Флешбэк (день - ночь с четверга на пятницу)

Красная комната

Увлеченный любопытством и светлой надеждой на исправление собственно ошибки, Блуд двигался вслед за мужчиной, не пытаясь обогнать или отстать больше, чем на пару шагов. Время, отведенное на преодоление многочисленных коридоров прежде чем оказаться на свежем воздухе под теплым сиянием солнца, позволило еще раз переосмыслить ситуацию и положение, в котором он оказался. Уже сейчас, юноша не мог с твердой, непоколебимой уверенностью сказать, что был неправ, ведь обстоятельства сложились в замысловатой композиции, позволив выйти на очередную прогулку, еще раз вдохнуть сладковатый цветочный аромат и ощутить девственную чистоту парка, что раскинулся неподалеку от дома. Просидев в отведенной комнате те несколько суток, он не мог позабыть терпкий аромат зелени и ясный, изъеденный лучами солнца воздух - именно этой дорогой его уводили из семейного очага, приближая совсем к другой жизни, и именно этот путь он выбрал для утренней прогулки, но лишь сейчас осознал невольный выбор маршрута. Сияя довольной улыбкой, Дэрин наслаждался тихим обществом, практически позабыв легчайшие нотки стыда и унижения, неприятный осадок, доставшийся от золотистого свечения витражей в покинутой комнате.
Едва поспевая за Мастером, который, казалось, вовсе не замечал чужого присутствия отделившегося от него мальчишки, Блуд старался не упускать ни единой детали, что давалось сложно, но не без ярко вспыхнувшего любопытства. Дорога петляла и усердно влекла за собой, через сад с асфальтированной дорожкой, провожала к фонтанам, еще дальше, минуя аккуратные строения, предназначенные для охотничьих собак (здесь юноша старался не задерживаться, страшась глухого лая и практически вплотную следуя за мужчиной), глубже в парк, к деревьям, меж укромных беседок, мимо звонкого игривого смеха двух мальчишек. Греясь под солнцем, выныривая из тени деревьев, Дэрин был откровенно счастлив, едва веря в безумные слова о рабстве, и все же присутствие Мастера настораживало, сковывало, как и тот ошейник, что туго стягивал шею.
Подцепив указательным пальцем широкую кожаную полосу на шее, Блуд кинул тревожный взгляд в спину мужчины и, убедившись, что тот увлечен прогулкой, ослабил ошейник на несколько делений, все же не решившись снять его окончательно. По всей видимости, эта деталь гардероба говорила о принадлежности к дому и хозяину, о полном подчинении его воли. Размышляя на эту тему, Дэрину вспомнились последние слова хозяина, излишне грубые в мягкости тона. Сосредоточенно прикусив нижнюю губу, он думал над тем, как следует себя вести и насколько верно следует подбирать шаги навстречу Мастеру - совершенно точно не было желания продавать тело и душу другому демону, быть тряпичной куклой или же марионеткой в театре для вип-персон. Возможно, будет лучше полное послушание, которое воспитывалось и тщетно вбивалось с самого детства, но только боги знают насколько сложно свыкнуться с мыслью, что теперь у него ничего нет, даже себя...
Хрипло выдохнув, Блуд сцепил руки перед собой, с силой впиваясь ногтями в кожу, и поднял взгляд на мужчину, который беседовал с животным.

Отредактировано Дэрин (2009-09-14 04:25:44)

