Малая гостиная.

Большая гостиная

Отредактировано Буси (2009-10-04 17:15:11)

Спальня

- Не нужно катить коляску, Ваша честь, - мягко сказал Скиннер палачу, едва они выехали из бальной залы. – Не тратьте силы. Пусть трудится электромотор.   
Эду бы здесь понравилось, - в который раз подумал он, въезжая в отведённые ему Покои Плакучих Ив. Как бывший штурман и просил – первый этаж, никаких лестниц и разниц в уровне комнат.   
Преддверие покоев – прихожая - была не то что скромна, а прямо-таки сурова в своей скромности. Если апартаменты Бальтазара Лоар-Гронжа отделывались с использованием только мотивов Японии, то в Ивовых покоях властвовал сам канон отделки жилища настоящего самурая.
Прихожая казалась громадной оттого, что была чиста, будто операционная и пуста, как только что вытряхнутая коробка. Чему из предметов позволили в ней находиться, так это фонарю – голенастому бумажному кубу в правом углу, да двум одинаковым коврикам перед глядящими друг на друга раздвижными дверьми, ведущими в гостиные и спальню. Коврики эти своей ворсистостью оттеняли и подчёркивали твёрдую гладкость тёмно-вишнёвого пола. Обстановка здесь, мягко говоря, не была перегружена мебелью. Встроенные шкафы на стороне решётчатых, затянутых белой бумагой створок входных дверей мебелью не считались, в противоположной стене - тоже. Их присутствие и опытным-то взглядом опознавалось не сразу, а для неопытного так и оставалось тайной.
В интерьере ничто не перегружало внимание, пространство комнат было спокойно и внятно структурировано. Из Рэя получился бы неплохой японец – он отлично понимал, почему те не любят загромождать жильё ненужными и даже нужными вещами. Такой подход позволяет подчеркнуть красоту и изящество того немногого, что есть в доме. Каждая вещь - произведение искусства.
Конечно, после кричащей роскоши остальных помещений замка Ивовые покои выглядели почти бедно. Но Скиннеру было прекрасно известно – это просто роскошь иного рода. Чтобы заполучить фарфоровые сокровища эпохи Тан, коллекционеры резали бы друг другу глотки не хуже прославленных ниндзя. За цену свитка, застенчиво украшавшего токоному, запросто можно было купить домик в пригороде любой из столиц. Ещё бы! Бумага ручной работы – не главное, несмотря на обаяние подлинной древности. Но настоящая ценность свитка в том, что рука знаменитого каллиграфа начертала хокку Басё чуть ли не сразу после написания.       

Ива склонилась.
Спит соловей на ветке –
Душа дерева. 
         
Созерцая иероглифы, Рэй почувствовал, как на его собственную душу, взбаламученную карнавальной суетой и неприятными чувствами нисходит благодатный покой. И он останется надолго, - знал бывший штурман, как ни странно, отчасти ради этого покоя сюда и приехавший.
Эду бы здесь понравилось… - и режущая тоска на миг пересилила физическую боль.
Содрав носатую маску и чепец, Скиннер с наслаждением вдохнул поглубже. Здесь и дышалось намного легче. Однако, хорошо бы снять наконец и этот дурацкий бархат…  А напяливать его было гораздо проще, - в лёгкой панике понял бывший штурман, вертясь и так, и эдак на сиденье. – У, чёрт… Придётся просить посторонней помощи… Палач ещё не ушёл, разглядывает свитки и картины тушью на стенах… Его, что ли, припрячь? А чего?.. Палач раздевает даму – вполне карнавальное действо…
- Ваша честь, не поможете мне расшнуровать корсет?   

Отредактировано Буси (2009-10-04 17:11:46)

Пальцы палача путались в шнуровке, от старания помощник пыхтел и досадливо шипел, приговаривая «Сейчас, сейчас». Чтобы ему стало попроще, Рэй, насколько мог, сдвинулся на край сиденья, отчего спину рвануло тупыми когтями. Избавившись от душной бархатных пелен, он поспешно поехал в спальню. Стальная кованая пластиночка с процарапанной руной под платьем нагрелась сильнее кожи и была просто горячей, в отличие от стальной же цепочки. Подарок Эда…
Проезжая мимо комнаты отдыха и малой гостиной, Скиннер рефлексом художника отметил всё-таки цвета стен в светлой гамме. Зеленоватый, оттенки бежевого, белый, кремовый, молочный. И все – в темноватой дымке… Только бы добраться до постели… Безумно хотелось лечь пластом и не двигаться, по крайней мере, до утра. Ещё хотелось в душ – смыть пот и чужие запахи. Но сил на это уже не было.   
Единственным отступлением от канона японского жилища и вынужденной, пожалуй, уступкой европейскому комфорту стало наличие в спальне кровати. Сползать на положенный по всем правилам футончик или подниматься с него на сиденье инвалидной коляски было бы чистым издевательством. И на кровать-то перелезать тяжело. 
Как куль… - с досадой подумал он, валясь спиной на покрывало. – А ноги… хрен с ними, с ногами. Пусть валяются на полпути. Может, господин экзекутор догадается, на кроватку возложит мои никчёмные задние конечности…   

