого забытья. Жак толкнулся руками, отрываясь от снега и делая глубокий свистящий вдох. Он ждал боли, ждал смерти, но их не было! Пожалуй, боль все таки была. Нещадно ныло правое колено, и горели прибитые ударом ступни. Руки толкнулись сильнее, давая опуститься на зад.
Жив! Я жив! Это… это…этого не может быть. Пусть сегодня не мой день… Наверно мой. Это как тогда… там…
В голове, красочным ураганом промелькнули картинки торгов: страшное, мохнатое чудовище, склонившееся над головой, выстрелы, вопли невольников. Жак почти реально почувствовал запах жаренного на углях мяса. В тот день, ему тоже повезло остаться живым. Это было почти чудо и оно повторялось, словно плохая заезженная реклама. Рядом был тот же человек, но теперь это не было игрой щекотавшей нервы, от которой можно отказаться в любой момент. Чертовка судьба свела их в неожиданном месте, насильно впрягая в одну связку. Соперники? Увы, компаньоны по несчастью, совершенно не знающие друг друга, но от этого партнерства завесила их жизнь.
Упираясь руками, Жак поднялся, упираясь в подбитое колено. Боль была тупой, ноющей, после такой появляются синяки. Глубоко дыша и стоя полу согнувшись, он повернул голову в сторону «Ягуара»
- Ты как? – в таком положении было не до церемоний. – Я, кажется, колено отшиб, - рука разминая, потирала болящее место. – Ничего, главное кости целы.
Он разогнул спину и прошелся по грузной фигуре спутника, понимая, как им обоим повезло. Прихрамывая, кривя губы и стирая с лица остатки снега, Жак поковылял к чехлу. С трудом опустившись на корточки, и расстегнув молнию он извлек полозья. От падения одна лыжа треснула вдоль, прорезаясь глубокой рваной полосой. Надежда на быстрый спуск и возможность спасения растаяла.
Очнувшись от стресса, мозги стали работать с удвоенной энергией, отметая все ненужное.
Даже если бы целая была, что толку? В такую пургу только идиот и самоубийца решиться на слалом, вне трассы. Придется идти пешком. Прыгнуть с высоты, чтобы опять поломать себе шею? Нет, увольте. Сколько я выдержу пешком? Не знаю… Ноги, могут замерзнуть в пластиковых ботинках. Тут только утеплитель из синтипона. Стоп!
Он поднялся с колен, втыкая уцелевшую лыжу глубоко в снег. Ногой, переломав по полам треснувшую, он выложил у подножия первой стрелку, указывающую острым концом в лес.
- Это будет ориентир, когда нас начнут искать, - подхватывая уцелевшие лыжные палки, засовывая их под мышку и затягивая завязки на капюшоне, он приблизился к охотнику, собиравшему снаряжение.
– Я, Жан, - Ферье нарочно отрекомендовался вторым именем. - Нам надо уходить, туда, - рука показала в сторону ельника. – Там ветер будет слабее.
Опираясь на палки и слегка прихрамывая, он двинулся в направлении деревьев, увязая ногами в снегу. Пройдя несколько метров и придирчиво осмотрев покатый склон, мужчина опустился задом на снег и съехал с пригорка, отталкиваясь руками и удерживая палки за лямки.
До леса оставалось около пятисот метров. Снег взявшийся коркой под светом яркого солнца легко удерживал вес, чуть прогибаясь под поступью, но идти, было тяжело. Боковой шквальный ветер валил с ног, а новая насыпь мешала движению.
Жак пригнул голову, пряча от снега лицо, и шел практически наугад в играющем мареве пелены. Колено ныло, пальцы ног начинали подмерзать, но тело мокрое от пота и борьбы с бушующей стихией пылало. По подбородку каплями стекала вода от тающих снежинок.
Добравшись до первого дерева, Жак схватился за облепленную ветку, пытаясь отдышаться.
- Ну вот, сейчас… еще немного… Мы почти добрались.
Рванувшись вперед, он с удвоенной энергией стал побираться между раскидистых сосен, ища спасения от пронизывающего ветра.
Они блуждали уже несколько часов. После обжигающего жара, тело обволокло ознобом. Окоченевшие конечности сковывали движения.
Начинало темнеть. Глаза окутывала пелена, уставшее изнеможенное тело морило в сон. Сделав несколько шагов и цепляясь за палки, Жак с тихим стоном опустился на колени.
- Я больше не могу. Давай отдохнем.
Стягивая зубами перчатку с окоченевшей руки, и вытаскивая из-за пазухи флягу с коньяком, он отвинтив крышку, сделал большой глоток.
Отредактировано Жан Жак Ферье (2010-05-15 00:56:53)