Солнце слепило и юноша поднес ладонь к глазам, защищаясь от яркого света, чтобы полюбоваться прекрасным сочетанием силы и грации, подвижной элегантностью, сквозившей в каждом движении животного. Черный, как сама тьма жеребец нетерпеливо топтался, в недовольстве взбивая копытами землю, и в своем поведении он был полной противоположностью застывшему, бледному, словно каменное изваяние, хозяину. И почему-то, отвлекшись от первого своего впечатления или же дополнив его этой безумно прекрасной картиной, в голову юноши закралась шальная мыль, что, возможно, весь этот напыщенный лед всего лишь притворство, поверхностное суждение, созданное на основе каких-то мгновений.
Углубившись в размышления, Дэрин не обратил внимания на подошедшего слугу, на его передвижения и общение с Мастером, он так же упустил из виду переданное в руки мужчине оружие. Очнуться от своих внутренних домыслов удалось благодаря внезапной близости, мальчик даже не успел отступить. Вкинув изумленные глаза и одарив хозяина полным недоверия взглядом, Блуд сглотнул и приоткрыл губы, словно в попытке что-то сказать. Внезапный рывок за ошейник, едва не повалил с ног, и юноша вознес молитву всем своим богам, что во время недолгой прогулки догадался ослабить аксессуар, чтобы тот не давил шею. Откровенно говоря, даже в этом случае, при расслабленном замке, он смог ощутить на себе все прелести удушья, короткого, но болезненно пугающего. Широко распахнув глаза, Блуд инстинктивно положил ладонь на грудь мужчины, едва удержавшись на ногах, но тут же отдернул руку, словно обжегшись, и отступил, касаясь пальцами натертой кожи. Не замечая, или делая вид, не обращая внимания на юношу, хозяин положил тяжелую ладонь на плечо мальчишки и подтолкнул к жеребцу, мирно служившему, пожалуй, разве что Сатане.
- Умею...- хрипло пролепетал и скривил губы в улыбке, стараясь не думать о "прекрасной" возможности свернуть себе шею, сидя на этом огромном животном. -.. Мастер. - добавил спустя секунды, неожиданно припомнив указания.
Именно в тот момент, когда Дэрин вставлял ногу в стремя, чтобы вспрыгнуть в седло прозвучал сначала детский крик, а затем оглушительный выстрел, разрезав воздух отчаянием. Юноша застыл в полнейшем изумлении, забыв о том, что собирался сделать, и кинул беспомощный взгляд в сторону мужчины. На лице невольника читался явный испуг, поэтому он оставался неподвижным, позволяя хозяину усадить себя в седло спереди, и неестественно выпрямился, едва доставая затылком до подбородка Мастера. Переведя дыхание и слегка придя в себя, он обернулся, вглядываясь в густую растительность и прислушиваясь к воцарившемуся покою.
- Там что-то случилось. - положив ладонь на бедро мужчины, изогнулся, все еще пытаясь что-то разглядеть. - Может нужна помощь? - беспокойство сменилось крайним любопытством, заставляющим ерзать между ног мужчины, крутить головой и кусать губы.

Отредактировано Дэрин (2009-09-11 03:00:08)

