Стоя по колено в воде, юноша не отрывал глаз от мелькнувшего янтаря глаз в тени высоких кустов и деревьев, проведя долгие секунды в озере он уже не чувствовал себя в безопасности при медленно накатывающем, практически паническом страхе. Руки тряслись, когда он, присев, постарался отыскать на дне камень, и скользили, погружаясь в ил. Ожидание мелким ознобом сотрясало тело, и со стороны это, должно быть выглядело весьма глупо - полностью обнаженный мальчик с огромным и нескрываемым испугом на лице вглядывается перед собой, погрязнув и копаясь руками в вязкой массе на дне озера. Засохшая кровь на животе и ниже стягивала кожу, внося в и без того нелегкое положение угнетающий дискомфорт, а ледяная вода начинала греть холодом, иглами проникая в нежную плоть. Нащупав довольно увесистый булыжник, он постарался выковырять его из земли, но пальцы беспомощно скользили по гладкой поверхности, царапая ее и ломая ногти. С недовольным ворчанием, Блуд стиснул зубы и дернул его из воды, крепко сжимая в ладони и прижимая руку к бедру, в любой момент готовый обрушить ударом стиснутый камень.
- Пошла вон отсюда... - хрипло прошептал, продолжая следить за каждым мягким движением подступающей кошки, кривя губы, когда она схватила несчастную кроличью тушку и принялась упиваться ее сладостью, глубоко вонзив зубы. Перед глазами застыла схожая картина, когда вместо трупа животного в лапах зверя корчится он, слабый и беспомощный, словно новорожденный котенок в руках человека. Нет, Дэрину определенно не нравилось такое развитие событий, и он даже смог отвлечься от мыслей о Мастере, о том, насколько сильно может ненавидеть этого, язык не поворачивается назвать человеком, демона.
Тварь, насытившись, подняла морду, не потрудившись слизать с густой шерсти кровь несчастного животного, и все так же медленно направилась к озеру, обходя его и, казалось, плотоядно облизываясь, водя носом, чувствуя близость жертвы. Дэрин ненавидел ночь, ведь все плохое, что может происходить в этом мире, по уши погрязнувшем в пороке - не происходит при свете дня, словно пугаясь лучей солнца. И он точно не будет больше питать слабости к кошкам, особенно большим, пятнистым, с длинными клыками и массивными когтистыми лапами.  Животное, тем временем, подступало ближе, сменив тактику и вспрыгнув на ветку дерева, чем вызвала сильнейший испуг. Невольник вскрикнул и отступил дальше в воду, стуча зубами то ли от холода, то ли от страха, то ли от двух слившихся воедино неприязненных факторов.
Ветка опасливо затрещала под весом животного и прогнулась, роняя животное в воду. Широко распахнув глаза, юноша отскочил, едва не поскользнувшись, и зашипел от боли в израненных ступнях. Тогда же, он, не теряя времени, кинулся сквозь фонтан брызг, обрушивая удар с зажатым в руке камнем на голову кошки, потом еще один, повторяя раз за разом, пока мускулистое тело животного не обмякло, а в ладони, удерживающей булыжник, не начало хлюпать от крови. С помутневшим рассудком, мальчишка продолжал бить зверя, размножив увесистым камнем голову, и, одному богу известно как ему это удалось. Адреналин, приятной истомой взыграл в крови, повышая выносливость и активность физических сил.

