Архив игры "Вертеп"

Объявление

Форум закрыт.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Таяние

Сообщений 41 страница 44 из 44

41

Вывод, к которому пришел Арно – все люди в мире несчастливы. Почему? Потому что только слепнущий может так остро чувствовать свет. Невозможно ощущать пересолена ли еда, если ешь ее постоянно. С счастьем то же самое. Люди несчастливы, потому так остро чувствуют мгновения счастья. И единственное отношение возможное к ним – сострадание. Даже если сам такой же. Просто ты понял, а они пока нет. Может, он ошибался, но, в конце концов, это не имеет значения, потому что он чувственно руководит миром вокруг, потому что это все – его субъективное восприятие.
Франс в его книге сейчас думал примерно то же самое. Чем ты ближе к истинному порядку вещей, чем ты дальше от тупого субъективизма (к которому он причислял всё, начиная от вкуса пищи, кончая ключом подачи новостей в телевизоре), тем ты ближе к безумию. Боже мой, да по сути, счастья в принципе не существует. Посмотрите на природу  - она всегда в себе, всегда гармонична, даже в самые свои солнечные дни она сдержанно-вдохновленная. А ведь она куда реальнее, чем буквы шекспировского сонета. И не стоит гнаться за призраками. Миф о счастье – миф несчастливых.
- И когда наступит туманный рассвет, никого не будет, чтобы услышать звук падающего дерева. И оно упадет тишиной. Это как понятие пустоты. Ни ты, ни я никогда не поймем, что это такое, потому что, если ты думаешь о ней, ты уже там. И это уже не пустота.
Он откашлялся, туша сигарету в пепельнице.
- Не лежал бы ты на полу – простудишься, - заметил Виктор, опрокидывая в себя текилу. Виктор создавал впечатление лечащего врача при душевнобольном. Он не поддерживал бред друга, но всячески излучал участие и то самое сострадание, о котором в упоении и экзальтации вещал Франс на 120й странице рукописи." Мы еще поборемся за твою социализацию", – как бы говорил хитрый взгляд Виктора. Он пил и пил много, но исключительно дорогие напитки, таскался в старом пиджаке, уверяя, что так выглядит респектабельнее и слушал в плеере классическую музыку, отдавая предпочтение Рахманинову. От него слегка отдавало потом и пылью, но никогда алкоголем. А, может, Дассен уже слишком привык к этому коктейлю градусных ароматов, потому не ощущал, кто его знает. Виктору было 42 года, он до сих пор не знал, кем хочет быть, потому работал в редакции, вечно подчеркивая, что это временно. Сие безрадостное время не кончалось уже десятый год. Оба сидели на кухне, совершенно расслабленные, Виктор ковырял ноутбук и самозабвенно глотал текилу, закусывая лимончиком, Арно бесславно валялся на полу, вкушая тонкости собственного морального разложения. Он чувствовал, что исчерпал себя до степени помешательства, а идеи, некогда требующие выхода в мир, сейчас тоскливо дымились над пепельницей, потеряв всякую надежду.
В трехкомнатной квартире вяло пульсировал второй концерт для фортепьяно с оркестром товарища Рахманинова в честь визита дорогого друга, гармонируя с видом из окна на парк и кусочек площади Белькур. Арно потягивал тысячу лет остывший чай, в котором сиротливо плавал в пятый раз заваренный пакетик. Все комнаты за исключением кухни носили на себе отпечаток нетронутой, неинтересной и покинутой новизны, подобно нелюбимой, но любящей и молодой супруге. Магазинная аккуратность читалась в идеальных местах для каждой, даже пустяковой вещицы. Разве что кровать в одной из спален устало несла на себе следы тревожного сна в складках неровно постеленного одеяла, в измятости подушки.
- Иногда мне кажется, что я кончаюсь. Знаешь, как фильм. Скоро пойдут титры. Я помещу твое имя где-нибудь рядом со сценаристом. Тебе должно льстить такое соседство.
- Будешь так много курить, это будет фильм на социальную тему, -Виктор скосил глаза на Дассена, - и побриться бы тебе. А то скоро в приличные места пускать перестанут.
- Чем приличнее место, тем…, - он пощелкал пальцами, - меньше мне туда надо.
Внезапно раздался звонок в домофон. Арно сдвинул брови, какое-то странное чувство кольнуло в груди, как будто сейчас произойдет нечто важное.
Виктор встревожено поднял лицо от экрана ноутбука.
- Ты кого-то ждешь? – как и большинство представителей социальных профессий людей он не любил.
- Возможно, - уклончиво ответил Дассен, вставая с пола, проводя ладонью по уверенно отросшей щетине. Чем лучше было его материальное положение, тем откровенно неряшливее он выглядел.
Подойдя к домофону, он открыл, решив, что, возможно, кому-то нужно просто пройти внутрь дома, хотя для того есть консьержка.
Виктор замер, как мышь под веником. Его, конечно, не преследовала полиция, но почему-то в своем мирке он не исключал и подобного. Есть ряд несколько параноидальных личностей, которые были весьма Арно милы.
Чтобы быть вежливым, даже если это кто-то просто решил войти, Арно открыл дверь и встал в проходе, дожидаясь лифта. Почему-то в голове бесконечно разрослась зима, то самое утро. Но ведь без звонка... А если это правда? Впрочем, с ним такого произойти не могло. Это решительно невозможно. Наверное, кто-то просто....Просто.