Окружающее ожило переходящим волнением, вяжущими нотками напряжения, что отчетливо ощущались в каждом движении, в каждом слове Мастера. Сгораемый от любопытства, юноша закусил губу и вновь выпрямился, неестественно изогнувшись в пояснице и задрав подбородок - разумеется, он совершенно не хотел пешей прогулки в таком грубом исполнении, особенно при пугающих своим любопытством обстоятельствах. Сильно вцепившись руками в переднюю луку, что холодила пальцы замысловатым выгравированным орнаментом, Блуд сковано застыл в совершенно неуютной позе. Ощущение дискомфорта усилилось, когда мужская ладонь легла на живот, вызвав глубокое желание устроиться удобней, откинуться спиной на грудь хозяина, прижавшись к нему теснее. Должно быть, это продолжительное действие утра и юноша еще не проснулся, раз ему могут быть приятны чужие прикосновения, не слишком ли много он придает им значения, сгорает от близости? Вновь противоречивые чувства жгли изнутри, раздражая нервы и приводя в крайнее смятение, каждому легчайшему, но волнующему касанию придавался глубокий смысл и огромное значение.
Дэрин затих по приказу, старался сосредоточиться на словах и крайне изумился, когда обнаружил переходящий из рук мужчины в чехол пистолет. Для какой такой прогулки могло понадобиться оружие? Мальчик замер, стараясь даже не дышать, чтобы не рассердить хозяина, пока не изобретет какую-нибудь причину такого вынужденного присутствия, пару раз он даже попытался что-то сказать, но воздух беззвучно покидал легкие через онемевшее горло.
Теплая ладонь на животе, мягкий толчок бедер вперед и четко улавливаемый аромат мужской близости, волнующе ясной. Блуд вновь несильно заворочался, в нелепой попытке скинуть с себя эти чувства, и постарался слегка отодвинуться от хозяина, отдалиться мыслями и вернуть себе контроль над телом. Как раз в то мгновение, полное ликования, когда почти удалось не чувствовать тепла мужских объятий, на глаза легла рука, скрывая от них недавнее происшествие. Весь обратившись в слух, юноша спиной все же прижался к Мастеру, упираясь затылком в плечо. Неясное ощущение страха, липкой дрожью прошлось по спине, холодя кровь испугом.
- Что...? - прошептал мальчишка, совершенно растерявшись после слов мужчины.
Казалось бы мирная прогулка приняла неприятный оборот, оставляя неприятный осадок недосказанности на душе, а мысли метались словно безумные, стягивая виски пульсирующей болью. Сейчас Дэрин уже не мог сказать наверняка, был ли доволен своим выбором, возможно, было бы лучше спрятаться в своей комнате и любоваться солнцем через решетку на окне, пусть даже в четкой ассоциации с клеткой. Наверное только теперь, юноша стал медленно осознавать, что пути к отступлению оборваны, дороги, ведущей обратно в отчий дом не существовало.
Блуд боялся. Боялся нового, боялся познавать болью и с ней же учиться правилам. Как там... его не существовало? Вместе с именем пропала и его личность?

Воздух наполнялся сладостью окружающей растительности, игривой мелодией взвивался от земли и дополнялся яркими нотами осенней листвы, легкими горчащими ароматами увядающей зелени. Тесные объятия, движения, вызывающие ответный трепет, казались чувственной игрой, интимной лаской, словно не нарочно вызывая буру эмоций и откликов в теле. Блуд приоткрыл губы, унимая участившееся дыхание, стараясь думать об абстрактных вещах, не сосредотачивая мысли на разлившемся жаре снизу живота, томимом, диком желании теснее прижаться ягодицами к мужскому паху. Ненавязчивым, легким движением он стиснул пальцами предплечье Мастера, переводя руки с луки седла и тем самым углубляясь в новые ощущения, прислушиваясь к ним. Ладонь хозяина грела живот, ребром упираясь в пах и при каждом резком движении натирая плоть сквозь плотную ткань брюк, закусив губу юноша беззвучно застонал, зажмурившись и с силой впившись ногтями в кожу мужчины, оставляя полукружья следов.
Хозяин напряженно вглядывался вперед, словно не замечая чужого присутствия, не отвлекаясь на него, что позволило мальчишке беспрепятственно наблюдать за ним, краем глаза, слегка повернув голову в сторону. Взгляд упал на губы и пришлось вновь прикрыть глаза, чтобы совладать с безумным желанием потянуться вперед и коснуться губ в глубоком, жарком поцелуе, с нажимом провести языком и скользнуть между ними, передать свой стон, вложить его и дать распробовать. Нестерпимая потребность быть еще ближе, обвить руками шею, прижаться, ткнуться носом в плечо и с незнакомым опаляющим чувством вдыхать и наслаждаться ощущениями непокоя. Коснуться губами плеча, мягкими поцелуями пройтись по ключице, собирая капельки пота, спуститься ниже, оглаживая руками торс, но не смея коснуться ремня брюк... Тряхнув головой, юноша старательно попытался согнать наваждение, четко обозначившееся видение неминуемого будущего.
Блуд расслабился, полностью доверяя и полагаясь на мужчину, практически растворяясь в тепле его тела и в желании принадлежать и обладать им. Стремительный полет дикой скачки закончился, отчасти возвращая мальчику рассудок, но тот по прежнему крепко держался за руку хозяина, невольно нажимая на нее, чтобы почувствовать ее жар на возбужденном и отчетливо проступающем сквозь брюки члене.
- К...красиво. - слегка заикаясь пробормотал юноша, поворачиваясь и задирая подбородок, чтобы взглянуть в глаза Мастеру.- Вы часто тут бываете...? - недосказанное "господин" повисло в воздухе и Дэрин постарался сгладить слова неловкой улыбкой, поспешно отворачиваясь и отводя взгляд. Неприятно кольнула мысль, что, возможно, это обычная программа мужчины с другими...гостями.