Камень вывалился из руки, хлопнул с характерным звуком о воду и ушел на дно, упокоившись в иле. Вода успокоилась вместе со смертью зверя, казалось, даже ветер притих, печально нашептывая молитву и вторя тихому и неразборчивому голосу мужчины. Блуд не мог сказать точно, когда обнаружил его присутствие, но продолжал стоять, глядя на то, как нежно касаются руки Мастера влажной шерсти животного. Затихнув и наблюдая за каждым чужим действием, он чувствовал себя избитым и израненным не только телом, но и тем, что таилось внутри, теплилось жизнью и заставляло сердце колотиться. Неожиданно остро почувствовался холод ледяной воды, толкнувший выбраться на берег поодаль от хозяина, при расстоянии в несколько метров. Осторожно ступая, он стиснул зубы, чтобы не застонать в голос от сковывающей боли и неслышно прошел к дереву, сдерживая тошноту при виде того, что осталось от кроличьей тушки. Нагнувшись, он подобрал брюки и рухнул по ту сторону дерева, все еще прикладывая остатки сил, чтобы оказаться невидимым для мужских глаз. Вжавшись спиной в толстый ствол, он постарался натянуть на себя перепачканные и кое-где порванные штаны, кривя и кусая губы, жмурясь от неприятных ощущений. Боялся ли он того человека, что гладил мертвую кошку? Юноша все еще испытывал тревогу, сродни предвкушению перед жестоким и болезненным наказанием, но больше и ярче чувствовалась усталость, опасным теплом разлившаяся по организму. Казалось, еще чуть-чуть и стержень внутри лопнет, расколовшись надвое.
Невольник готов был зарыдать от досады, но вряд ли позволил бы это себе, вцепившись пальцами в кору дерева и поднявшись на ноги. Отведя дрожащей рукой прядь волос за ухо, он провел ладонью по голове, в рассеянной попытке вернуть себе трезвость мышления. Зачем? Зачем вместе с ночью вновь показался демон? Ребра ощутимо болели и в темноте нельзя было разглядеть насколько глубоки царапины, оставленные на память диким зверем. Прижав ладонь ко рту, он несильно прикусил кожу, едва удерживаясь на ногах и нервно наблюдая за мужчиной со стороны.
Шаг назад. Еще один. Короткий и мимолетный взгляд через плечо, испуганно оценивая обстановку. Ступки горят, словно ступаешь по раскаленным камням или стеклу, верно, ситуация и ощущения показались безумным танцем на тонких осколках стекла. Стремительно развернувшись в противоположную сторону от хозяина, он зашагал прочь, не оборачиваясь, торопливо перебирая израненными ногами. Шаги участились, медленно перерастая в бег. Цепляясь о деревья, чтобы не упасть, мальчишка рвался со всех ног, все так же прислонив ладонь ко рту, затем резко остановился, запнувшись о низкий куст и едва не рухнув на землю. Мгновение невыносимой тяжестью взвалилось на плечи, невольник прикрыл глаза, переводя дыхание, и... развернулся, направившись обратно. Каким-то чудом не заплутав, Дэрин оказался возле того же озера, мягко ступая, он остановился возле мужчины.

Отредактировано Дэрин (2009-09-13 21:54:32)

Жалел ли он о том, что лишил жизни зверя? Нет, это не было ошибкой. Когда собственная безопасность зависит от жизни другого существа, пусть эгоистично, но юноша без колебания выбирал собственную. Дэрин действовал по инерции, неподконтрольно разуму на фоне инстинкта самосохранения и, повторись все заново, он вел бы себя так же, ничего не меняя и не исключая. Единственное, что приводило в смятение это тихая грусть Мастера, которая недосказанностью слов повисла в воздухе и угнетала разум неестественной тишиной.
Слегка пошатываясь, мальчик терпеливо выжидал прощание с животным, сжав кулаки и прижав их к бедрам, с едва уловимым испугом смотрел вниз, на мужчину. Короткий взгляд на ноги вызвал новый прилив тихой и мучительной боли, который вылился в беззвучном стоне сквозь плотно стиснутые зубы. Сейчас Блуд не мог сказать точно, насколько сильно ненавидит этого человека и было ли это неприязненное чувство по отношению к нему - должно быть при падении он повредился не только телом, но и рассудком. Но было в такой компании что-то болезненно приятное, пугающим, но неутомимо влекущим в грубые объятия демона.
Прикосновение, которым одарил его Мастер, с легким нажимом заставляя поднять подбородок и взглянуть в лицо, вызвало в теле ответный трепет, словно мальчик очнулся после долгого сна в неудобном месте и положении. Его пальцы пропитались влагой и едва уловимым запахом животного, заставив невольно отпрянуть, делая шаг назад. Больно. Невыносимо больно даже стоять на месте, держаться ровно и с достоинством, насколько позволяла ситуация и ощущения, холодом пронизывающие тело. Глупость ли толкнула его вернуться, наивно надеясь на лучшее, словно побитый щенок, ластившийся к хозяйской руке, но раз за разом получая по морде? Или лучшим выходом было сгинуть в лесу, преследуемый ночью и ее детищами? Вернувшись к Мастеру существовала, хоть и мельчайшая, вероятность остаться в живых, но как тот воспримет смерть своего питомца?
- Я.. - хрипло прошептал, замерев в нерешительности. - не оставляйте меня здесь больше, можете бить, резать, топтать, но...только не здесь. - добавил он, осторожно протянув руку и дотронувшись до запястья Мастера. Было ли сказанное мольбой? Он хотел уверить мужчину, что понял свою ошибку и впредь этого больше не повторится, что тот не увидит и не услышит больше протеста, да и, собственно, невольника, если только позволит вернуться. Но больше всего на свете он хотел окунуться в тепло его объятий, раствориться в нем без остатка, пусть даже с последующей болью, но бесконечно долгим мгновением ощутить под ладонями жар мужского тела. Может ли он претендовать на такую близость?