42

«Сейчас я его увижу» - прошмыгнув мимо консьержки, у которой дорого одетый и аккуратно подстриженный подросток не вызвал никаких подозрений, Анри нажал на кнопку вызова лифта.
Двери открылись, закрылись, мальчик чуть ли не подпрыгивал в кабине от нетерпения. Не прыгал потому, что боялся застрять.
Второй этаж, третий…  Казалось, что лифт движется безумно медленно. Анри вспомнил, как в один из приездов Арно в Поместье заметил его издалека и побежал навстречу так быстро, как только смог.  Так быстро, что под конец стало нечем дышать, и все равно казалось, что бежит слишком медленно. Тогда он, считай, спалился. Прыгнул на шею Арно с разбега прямо при шофере и, только сумев отлепиться от любовника, понял, что натворил. Целовался взасос с «клиентом» на глазах у персонала. Свобода свободой, но каждый вздох в сторону сотрудника Поместья должен был гостем оп-ла-чи-вать-ся.  Маленький Фонте с  ума бы сошел, если бы узнал, что за то, что между ними было, Арно пришлось заплатить. Шофер оказался нормальным мужиком, никому ничего не сказал.
После этого случая мальчик стал аккуратнее. Мало ли чем они там с месье Арно занимались у того в номере в свободное его, Анри, от работы время. Не пойман – не вор. Взрослея, Фонте Младший стал понимать, что в буквальном смысле слова ходит по лезвию ножа. Один раз его имя попадет в платежные ведомости и все, «мальчик распечатан», из мальчика, который «не продается ни за какие деньги» он, Фонте Младший, превратится в товар, придется отбиваться от назойливых клиентов. Дед  бы этого не потерпел, отправил бы к матери. С  того памятного дня, когда во время Маскарада господина де Виль ранили, старого Фонте словно подменили. Он больше не расхваливал Поместье и при любом удобном случае рассказывал внуку, как хорошо там, на Большой Земле. Переезд в Лион и в правду стал в какой-то степени освобождением. Пусть вокруг куча глупых запретов, но здесь он живет в пятнадцати минутах ходьбы от Арно и они могут встречаться хоть каждый день… И дед далеко.
Четвертый этаж. Двери разъехались. Опять слишком медленно.
Арно стоял в простенке двери, в домашней одежде, небритый, можно сказать, одичавший, как будто неделю на улицу не выходил. Составляя с Анри, одетым в тщательно выглаженные голубые джинсы и столь же тщательно отутюженную рубашку-поло, резкий контраст. Мальчик пол-утра одежду себе выбирал. В школьной форме решил не ходить, чтобы не палиться.
«Домашний - одичавший» - такие противоречивые сравнения.  Анри улыбнулся собственным мыслям и посмотрел в глаза любовнику. Когда-то ему приходилось для этого задирать голову вверх. Но за это лето мальчик вытянулся на девять сантиметров, практически догнав любовника в росте. Так много хотелось сказать, а слов не находилось. В самый ответственный момент они  традиционно исчезли, стоило Фонте Младшему оказаться рядом с Арно.
- Привет, - голос у Анри уже сломался, став не тонким мальчишеским, а юношеским, еще немного «потрескивающим» и высоким. – Я теперь в Лионе учусь, три дня назад переехал, - вот сейчас Анри улыбался по-настоящему. Сделал несколько шагов вперед и обнял Арно за шею, обхватив, закрыв глаза, уткнувшись носом в шею любимого мужчины, втягивая ноздрями его запах.