Тихое дыхание с мягким тоном слов сорвались с губ мужчины, совсем не то, что хотел получить в ответ невольник, желая ощутить на языке прикус его звуков. Наваждение медленно рассеивалось туманной дымкой оседая на павшей листве, на сырой земле под копытами жеребца. Остановившись, мужчина поспешно соскользнул с седла, с животной грацией вставая на ноги, и протянул руки Дэрину, что ни минуты не поколебавшись ответно подался вперед, позволяя снять себя и поставить на ноги. Затекшие от долгой поездки мышцы взвыли в немом протесте и юноше пришлось придержаться за мужскую руку, чтобы не рухнуть на колени от прокатившейся дрожи. Шумно выдохнув, он на мгновение прикрыл глаза и шагнул в сторону, совладав с собой и с мирной улыбкой принимая в руки плащ.
Отойдя недалеко в сторону, мальчик расстелил плащ, оправив его и молча приглядываясь к своей работе, чтобы перевести взгляд на прячущееся между деревьями озеро. Восторженно улыбнувшись, он буквально полетел со всех ног к воде, все же соблюдая осторожность и к кромке подходя, аккуратно ступая. Присев на корточки, он протянул руки и не сдержав стона прикрыл глаза, откровенно наслаждаясь прохладой и остужая чувства, гася внутреннее пламя, приводившее в отчаяние.
- Мне здесь нравится, очень. - словно общаясь с самим собой тихо прошептал мальчик, кинув короткий взгляд через плечо и одарив мужской профиль сияющей улыбкой, которая, казалось, готова рассеять любую тень, преграду.
Придвинувшись, как можно ближе, он наклонился и зачерпнул влагу в сложенные ладони, чтобы освежить лицо, испить солоноватое волшебство царившего покоя. Затем, недолго думая, он поднялся, снял сандалии и носки и аккуратно завернул брюки, чтобы углубиться в озеро, зайти по колено и... поскользнуться. С коротким невнятным возгласом, Блуд рухнул в воду, окатив себя с головой и обескуражено продолжая сидеть по грудь в воде.
Помимо смятения, мальчик чувствовал необъяснимую обиду, словно лес отказался принять в свои объятия еще одно существо, созданное матерью природой. Неприятно скривив губы, он попытался подняться, позабыв о мужском присутствии и позволяя себе тихо выругаться, едва слышно, но с чувством.