Ответное пристальное внимание читалось в глазах мужчины, вскружив голову и чувственным желанием отозвавшись в паху, стягивающее внутренности в тугой жгут дикое возбуждение. Судорожно выдохнув, невольник сглотнул ком в горле, приоткрывая губы, чтобы дополнить свою речь новыми словами, но онемел под выразительным взглядом Мастера, не в силах выдавить из себя ничего, кроме стона. Короткий миг, кажущийся вечностью, встретил его туманным видением, ощущением полной близости, возможно поэтому, юноша пропустил движение хозяина, рывок на себя. Неслышно охнув, он оказался в тугой хватке, рухнув всем телом на обидчика и испуганно притихнув, словно оглушенный внезапным движением и последующими словами. Блуд, последовав совету, остался недвижим, с силой сжимая зубы и не давая болезненным вскрикам сорваться с губ, и все же позволил себе ликующе улыбнуться при виде черного жеребца, почти влюблено вглядываясь в его очертания и желая обхватить мускулистую шею руками, приникнуть щекой к шелковистой морде животного.
Усевшись в седле, он попытался перекинуть через него ногу, но поспешно передумал, едва не взвыв от боли в мышцах, поэтому пришлось довольствоваться таким положением. Мужские руки плотнее прижали к себе, раскрывая теплые объятия и маня прижаться еще теснее, обвить руками талию и прислониться щекой к груди, вслушиваясь в биение его сердца. Дэрин с излишней осторожностью провел ладонью по спине, спуская ее ниже  и замирая, достигнув пояса брюк и поглаживая ремень кончиками пальцев. Необъяснимое притяжение приглушало боль, что давали такие объятия, когда мужчина, не особо церемонясь, прижимал к себе.
Прикрыв глаза, мальчик задремал, выбившись из сил и пользуясь короткой передышкой, щедро подаренным моментом абсолютного покоя. Но даже в сонном бреду его не покидало чувство тревоги и возбуждения, - как наяву он нерешительно водил ладонью по его торсу, спуская руки вниз, нетерпеливо забираясь за пояс брюк и со стоном лаская его плоть. Яркое, сквозь лихорадку желание прижаться к губам демона, ощутить его на языке, проникнуть глубже, дразнить легкими прикосновениями, пить его без остатка и отнимать воздух. Жарко выдохнув, мальчик несильно прикусил ткань его рубашки, оставляя на ней влажный след и поддевая зубами сосок, зализывая легкий укус языком, чтобы повторить томящий и путающий мысли процесс.

» Апартаменты владельца поместья » Спальная комната

Флешбэк (день - ночь с четверга на пятницу) завершён

Отредактировано Дэрин (2009-09-14 04:51:14)