Отредактировано Буси (2009-10-04 21:19:23)

...А славный парень этот палач… ноги мои подобрал, задние, никому не нужные… Судя по его подрагивающему голосу, сохранить лицо не удалось. Сохранить подобающее самураю невозмутимое лицо… О, боги, как же больно!..
Загорелая правая рука Скиннера вцепилась в белоснежное покрывало, сминая. Пальцы левой стиснули успевшую остыть сталь пластинки. Однако ускользающее сознание же ухватилось за услышанное слово «врач» и раздумало покидать незадачливое тело.         
- Врач? Никаких врачей, - не поднимая век, произнёс бывший штурман.
Получилось хрипловато, но ровно. И то хлеб. Потом Скиннер  заставил себя повернуть голову и открыть глаза. Расплывчатые цветовые пятна неохотно приняли чёткие очертания и приобрели вид чёрной коляски, брошенного на него нелепого синего платья и растерянной человеческой фигуры в багровом плаще.
Напугал бедолагу. Это как же нужно выглядеть, чтобы палача напугать!..
- Не нужно никакого врача. Если, правда, хотите помочь… - парень снял мешавший капюшон и Скиннер  смог наконец увидеть его лицо, совсем юное, - достаньте мне лекарство.
Рэй махнул рукой в сторону, туда, где слева от ложа высился ступенчатый шкаф танзу - его отделения для хранения вещей сбоку напоминали  лестницу. Поверхность японской мебели, как и положено, была  гладка, а идеальная лакировка свидетельствовала об истинной ценности вещи.
- Средняя тумба, третья полка, - руководил поисками бывший штурман. – Там аптечка. Оранжевый пузырёк с белой крышкой, который ближе всех стоит. И запить, если можно… в малой гостиной на столе чай в чайнике… 
Пока палачик шарил по полкам и летал в гостиную, стало немножко полегче – всё-таки лежачее положение само по себе помогло. Когда парень принёс лекарство и запивон, Скиннер уже смог привстать на локте. По коже прошёл приятный холодок. Напяливать под платье Старой Синьоры кошмарные дамские панталоны с кружавчиками Рэй счёл излишним, и обошелся своими белыми плавками. Сейчас, кроме них, на нём ничего и не было. Торопливо сорвав крышечку, бывший штурман наклонил оранжевый полупрозрачный флакончик и вытряхнул на ладонь таблетку. Одну, две?.. Сегодня можно две! В конце концов, я не железный, - он кинул на язык две пилюли и принял из рук парня фарфоровый стаканчик-крохотульку, на три глотка, как раз запить. Терпкая жидкость смыла с языка неприятный мучнистый налёт. Рэй снова опрокинулся навзничь.
Стальные тиски, дробившие позвоночник, постепенно разжимались. Парнишка, наверное, упарился в своём балахоне, - взглянув на него, подумал Скиннер. – Он почти ровесник Эдди… И вдруг опять остро почувствовал собственную ненужность и малость в этих громадных и пустых комнатах.
- Пожалуйста, посидите со мной, - негромко попросил бывший штурман. – Немного.

Отредактировано Буси (2009-10-05 16:24:16)

Все комнаты Ивовых покоев когда-то были одним очень большим помещением… может, трапезной, может, гридней… Но сейчас это стало настоящим минка - своего рода каркас соединенных между собой столбов и перекладин. Вместо толстых внутренних стен - стены раздвижные - фусума, которые представляли собой деревянные рамы, оклеенные с двух сторон плотным картоном. Вместо ручек - металлические углубления. Перегородки направлялись специальными желобками в полу и балках потолка. За ступенчатым шкафом виднелась ширма, а ряд побелённых арок на одной из стен – наследие европейской средневековой архитектуры – тем не менее прекрасно вписывался в японский стиль спальни.
Рэй вновь подумал, что покои оформлял не просто талантливый дизайнер, а – со стопроцентной уверенностью – истинный сын Ямато. Материалы использовались природные, и круг их был ограничен - дерево, бамбук и, как изящный штрих, немного матового или покрытого патиной металла. Пол и потолок тоже натуральны, из бамбука или дерева, только не лакированные, а, наоборот, фактурные.
Ну, раз в состоянии воспринимать красоты, значит, оклемался… - бывший штурман с облегчением выдохнул, стараясь сделать это незаметно.
Скиннер был рад, что спальня так укромна. Всё-таки во сне человек чувствует себя особенно незащищённым.
И если я начну вопить ночью, на всё минка не разнесётся…   
Юный палач тоже вертел головой, разглядывая комнату. Хотелось потрогать каштановые волосы, длинные и, наверное, шелковистые…
- Как тебя зовут? - мягко спросил Рэй, когда молчание стало неловким. – Жарко ведь в балахоне твоём. Разденешься, может?