Волнующая лесная прохлада, тени, купающиеся в озере и выныривающие со дна мягким отражением солнца, - полная безмятежность, затишье, словно окружающее застыло в своем великолепии, страшась приходящей бури. Шепот листьев в твердой поступи мастера предупреждал о возможном наказании при допущенной ошибке, уже второй за одну короткую половину дня. Юноша забылся в своем негодовании, позволив себе излишнюю вольность, откровенно глупые поступки без права на исправление. Подняв глаза и подобрав под себя ноги, он поднял руку, рассеянным жестом приглаживая растрепавшиеся влажные пряди. Не отводя взгляда, мальчик силился улыбнуться, подобно нашкодившему ребенку с легким озорством и виной, тягучей словно мед.
- Простите, я случайно. - неловко обратился к хозяину, заметив, но не опознав скользнувшую по скульптурному лицу, как если бы мужчина не знал, как выразить чувство, изобразить его иной, яркой улыбкой и светлым взглядом. - Поскользнулся...- еще более смущенно пролепетал, опустив глаза. - .. я.. - хотел было предложить помощь в чистке одежды, но вовремя запнулся на слове уловив нотки раздражения в улыбке собеседника.
Сердце гулко отозвалось, забившись в дикой пляске и дробью отбивая в висках, когда, наклонившись, Мастер прихватил на руки невольника и не церемонясь прихватил крепче, вынося из воды, чтобы, преодолев несколько пустяковых метров, опустить его на бережно расстеленный плащ. Желая поблагодарить за спасение в схватке со стихией, Блуд широко улыбнулся, поднял взгляд и...осекся, продолжая сидеть как и прежде с медленно увядающей улыбкой на губах.
Страх, сковывающий и безобразный, ядом разливался в крови, пожалуй, так себя чувствует лисица, загнанная в угол охотничьим псом, прижимая уши к голове, ощетинившись и тихо скуля в сторону. Первый позыв - отползти дальше, спрятаться за толстым стволом дерева в надежде, что гнев (или любое другое негативное чувство) испарится со временем, вторая  же реакция толкала воспротивиться возможной направленной агрессии, но даже этим стремительно пронесшиеся мысли не дали толчок к действиям. Дэрин остался недвижим, кожей чувствуя грубую ласку, что дарил взгляд мужчины, скользнувший от лица к бедрам. Юноша напрягся и невольно дернулся, когда рука хозяина легла на мягкую ткань рубашки и вцепившись в ворот рванула вниз. Слабо вскрикнув, он постарался отодвинуться, уйти от мужского внимания.
Небрежно брошенные слова показались обидными, словно Блуд до этого момента распахнул себя, открылся, но вместо взаимного понимания получил насмешку, сочившуюся иронией и глубоким правдивым знанием. Сцепив зубы, чтобы не сказать лишнего в ответ, юноша сосредоточился на себе, подбирая верные слова и действия, именно поэтому пропустив удар, погасивший пламя рассудка.

Былое чувство доверия раскололось о твердость намерений Мастера, рассыпалось ярчайшими искрами, недоумением и досадой оседая в душе, словно тот нарочно углубился, сжал ее в кулаке и хорошенько встряхнул. В беспамятстве юноша чувствовал горечь обиды, ее металлический привкус на языке от прокушенной губы, и все же с трепетом поддавался иллюзорным прикосновениям мужских рук, ощущая тепло объятий. Всего этого не было, не существовало, лопнув от давления болью, но сон позволял опутать сетями удовольствия, вызывая красочную гамму чувств, сплетений ряда гармонирующих и взаимосвязанных их оттенков. Дэрин застонал во сне, подаваясь навстречу безумному желанию слиться с мускулистым телом призрака, с незримым духом, что возбуждением проникал в кровь, легким волнением отзываясь внизу живота. Продолжение волшебства развязывало мысли, пробуждая в ангеле бесов, обрывая крылья и спуская его глубоко под землю, где чужие прикосновения не кажутся столь неприятными, где обрывается самоконтроль, открывая новое. Внутренние демоны оглаживают тело, заставляя выгибаться и пылко желать продолжения, умолять, вцепившись в руку одного из них с каменным лицом-маской, с плавными знакомыми линиями скул, точеным профилем. Пульсирующая резкая боль в затылке словно дурманящий напиток сбивает сон, прежде чем юноша успевает обхватить демона ногами, толкнуться бедрами вперед, позволить проникнуть в себя и полностью заполнить обнаружившуюся пустоту.
Блуд не хотел открывать глаза, не желал просыпаться и освободиться от власти чарующего бреда, уютно и бережно созданного воспаленным подсознанием. Хрипло выдохнув, невольник вновь застонал, вкладывая в этот звук всю ту сжигающую пламенем боль ноющих, растянутых мышц. Нельзя было точно сказать, что ощущалось ярче - мигрень, как ответ на неожиданный удар ребром ладони, или же тягучее недовольство слабых мускулов от неудобного подвешенного состояния. Сцепив зубы и скривившись от боли в разбитой (прокусанной) губе, юноша провел языком по ней, собирая кровь и пытаясь сдержать тошноту. Жмурясь от слишком яркого солнца, он приоткрыл глаза без выражения изумления взглянул вниз, на остатки одежды, обвел глазами местность с тихой, зарождающейся паникой обнаруживая отсутствие поблизости всякой жизни. В страхе, он задрал голову, чтобы вновь закрыть глаза от пронзившей затылок боли, сглотнуть ком в горле, не позволяющий кричать, звать и молить о помощи. Кончики пальцев холодило, а кисти рук онемели от тугой хватки пут. Обманутый, беспомощный, он чувствовал... гнев, яркое и четкое раздражение, дрожью проходящее по телу. Он был испуган, до крайности, до предела собственных сил, старался подтянуться на руках, достать до ветки, но обессиленный безвольной куклой обвисал и злился на собственную глупость. Бесстыдно голый и униженный своей доверчивостью. Учатся ли на ошибках? Да, юноша определенно извлек урок из ситуации и впредь будет осторожен, если, разумеется, представится такой случай.