Начало игры

Рассвет неотвратимо вступал в свои права. Ночная чернь рассеялась, сменившись на прохладное дождливое утро. Вокруг тишина, ни стона, ни вздоха, только тихий шелест листвы и отдаленные отголоски минувшего маскарада. Гости и жители Вертепа пьяны от излишек выпитого алкоголя и разыгравшихся в тесной оболочке желаний. Вероятнее всего в замке разрасталась настоящая оргия. Переплетение тел, томные вздохи и смех, звонкие шлепки и протяжное «Еще! ЕЩЕ!» - все это осталось позади. Ян Клодель с некоторым сожалением покидал это место, в его сердце нашлось место непонятной грусти, но вместе с тем и решимости вырваться, наконец, их этой птичьей клетки. Наверное, он никогда бы не решился на такой отчаянный поступок, если бы не разговор, чьим случайным свидетелем он стал. Двое из Мастеров обсуждали за завтраком прибывший ныне товар и тех, кого можно им заменить. В этом списке значилось имя Яна, преданного раба, что исполнял прихоти Хозяев на протяжении, без малого, девяти лет. И это благодарность? Дешевый бордель, рабство или в худшем случае смерть. Все же Клоделю уже почти тридцать, он способен понять позицию Хозяина Вертепа. К чему держать бесполезный товар, если его все равно никто не покупает? Он уже не так красив, как раньше. Тело испещрено шрамами и сигаретными ожогами, нос сломан в нескольких местах и имеет бросающуюся в глаза горбинку, а в заднем проходе воспаленные геморроидальные узлы размером с грецкий орех, которые постоянно выпадают при ходьбе, приносят массу неудобств и лишают его зад всякий товарный вид. Дважды Яну делал и операцию, но к чему траты сил, денег и времени, если анус все так, же продолжают пользовать? Раб уже не приносить дохода, посему от него избавляются как от старой ненужной вещи.
Рабу не хотелось уходить. За девять лет он стал считать это место домом, хотя бы потому что идти ему было некуда да и кроме бесконечной череды клиентов он больше ничего и не видел. Он не помнит, какового это, жить без обязательств перед людьми, зарабатывать деньги, платить налоги и ходить на выборы. Он привык быть шлюхой и даже тогда, когда он утратил способность получать удовольствие от секса, ему не было это в тягость. Это просто работа, за которую дают гораздо больше, чем можно даже представить – жизнь.
Взглянув последний раз из гущи леса на сверкающий Замок, Ян пошел дальше, не оглядываясь. Он надеялся, что его не станут скоро искать, охрана все равно занята другим, скорее безопасностью клиентов, чем жизнью их игрушек. Однако он шел быстро, почти бежал, все же опасаясь погони.
Перед  отходом парень позаботился об одежде, сменив маскарадный костюм на одежду, обнаруженную в конюшнях – брюки и дождевик. За спиной у него был небольшой рюкзак, в котором было немного еды и воды, все же он не знал где находится точно и пропитание могло быть очень кстати.
Главное добраться до реки, там переплыть и в город! – Ян тешил себя надеждой, что ему правда это удастся и даже дождь, не способен был омрачить его настроения, который безжалостно хлестал его по плечам и лицу.
Деревья сменялись один за другим, трава, укрытая дымкой тумана, мягко шелестела под ногами. Парень все шел и шел, а просвета между деревьев так и не было видно. Внезапно Клоделю стало не по себе. Необъяснимое беспокойство взорвалось в груди проснувшимся от спячки вулканом, порождая массу сомнений. Парень остановился, огляделся по сторонам, прислушался к шепоту деревьев и отдаленным звукам, затем вдвое прибавил шаг, без конца озираясь по сторонам.
Треск веток и тяжелое дыхание где-то рядом заставили его остановиться и присесть у куста. С противоположной стороны показалась скорченная фигура молодого человека. Охотник? Нет, он был измотан и весть в крови, на его спине четкие бурые росчерки от ударов хлыстом. Ян мог бы их узнать из бесчисленного числа прочих ран, эти нельзя было перепутать ни с чем.
Клодель выскочил из своего убежища и быстро направился к пришельцу, протягивая к нему руку
- Парень, постой! Не бойся. Я друг! – Ян и понятия не имел, как можно было привлечь внимание паренька да еще не напугать его. – Ты из замка бежишь? Что произошло? – Ян схватил парня за руку, чтобы тот не дай бог не дал от него деру. Бегать за сбежавшими невольниками не входило в планы Яна. Но нужно было узнать, идет ли кто-то за ним по следу…