Отредактировано Анри Фонте (2010-12-09 20:30:42)

43

Нет, он ожидал чего-то подобного, в конце концов, ничего не исключено, когда в твоей жизни присутствует какое-то светлое, лучше сказать, единственно-светлое чувство. В какой-то мере он всем существом тянулся к этому событию – вот так без звонка, без предупреждения… просто появился, как первая в сезон гроза. Ее смутное предчувствие тянулось весь день, в волнении взгляд обращался к светлому небу, а в воздухе уже мелькали искорки грядущего. Но в первую секунду твой ум заверяет тебя о неожиданности, мол, вуаля! Не ждали – не гадали (хотя на сердце внезапное облегчение). Так же и Арно стоял в тупой растерянности, созерцая неумолимо надвигающиеся перемены. Перемены давно вытянулись в росте, но, вроде, еще немного подросли с последней встречи, грозя стать еще несколько выше. В переменах читалась радость, выверенная аккуратность дорогого сюрприза, вздох тревожности и облегчения одновременно. Арно осторожно обнял свое сокровище за талию, несильным рывком дернув его ближе к собственному телу. Пахнуло нежностью, чем-то невнятно-ласковым, таким долгожданным, что терялись слова. Как будто Анри вот сейчас явился из сполоха искр, в облачке конфетти и грозил исчезнуть, когда часы пробьют двенадцать.
- Что ж…, - выдал он аккуратно, проводя рукой по волосам юноши. Эта связь тянулась по меркам Арно чрезвычайно долго, чтобы еще и как-то стесняться своего совершенно необычного для этих встреч внешнего вида, нелепости стояния в дверях,… когда соседи с любопытством вполне могут себе позволить вдумчивое созерцание в глазок.
Он как-то и не нашелся, что следует сказать, хотя много раз фантазировал подобное. Приведи он Анри в квартиру лично, он бы сочинил остроумный монолог, закупил бы заранее продукты. А теперь вот как? В помещении заседает невнятный мужик, распивая алкоголь, да и сам хозяин чуть ли не в нижнем белье с недельной небритостью, за которой скрывается некогда полное интеллекта лицо.
- Знал бы ты, о какой я чуши думаю в этот момент…, - прошептал Арно на ухо любовника, затягивая его внутрь квартиры, совсем как отходящая от берега волна собирает с собой песок.
И теперь совсем непонятно, что этот красивый, стройный парень нашел в Арно, неказистом, совершенно отощавшем и явно несколько сумасшедшем. Откуда такая долгая привязанность? С годами все ярче становилась красота мальчика, выстраивалось его любопытное мышление….Сейчас он на большой земле. Сейчас он уже не мальчишка. Что будет?  До сих пор Дассен воспринимал Анри как свое маленькое преступление, скрытое, любимое, самое очаровательное…, а что будет теперь?
Вся эта ересь гремела чередой взрывов в его груди, пока он слепо целовал эти губы. Потом внезапно замер, как будто что-то вспомнил, выразительно посмотрел в глаза Анри и….
- Я не один, - закончил он совсем в какой-то шпионской манере, сделав несколько виноватое лицо хитрым па бровями.
- Со мной, - пророкотало с кухни.
Обитатель той комнаты не стал счастливым свидетелем развернувшейся в коридоре картины в силу тонкостей планировки. Тем не менее, иное затишье весьма себе красноречиво.
И вот появился другой вопрос – как представить, что сказать, как это вообще все… преподнести? По сути, Арно не посвящал даже близких людей в тонкости своего личного пространства. Виктор – он же из их круга, а круг очень любит сплетни. Тем более о тех, кто повода для них очень долго не давал. Он подождал, пока Анри разуется, чтобы обнять его одной рукой за плечи и ввести в кухню.
- Э…, знакомьтесь, Виктор, это Анри, Анри, это Виктор.
- Коллега, - вставил тот, поднимаясь со своего места и протягивая широкую ладонь, - в каком-то роде.
Надо было избавляться от гостя, а то как-то решительно тот был не в тему, но остроумная мысль все не шла.
Вообще дикость созерцания Анри в этих конкретных условиях ввергала Арно в некоторый ступор. Даже неказистость собственного внешнего вида ушла на задний план. Конечно, по сравнению с деньгами, которые он тратил на поместье, квартирка была самая обыкновенная, решительно бездарная, но он никогда и не страдал манией роскоши. Он в принципе не очень понимал суть денег. Такая вот ни за что не цепляющаяся особа.
- Есть не хочешь? А то нальют, - улыбнулся Арно, кивая юноше на диванчик.
Когда он расставался с Андрэ, он упоминал о некотором загадочном молодом человеке (ну надо же как-то смягчить горечь потери источника дохода). Конечно, весть эта облетела их нестройные ряды и завязла в недостатке информации. Сейчас все могло снова пойти по кругу. Все бы хорошо, да избранник слишком юн. Даже сейчас. Впрочем, Арно было все равно, за пределы их бомонда эта информация точно не выйдет (грешки за некоторыми были и посерьезнее), просто …это новый для Анри мир. Тут ведь первые шаги все и определяют.
- Как добрался? Ты поселился в общежитии? – вывернул он тему аж в три русла вероятной беседы, после которой вежливо собирался пнуть Виктора к жене и детям.