Сколько могло пройти времени? Минуты? Часы? Сутки? Бесконечно долгие мгновения проникали тонкой болью в мышцы, напряженно растянутых в положении с жестко стянутыми и привязанными веревкой руками к толстому суку в паре футах над землей. Удерживать собственный вес становилось сложнее, плечевые суставы изнывали физическим страданием, скручивающей и грубой болью, а изнутри стонами вырывалось раздражение.  Секунду, и юноша готов был взвыть от досады, когда очередная попытка подняться на руках не возымела приятных последствий, надорвав мышцы. Все окружающее сосредоточилось вокруг юноши, его восприятия, тягучих ожиданий и невнятных звуков, срывающихся с губ. Тяжело выдыхая, он замер, уставившись на показавшегося из-за деревьев темного пятна, принимающего очертания мужской фигуры, а затем массивного силуэта дьявольского животного. Блуд широко распахнул глаза и приоткрыл распухшие, алевшие от крови губы, собираясь озвучить свои мысли, излить на Мастера свой гнев, свое отчаяние, но слова застряли где-то в горле, когда юноше удалось встретиться взглядом с мужчиной. 
- Нравится? - севшим голосом повторил, переводя взгляд на руки хозяина и обескуражено затих. Казалось бы, ничто не могло его больше удивить, но демон, стоящий напротив, открывал все новые горизонты своей жестокости, вызывая дикий, почти животный испуг, заставивший дернуться в путах, завертеть головой, повторяя, словно заезженная пластинка, одно:
- Неправда... не верю... этого нет...
Мальчик старался отгородиться от внешних обстоятельств, от влажных прикосновений, измазанных в крови рук, зажмурился и отвернулся, насколько позволяло положение, уткнулся носом в плечо. Не плакал, не всхлипывал, но отрицал всякую принадлежность к этому маленькому миру, сотворенного для него Мастером. Демон толкал в пропасть безумия, жадно оглаживая и касаясь всех доступных интимных мест, возбуждая ответное желание в утомленном организме - все разом перемешалось, боль стала удовольствием, накрыв тонкой паутиной вожделения, а наслаждение приобрело горчащие болезненные нотки. Тепло крови, выворачиваемых внутренностей животного на живот невольника, пах, ноги все это дополняло картину рисуемого падения, грубо-чувственного полового влечения, взаимной заразительной похоти.
Облизав пересохшие губы, мальчик поднял глаза, вглядываясь в приятные черты лица Мастера. Не сдался, но взял короткую передышку.