Отредактировано Буси (2009-10-05 22:05:56)

- Да, верно, он самый, - спокойно отозвался Рэй на вопрос об имени. – Не думал, что ты меня знаешь. Мне приятно, правда. Будем знакомы, Рауль, - писатель кивнул и успокаивающе улыбнулся, - Конечно, иди, умойся. А не хочешь раздеваться – не раздевайся. Мне просто показалось, что тебе неудобно. Я вон в своей дамской робе от жары чуть не взбесился, - он протянул руку и пощупал плащ палача, - а твой шёлк – теплоизолятор не хуже, чем мой бархат.    
От штурмана не укрылось, как дёрнулся и побледнел парнишка на предложение раздеться. Тут ослепнуть надо, чтоб не заметить. Вот дубина же я, - это было самым безобидным бранным эпитетом, которыми Скиннер мысленно себя выругал. - Что ж я так неуклюж-то сегодня? Конечно, он подумал, что я… Фу, я кретин! Хотя в этом месте даже самые безобидные фразы приобретают непристойный смысл. А парень зашуганный совсем. Ну, тоже понятно… пуганая ворона куста боится. 
Так, стоп. А я, вообще-то, зачем его с собой позвал? – взыскующе спросил себя Рэй, поглядывая на резво вскочившего парнишку, и честно ответил, - Да уж точно не для того, чего он испугался. Какие мне сейчас плотские утехи, к едрене фене?! Не до жиру, быть бы живу. Просто страшно остаться одному… Точнее, страшно начать думать о Мыше, представлять, как можно было бы сейчас обнять его сзади, прижать его спину к своей груди, поцеловать тёплый затылок, зарыться носом в волосы пахнущие лотосом и таким родным, почти неотличимым от собственного запахом… Ох, нет… так же и свихнуться недолго!..
Рука штурмана крепко сжала прохладную пластиночку на цепочке, пальцы нащупывали процарапанный на ней знак, будто моля о силе.

Отредактировано Буси (2009-10-06 13:54:13)

- Ты уже?.. – Рэй сдвинул руку, открывая лицо, спрятанное в локтевом сгибе. - Быстро как.
Он поёрзал, устраивая поудобнее торс. Потом опёрся на локти, с трудом сел.
- Мокрый… Хорошо помылся? – вскинув глаза, Скиннер улыбнулся Раулю, залюбовался мелкими капельками на его вымытых прядях, почти чёрных от воды и неяркого света в спальие. – Я бы и сам с удовольствием, да неохота опять в коляску заползать… только вроде прилежался. Потерплю уж до завтра… Иди сюда. Посиди со мной немного.
Парень подошел и сел рядом. Несмело, будто робел постояльца Ивовых покоев.   
- Слушай, а по-моему, ты меня боишься. Вот это напрасно. – Рэй аккуратно прикоснулся к плечу, желая успокоить, но парень слетел с кровати на татами. - Да ты чего? – бывший штурман сам испугался и отдёрнул руку. – Я же не обижу тебя и… что это?.. - он осёкся и резко побледнел.
Спина. Во что они превратили его спину, Господи ты боже мой!.. Это же… это же следы порок! – у Рэя захолонуло сердце и потемнело в глазах, ногти до крови впились в ладони, - А если бы Эда так?! Если бы моего Мышонка?! – бывший штурман захлебнулся холодной яростью. – Я бы убил. Убил бы того, кто такое сделал. И ни секунды не раскаивался бы в этом. А этот мальчишка, он ведь тоже чей-то брат, чей-то сын… Его тоже кто-то с любовью и нежностью растил…            
- Ты… не принесёшь мне… ещё попить? – первые слова дались с трудом, но дальше пошло легче. - А лучше, знаешь что – тащи-ка сюда весь поднос. Попьём чаю. Всё равно сейчас не уснуть.