44

- Что ж… - Арно притянул его к себе, порывисто. «Что ж» - лицо Анри расплылось в улыбке. Прижиматься к мужчине было так… правильно. Мальчик чуть отстранился, наклоняя голову вбок, чтобы было удобнее поцеловать любовника. Любимого. Но юный Фонте не мыслил такими категориями. Арно был ему рад, это было очевидно. Анри был счастлив.
- Знал бы ты, о какой я чуши думаю в этот момент… - каждый судит по себе. Все, о чем мог думать сейчас пятнадцатилетний Анри – это о том, чтобы как можно быстрее добраться с Арно до кровати или какой-нибудь горизонтальной плоскости. Подросток, положив ладони на плечи утягивающего его в дверной проем мужчины, чуть надавил на них, опуская одну руку вниз и захлопывая за ними дверь.
Несмотря на то, что практически догнал любовника в росте, Фонте Младший все еще ощущал того сильнее себя.
- Ты колючий, как кактус, - У Анри была лукавая и добрая улыбка, перешедшая в проказливую ухмылку, мальчик легонько укусил мужчину за подбородок. Их поцелуй мягкий нежный, в первые несколько секунд, потом стал жадным. Анри зарылся пальцами в волосы Арно от шеи к темени, притягивая любовника к себе и прижимаясь к нему, тут же сильно возбуждаясь, сделав непроизвольное движение бедрами, потеревшись о мужчину всем телом. Затем его взрослый любовник вдруг замер, в карих глазах появилась мысль, словно мужчина хотел поделиться с мальчиком неким откровением.
- Я не один, - Анри проследил за направлением взгляда Арно, и понял, что на кухне скрывается некто. И что-то в мимике мужчины появилось заговорщеское, то, что позволило понять Фонте Младшему, что там не другой любовник Анри, а просто какой-то его знакомый, который не оказался в ненужное время в ненужном месте.
О том, что Арно не живет как евнух вне Поместья Фонте Младший догадывался, но все, что происходило там, на Большой Земле, казалось таким нереальным, что не имело значения. А теперь Анри осознал, что у мужчины есть своя жизнь, частью которой мальчик собирался стать здесь, в Лионе. А это, в свою очередь, означало, что придется знакомиться с ближайшим окружением Арно.
- Со мной, - голос, донесшийся из глубин квартиры, был глухим и принадлежал человеку лет сорока.
«Кхм...?» - мальчик, не предусмотревший подобного развитие событий, до прояснения всех обстоятельств решил прикинуться паинькой.
- Э…, знакомьтесь, Виктор, это Анри, Анри, это Виктор, - Арно обнимал его за плечи, мягко направляя к кухне и входя в нее.
«А, может, это его старший любовник? Или родственник?» - но тогда бы сказал "дядя" или "кузен". Анри внимательно поглядел на сидевшего на диване мужчину в мешковатом пиджаке. Немая сцена.
Ни ревности, ни боли в глазах. Скорее - тщательно скрываемое жадное любопытство, задавленно броней хороших манер. Значит – не любовник.
Мальчик понял, что из него Арно не собирается делать свою «маленькую грязную тайну», но пока стоило вести себя сдержанно. Мало ли какие тараканы водятся в голове сидевшего перед ним человека.