Отредактировано Дэрин (2009-09-12 03:07:05)

Пропитанные горечью слова оставляли на языке неприятное послевкусие, питали кровь ненавистью, болезненным жаром прокатываясь по венам, стучали в висках и эхом растворялись в сознании. Почти осчастливленный мужским возвращением он позабыл о своем негодовании, лишь мгновение порадовавшись возможности спуститься на землю - короткая вспышка ликования сменилась неким подобием пренебрежения, едва тот подошел ближе. Сейчас же, юноша чувствовал себя униженным, не в силах проигнорировать обидную речь Мастера, эпитет, которым тот наградил невольника, еще больше раздражала реакция тела на прикосновения. Было до боли неуютно чувствовать дрожь удовольствия, когда рука мужчины по-хозяйски сжала член, оттянула крайнюю плоть, лаская пристальным взглядом. Невольно вспомнилось обещание порки, еще там, в алевшей золотом комнате, что заставило с силой дернуться, едва не лягнув ногой демона, сухая улыбка которого настораживала, пугала и заставляла сердце часто биться.
- Что Вы....? - пробормотал, понизив голос до шепота, кинув взгляд на затылок мужчины и с тревожным трепетом принимая его близость.
Неожиданно воздух распороло болью, вслед за которым последовал протяжный вой - сцепив зубы, невольник коротко всхлипнул, стараясь лишний раз не дергаться, но неизбежно делая это, в попытке избежать и прекратить пытку. Чувствуя щекочущую влагу на ступнях, он совершенно затих, прикрыв глаза, словно находясь в бессознательном состоянии, лишь частое, сбивчивое дыхание выдавало в нем жизнь. Никаких лишних мыслей или слов, мирного звучания чужого голоса, - совершенное отсутствие всякого объяснения жестокого поступка. Дэрин безвольно повис, расшатываясь на веревке, когда Мастер потянул за нее, поднимая мальчишку выше. Страх высоты вылился в новый протест, слабый, но с отчетливым стоном, желанием дотянуться до мужчины ногой и хорошенько ударить его, сбить с губ раздражающую, скупую усмешку. И почему при взгляде сильных мира сего на хрупкую вещь, в них просыпается звериное желание разрушить, растоптать, воспользоваться легким преимуществом?
Сознание медленно заволакивалось туманом, лишая мыслей и отнимая любое желание к возможному побегу, веки наливались тяжестью и мужчину он провожал уже находясь в полной прострации, мутным взглядом сверху вниз окидывая массивную фигуру, легко вспрыгивающую на жеребца. Слабо охнув, Блуд приоткрыл губы, стараясь выговорить хоть слово, умолять остаться, спустить вниз. Неизвестно, сколько могло пройти времени в тягостном, сбивающим ритм сердца ожидании, но Мастер не возвращался, даже когда солнце перестало слепить, медленно опускаясь за горизонт. Очнувшись от холода, ознобом колотившего тело, юноша поднял глаза кверху, разглядывая надежность веревки, затем проследил мутным от боли взглядом за ее продолжением. С шумом выдохнув и собравшись с илами, то и дело вглядываясь в тени, он обхватил рукой веревку, чуть выше узла и попробовал подтянуться, сцепив зубы и напрягшись всем телом. Сгибая руки в локтях, юноша потянулся наверх и цепко ухватился за толстую ветку, едва ли не плача от  радости. Сук встретил его неприятным ворчанием, Блуд перевалился через него и, не удержавшись, рухнул на землю. Падение откликнулось красочной, выбивающей из легких воздух, болью, заставляя скорчиться в тени дерева меж выбивающихся из земли корней. Обхватив все еще спутанными руками колени, он затих, прислуживаясь к неприязненному отклику организма.
Одному черту известно, сколько времени он пролежал в таком положении, прежде чем со стоном, поднял голову и попытался принять сидячее положение. Мальчик осторожно провел ладонью по груди, проверяя целостность ребер и мысленно оценивая полученные повреждения, затем откинулся на толстый ствол дерева, стараясь сдержать подкатывающую к горлу тошноту. Казалось, не существовало ни единого места на теле, которое бы не болело... И все же сидеть в таком положении оказалось весьма неудобно, поэтому он поднес связанные запястья к лицу и вцепился в веревку зубами, стараясь освободиться.