Беглец был довольно красив, напуган и непроходимо глуп. Жизнь его явно не учила. Если боишься, не доверяешь – беги без оглядки, если нет – не стоит огрызаться на человека, который возможно сможет помочь. Сомнениям в такой ситуации нет места. Ян слегка наклонил голову, немного сощурившись, взглянул в лицо беглецу и покачал головой, иронично улыбнувшись.
- Погоню ждешь? – Клодель усмехнулся с долей горечи в голосе. Не лучшее время он выбрал для побега. Может вернуться? Еще не поздно, никто и не заметит пропажи. Нет, нужно идти в любом случае, нельзя останавливаться, нельзя идти у обстоятельств на поводу.
- Она скоро будет, можешь не сомневаться! – Ян скинул рюкзак с плеча и расстегнув пуговицы снял с себя дождевик. Подойдя к незнакомцу ближе, он накинул на его плечи куртку, ставшую темно коричневой от дождя, и заглянул в его на удивление синие глаза. Такой синевы мужчина раньше не встречал.
Рубашка быстро намокла и прилипла к телу, но это мало заботило Клоделя в данную минуту. Гораздо важнее было то, что за парнишкой идет охота и тот факт находится ли Ян вместе с ним или идет, отдельно, не играло никакого значения. Они находятся в одном лесу и собаки в любом случае возьмут след, этого мальчишки или Яна, какая разница.
- Пойдешь со мной, я тоже бегу! – Ян отставил возможные вопросы и развернувшись шагнул к своему рюкзаку. Тонкая ткань шелковой рубашки, пропитавшись водой стала практически прозрачной и облепила тело будто бы вторая кожа, подчеркивая неровности длинных уродливых рубцов на спине и широких плечах. Ян нагнулся и, взяв рюкзак закинул его на плече. Так было несколько холоднее, но куртка парнишке была нужнее, он дрожал как осиновый лист и весь промок. Еще ему было наверняка очень больно, но с этим Ян ничего поделать не мог, да и на оказание первой помощи, времени все равно не было.
- Главное добраться до реки, а там до города рукой подать. Мы много прошли, но я не знаю, сколько еще осталось, поэтому стоит поторопиться! – Ян подошел практически вплотную к юноше и добавил – Ты можешь идти один, если хочешь, но не думаю что в таком случае у тебя будет, хоть один шанс на спасение! – Ян не собирался брать на себя слишком много, однако мальчишка был слаб от нанесенных ему ран и наверняка совершенно не знал местности, в отличии от Яна который так или иначе провел в этих краях девять лет. Конечно, Клоделю было бы проще идти одному, но в нем вдруг проснулось чувство сострадания и взаимопомощи. Отчего-то он не мог бросить тут мальчишку, хотя если тот откажется от помощи, Ян не станет уговаривать.
- Ты идешь? – Ян обошел парня и быстрым шагом пошел прочь…

Отредактировано Ян Клодель (2009-10-14 18:29:19)

ООС: я еще не называл своего имени)

Ян двинулся дальше, и парнишка пошел за ним. Это было более чем разумное решение. Один в незнакомом лесу, скрываясь от своры охотничьих собак – это было сродни самоубийству. Можно было прямо сейчас разворачиваться и идти обратно.
Несколько минут мужчина молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Что мы имеем? Мальца, сбежавшего из замка, несколько охотников и свору собак. Половину пройденного пути… это в лучшем случае и дождь. Погони не слышно, значит охотники далеко. Боже милостивый…. Ян признайся, что шансов у тебя и твоего подопечного мало. Найдут, убьют ведь или изувечат, что само по себе равносильно смерти. Могут оставить здесь, привязав к дереву, на съедение комарам. Кстати, в этом плане дождь весьма кстатиЖонглируя собственными умозаключениями, Ян не заметил, как значительно прибавил шаг. Сознание подгоняло его, не давало и секунды на отдых, ведь каждая минута была на счету.
- Меня зовут Ян – внезапно отозвался Клодель и притормозил, обернувшись назад – Как твое имя? Недавно здесь да? Надеюсь ты знаешь что делаешь, если нас догонят, нас скорее всего убьют – его взгляд встретился со взглядом нового знакомого, в котором отчетливо читалось серьезность настроя и то что мужчина не шутит и более того, знает о чем говорит. На его памяти таких вот охот было великое множество. В восьми случаях из десяти исход этой гонки для «дичи» был летальным и лишь в двух случаях невольники возвращались домой избитыми, покусанными собаками, но живыми. Какова вероятность того, что сбежавший мальчишка и сам Ян будут входит в эти два процента из десяти?
- Можешь идти быстрее, не время отдыхать! – Ян обхватил предплечье юноши ладонью и потащил за собой. Он прекрасно понимал, что парню сложно идти, но другого выхода у них не было…

>>> Псарни и конюшни

Собаки то взлаивали коротко, то опустив морды к самой земле уверенно перли буром вперед. Замялись, зарыскали, разбежались. Но вот один из пойнеторов глухо гавкнул, сообщая, что нашел след, и небольшая свора понеслась к нему, звеня возбужденными голосами в промозглой серости утра.
Жеребцы пофыркивали, переходя с шага на неторопливую рысь и обратно на шаг. Зигфрид чуть придерживал Тифона, страясь, чтоб Дональд на своем неторопливом смирном животном не был вынужден догонять остальных. Серый на это пританцовывал и храпом выражал неудовольствие хозяином, который не давал размять мышцы, несясь сломя голову.
Урд хрипло тяфкнула, выбегая из очередных кустов с добычей - какой-то изорваной тряпкой. Немец опустил руку, наклоняясь с лошади и взял из пасти бегущей рядом собаки обрывки.
- Кажется, мы идем по верному следу, господа.
Повернулся, демонстрируя остальным изодранную рубашку.
- Добыча начинает линять.
И тронул коленями конские бока, посылая жеребца вперед, догоняя вырвавшегося вперед англичанина.