- Очень приятно познакомиться, Виктор, - мальчик был приветлив, дружелюбен, «дежурная» обезоруживающая улыбка, он представил, что он в лобби Замка и встречает очередного дорогого (в прямом смысле этого слова) гостя Поместья. Но, в отличие от работы, Анри протянул мужчине руку. Они сделали это одновременно. Теперь Анри приветствовал не гостя Поместья, а нового сотрудника, с которым ему предстояло трудиться бок о бок. Привычные выверенные жесты.
- Коллега, - Виктор ответил на рукопожатие, приподнимаясь навстречу Анри, - в каком-то роде
«Интересно это, в каком?» - в Замок Арно попал не случайно. Были у мужчины некие фетиши, тайны, в которые Анри был посвящен. Поэтому, к примеру, разувался мальчик нарочито медленно, кроссовки поставил аккуратно, а носки выбирал дольше, чем всю остальную одежду. Были еще определенные моменты, которые их обоих безумно заводили. Поэтому Фонте Младший подумал, что его любовник вполне мог состоять членом какого-нибудь БДСМ клуба в Лионе. В связи с чем умудренный совсем недетским жизненным опытом Фонте Младший решил молчать и наблюдать.
«А, может быть, коллега по работе?» - и тут Анри подумал, что они впервые перед кем-то предстали, как пара. В Поместье они вроде были парой, но только за закрытыми дверьми. Там вроде все можно, но приходилось все скрывать, пусть это даже было секретом Полишинеля, а здесь, вроде как - нельзя раньше было, а теперь ему исполнилось пятнадцать и все стало можно. Закон они не нарушают –это уж точно. Все это требовало осмысления. А попробуй, осмысли что-нибудь, если член в штанах стоит, как каменный, и все, чего хочется, чтобы тот мужик в затасканном пиджаке свалил куда подальше. Но приходится быть вежливым.
- Есть не хочешь? А то нальют, - Арно кивнул, приглашая присаживаться к столу.
Мальчик нашел себе место, чтобы оказаться рядом с любовником, рассматривая чашку на столе, которая была заполнена какой-то бледно-зеленой бурдой. Затем перевел взгляд на светло-серую плитку на полу, на которой стояла его затянутая в тонкий серый носок узкая ступня и чуть подтянул штанину вверх на колене, так что та задралась и обнажилась обтянутая тонкой хлопковой с добавлением шелка тканью носка косточка и лодыжка. Анри бросил быстрый взгляд на Арно и тут же опустил ресницы, улыбаясь чему-то своему.
- Как добрался? Ты поселился в общежитии? – мужчина поддерживал светскую беседу.
- Пить - хочу, - произнес Анри, возможно, немного медленнее или протяжнее, чем следовало, делая ударение на последнем слове. – Добрался хорошо, поселился в общежитии, - мальчик улыбался, глядя на любовника, говоря очень довольным голосом. Потом взгляд маленького провокатора на долю секунды скользнул по ширинке джинсов мужчины, вернее, вдоль нее. Анри представил, как вытягивает ногу и касается пальцами ног паха любовника, гладя ими его вдоль этой самой ширинки снизу вверх. Мягко, без фанатизма. Что-то лукавое промелькнуло во взгляде Анри, как солнечный зайчик и все. На кухне рядом с двумя мужчинами сидел мальчик-паинька. Этакий светловолосый «тихий омут», количество чертей в котором не поддавалось исчислению.

Отредактировано Анри Фонте (2010-12-30 11:05:34)