1. Имя персонажа
Меня назвали Ромео. Согласитесь, нелепое имя для франко-африканца. Мой приютский друг – Бертран, говорил, что существует некий реестр имен для «отказников». Порядковый номер – имя. Никакого творчества. Неизвестно по какому принципу выбиралась и моя фамилия. Брук – значит Брук. Кажется, это вообще женское имя.
Прозвищ у меня было много. Ласковые и злые. Впрочем, оригинальностью они не отличались: Снежок, Шоколадка, Уголек, Черномазый, Белоснежка, Золушка, Обезьяна и т.д.

2. Возраст
Мне 16. Я родился 14 июля. Это французский национальный праздник, посвященный дню взятия Бастилии. Угораздило же!

3. Рост
Предатель своей расы. Во мне около 165 см.

4. Внешность персонажа
Последнее время я все чаще думаю о своей матери. Мне кажется, она была очень красивой женщиной. Сейчас я больше не испытываю к ней ненависти, мне бы даже хотелось, чтобы она была рядом. Но она умерла несколько лет назад. Мучительная смерть -  месть Всевышнего за брошенного ребенка. Так я решил для себя, потому что не знаю о ней ничего, даже имени. Вероятно, я унаследовал ее чарующий взгляд, аккуратный изгиб бровей, выступающие хрупкие кости ключиц. Она не была негритянкой, а, значит, я метис. Какой-то незнакомый мужчина, мой отец, придал моей внешности характерные черты экваториальной расы: шапку густых и мягких курчавых волос, темный цвет кожи, широкий нос, утолщенные губы. «Приспособительное значение для большого испарения влаги через слизистую оболочку могли иметь толстые губы и широкие ноздри» с выражением читал Бертран фрагмент из какой-то умной книжки,  а я делал вид, что мне не интересно. Каре-зеленый цвет глаз, расширенные зрачки, крепкие белоснежные зубы, маленький размер ноги и детские ладони. И вообще вся это женственность черт, перемешенная с подростковой угловатостью, черные спирали волос, косающиеся плеч, вертикальная «линия», рассекающая  пухлую нижнюю губу, густые ресницы, змеиная гладкость тела, маленький гвоздик в мочке уха и тихий, будто бы робкий, голос… Это все я.

5. Характер персонажа
Меня можно назвать скромным. Прежде, чем взять – обязательно спрошу. Прежде, чем попросить – подумаю, насколько это уместно. Чаще всего я молчалив, но взгляд всегда внимательный, интересующийся. Стесняюсь своей внешности, потому стараюсь не привлекать к себе внимания. Оставшись один на один с малознакомым мне человеком, смущенно опускаю взгляд. Боюсь повисающего в воздухе молчания. Меня тревожат просьбы побольше рассказать о себе. Немного другой с друзьями - более расслаблен и словоохотлив. Незапуганный и неглупый. Часто обманываю, причем без зазрения совести. Да так ловко, порой, у меня это выходит! А еще у меня, как и у многих детишек, выросших в приюте, хорошо развит инстинкт самосохранения. Я за километр чую неприятности и ситуации, сулящие беду. Ненавижу, когда трогают мои вещи. Я законченный собственник. Немного диковат. Склонен к фанатизму. Порой слишком одержим какой-либо идеей.

6. Увлечения персонажа
Я люблю семейные комедии. Всякие. Но особенно французские, когда большая несколько странноватая семейка собирается  в гостиной за круглым столом и, подвыпив вина, вспоминают различные пикантные моменты из своей жизни. Под ногами вертится лохматый пес и все улыбаются.
А еще мне нравится рисовать женские фигуры, особенно груди. Это очень возбуждающе.

7. Сексуальные предпочтения персонажа
И хотя меня возбуждала каждая ласка Джейн, к Луи я тянулся сильнее. Я любил его грубые руки, командный голос, ту боль, которую он причинял мне при сношении. Он не позволял мне трахать свою жену, но я бесконечно обожал ее любопытные взгляды, то, как она мастурбирует, наблюдая за нами. Иногда она гладила меня по волосам, смахивала или слизывала горячим язычком слезинки и капельки пота с моих щек. Наверное, я пассивный бисексуал или же гей. Не могу сказать точно.