Псарни и конюшни

Приходилось судорожно вспоминать слова инструктора.
«Так-с, как там? Подойти к лошади слева, чуть придержать стремя, вставить ногу, ухватившись за переднюю луку седла. Чёрт бы взял этот деловой костюм! В спортивном проделать всё оказалось бы куда проще».
С грехом пополам он всё-таки забрался в седло, потрепал скакуна по шее, успокаивая скорее себя самого, чем смирного конягу, которому тоже не дали ни подремать в стойле, ни дожевать овёс. Впрочем, жест этот был призван успокоить скорее самого Райта, чем Зигзага, чьё имя сообщил начальнику охраны грум. - Зигзаг, хороший... Зигзаг Макряк, - внезапно вспомнил Дон имя любимого мультяшного персонажа.
«Дональд тут как раз к месту... Тот, который Дональд Дак. Утиные истории, твою мать».
Он усмехнулся едва заметно и не слишком-то весело, сжал поводья, не наматывая их, однако, на руку, и ударил по конским бокам каблуками ботинок...
   Сразу поднять Зигзага в рысь не удалось, и оставалось радоваться, что его спутники - они-то могли бы уже скакать аллюром, в этом Райт не сомневался - не слишком от него отрывались. Первое время он был больше занят тем, чтобы не вылететь из седла, чем размышлениями о поимке преступника. Да, беглеца Дон считал именно за преступника. Всё просто - на уровне «да и нет». Никаких нюансов, никаких полутонов. Никакого чувства сострадания. И когда Дональд удостоверился, что скакун действительно попался весьма смирный и не собирается от него избавляться, мысли плавно свернули в нужное русло.
«Куда может направиться раб, решивший рискнуть своей головой, чтобы выбраться из поместья? Как минимум, подальше отсюда, потому что знает и об охране, и об охотничьих собаках. Поэтому же пытаться затаиться где-то поблизости, выждать время - глупо. Это имело бы смысл, если бы беглеца искали только люди. Их ещё можно провести. С псами подобные фокусы не пойдут. Хорошо было бы посыпать следы перчиком или кокаинчиком... Но что-то не думаю я, чтобы парень со связанными руками, да ещё полуголый был настолько догадлив, а, главное запаслив...»
И вот здесь его мирные размышления, что постепенно приводили Райта в состояние азарта, так знакомого собакам, готовым вот-вот взять неясный след, прервались.
«Выходит, этот сукин сын развязался». Дон поморщился - со связанными противниками куда проще иметь дело! - но вслух своего неудовольствия не выразил.
-Если он не совсем идиот, то знает, что нужно двигаться к воде, чтобы спутать следы... По крайней мере, я бы сделал так.
Впрочем, договорить он не успел. Роберт окликнул его от дерева, у которого засуетилась одна из собак, и, направив туда Зигзага, Дональд натянул поводья. Потом тоже не поленился спешиться.
Возле дерева действительно были следы. Не думая больше ни о своём костюме, ни о дорогих ботинках - Райт вообще любил дорогую обувь - он приблизился, действуя так, чтобы следы эти не затоптать.
-Интересно... Вы переоцениваете мои способности, мсье Крэнборн, я не эксперт. Но готов поручиться, что тут, под деревом кто-то отдыхал. - Удерживая Зигзага за поводья, он наклонился. - Странно, говоря откровенно. Вы уверены, что этот парень один? Вот смотрите. Следы ботинок, сразу видно, летняя обувь, не тяжёлая. А вот тут совсем другие следы. Сапоги, кроссовки? Что-то в этом роде. И эти следы глубже.
Он выпрямился, по привычке отводя коня подальше, чтобы не уничтожить улики, как будто тут и впрямь предстояло работать экспертам. - Он не мог договориться с кем-нибудь?