8. Биография персонажа
Будь проклят день взятия Бастилии сколько то там сотен лет назад! В этот праздник, в начале девяностых, от меня отказались дважды: моя суррогатная мамаша и семья, для которых она меня вынашивала. Первая все равно получила свои деньги, а последние – не решились растить ребенка с генетическим заболеванием крови. Забавно, но этот злополучный ген, укорачивающий жизнь вдвое, передался мне именно от того камерунца, чье семя попало в лоно моей настоящей матери. Серповидноклеточная анемия. Большинство пораженных принадлежит к черной расе, но болезнь встречается и среди белого населения, просто значительно реже. В общем, мои красные кровяные клетки ведут себя несколько странно. Например, при нехватке кислорода их форма меняется, что препятствует их свободному перемещению по сосудистому руслу и приводит к закупорке кровеносных сосудов. И хотя я могу внезапно умереть, болезнь протекает очень спокойно. Всего-то два криза за всю жизнь. В остальном же, я обычный чернокожий подросток.
В детстве не хочется быть особенным, тем более, если живешь в приюте. В принципе малыши не такие разборчивые. Им не важен твой цвет кожи, ее несколько специфический аромат, твоя фигура, вероисповедание, биография и т.д.(нужное подчеркнуть). Так что первые семь лет моей жизни прошли довольно неплохо. У меня было с кем поиграть и с кем подраться. Время великих перемен настало с переходом в другой приют, где и воспитанники были постарше и п#здюли покрепче. Здесь была настоящая клановая война. Чернокожие, арабы, турки, славяне, да даже французы делились на «могучие кучки». Выбирать не пришлось. Нашего главного звали Север. Здоровенный такой нигер с обожженной кожей лица. В свои пятнадцать он наводил страх даже на воспитателей и учителей. Никто, даже шестипалый Саид – глава арабов, предпочитал с ним не связываться. У меня была хорошая «крыша», как и у других чернокожих ребят. Нас боялись, хотя мы были в меньшинстве. Но, когда Северу стукнуло восемнадцать, он и почти все его верные псы, покинули приют. И нам устроили самую настоящую травлю. Мне было десять и следующие два года были адом. Окунание лицом в сортир, едкие насмешки, оплеухи, обидные прозвища, испорченная еда и вещи. Арабы бесчинствовали, а мои некогда «черные братья» лизали им пятки, трусливо поджав хвосты.
В двенадцать меня усыновили. С ума сойти, кто-то все-таки решился на этот шаг, и у меня появились родители – самые настоящие папа и мама. У нас была идеальная жизнь. Мы даже спали в одной постели. Сначала «для того, чтобы привыкнуть друг к другу» как говорил Луи, а потом «по привычке» утверждала Джейн. Я был совсем юн, но понимал, что происходит между нами. Грязный секс, педофилия, инцест и что-то там еще. Но я любил своих приемных родителей. Пусть отец был очень строг, зато с матерью мы ходили по магазинам, в кино, купили мне игровую приставку и даже были у ее родителей в Нью-Йорке. Я был умничкой. Сладким мальчиком. Послушным любящим сыночком. Не ребенок, а мечта. И как же я был счастлив. Безумно!
Но все кончилось через три года. У меня был второй по счету криз. В больнице помимо затрудненного дыхания и сильного отека рук и ног, у меня нашли многочисленные «следы любви» и сперму Луи в моей заднице. Я всех подвел. Разрушил наше счастье. Через пару недель я вернулся в приют. Примерно в это же время начались походы по судам. Я смотрел на своих родителей и плакал. Потому что любил, потому что не верил, что нас разлучают навсегда. Мои показания были полны слез, я говорил, как мне дороги эти люди, но врачи объявили все это глубокой психологической травмой, и я больше не давал показаний. В газете появлялись статьи, по телику даже вышла серия передач. Естественно мое имя замалчивалось, но в приюте о произошедшем знали все. Меня сторонились, но я не сошел с ума. Я давал объявления в газеты, разместил свою анкету на службе знакомств. Я искал. Искал замену Джейн и Луи, но не находил. Мне нужна была не просто семья, а именно те отношения, что были между нами. Очередной побег на свидание, закончился в Вертепе. Может, кому-то здесь и плохо, но только не мне. Здесь я ищу те ощущения и чувства, которые подарила мне та замечательная пара.

9. Социальный статус
Невольник

10. Планируемая интенсивность посещения форума
Каждый день

11. Связь
Отправил администратору

Отредактировано Ромео (2009-12-03 17:14:10)