- Теперь ты должен на мне жениться.
Роше с облегчением выдохнул – ну что за гад: все с подъебом да с прискоком? Желание дать «леща» за собственный, казавшийся сейчас глупым, испуг, исчезло, потерявшись в прикосновении нежных губ к ладони.
Ален коротко фыркнул, растягиваясь рядом, не скрывая довольной ухмылки и бросил снятый презерватив под кровать. Наконец то организм окончательно расслабился, превращаясь в счастливый мешок с костями.
...ты охрененный.
Путающаяся в словах поганка, пытающаяся выдавить из себя оправдание с комплиментом радовала и делала Роше снисходительным – сейчас он был готов пережить любые подколки и гадости, которые Ксавье считал шутками.
-Даааа, я такой, - самодовольно согласился Ален, скрывая смех и поворачиваясь к паразиту, разглядывая его, словно пытаясь запомнить именно таким – притихшим, уставшим… мирным.
Он пальцем очертил подбородок, провел линию ниже, медленно, едва касаясь ключиц, грудных мышц, пресса, пока не остановился в остывающей лужице на животе.
-Ты тоже ничего… - ехидно констатировал он, размазывая сперму в солнышко.
Воздух в комнате холодил вспотевшую кожу, но вставать, раздеваться, лезть в душ – короче, совершать телодвижения совершенно не хотелось. И не хотелось отстраняться от теплого бока, лишаясь возможности чувствовать пряный запах и слышать чуть неровное дыхание.

Улыбка и ужимки поганки гипнотизировали, вызывая странное тянущее ощущение в груди. Роше казалось, что он может смотреть на него вечно.
- Ну спасибо - я старался
-То есть это проявление гуманизма и сочувствия к моей жалкой доле? – весело поинтересовался Ален. Его пальцы, продолжавшие бесцельно блуждать по торсу Ксавье, добрались до соска и чуть прихватили его, легко выкручивая. Вспоминать о клиентах, которых он «трогал» и не всегда «нини» сейчас не хотелось.
-Надо твоему Этьену бутылку поставить за такую заботу обо мне – и персональный чистильщик и гуманитарная помощь жертве спермотоксикоза в одном флаконе.
Кстати, о чистке… Стоило бы добраться до воды, потому что неприятное ощущение грязной кожи начало раздражать, и Роше даже стало казаться, что он чувствует собственный запах пота.
Душ был маленький – просто пластиковая колонна, в которой едва можно было развернуться и раковина рядом. Придется устанавливать очередь, вновь вкушая все прелести казарменного бытия – ну нафиг.
Шлепнуться задом в прохладную воду бассейна было заманчивой идеей, но Ален гадом не был- только что вымытое, с такими жертвами, обратно загадить… А вот баню никто не убирал уже давно – поводов не было.
Роше выгнулся, стягивая с себя штаны, потом скатился с кровати и поднял размедуженного Ксавье на руки.
-Время водных процедур! – провозгласил он, крепко держа поганку в охапке, чтобы не вздумал вывернуться и широкими шагами отправился вглубь своих владений.
В бане царил полумрак, окошко выполняло больше декоративную функцию, но и его хватало, чтобы расцветить темное дерево обшивки солнечными квадратиками.
На небольшом возвышении стояла огромная бочка, Ален сложил в нее свою добычу, и включил воду. Не слишком горячие рассеянные струи, расположенные у самого дна, быстро заполняли лоханку.
Пошарив по полкам, Ален щедро плеснул в воду пены, она резво начала подниматься, окружая Ксавье искрящимися в редких лучиках «снежными горами».
-Пододвинься! – насмешливо велел Роше, помахав мягкой мочалкой.
Бочка была вполне пригодной для двоих, если усесться в ней поскромнее.

-У меня рука не поднимется утопить «столь сладкую попку, как твоя», - передразнил Роше, залезая в лоханку. Пена выплеснулась, лениво стекая по деревянным бокам. – Разве только чуть-чуть…
На самом деле, уточка у Алена имелась, и даже не одна. Подобные шутки юмора периодически возникали у его приятелей – только Ларри, местный техник, подарил ему штуки три, разнокалиберных, ярко-желтых.  У Роше даже была мысль завести для этого идиотства отдельный шкаф и расставлять их в стеклянной витрине, как большую ценность – но все как-то руки не доходили, поэтому щедрые остроумные дары были рассованы по ящикам и шкафам в бассейне и жилой комнате.
-Кря-кря, - хихикнул Ален, усаживаясь на колени, напротив Ксавье, устраиваясь так, чтобы ноги сидящего на скамье поганца не мешались. – Говорил, что большой мальчик, а сам боишься «гигантских уточек».
Вода мягко обняла, расслабляя и смягчая кожу. Роше повозился, так, чтобы намокнуть до самого носа – бочка едва доставала ему до груди, поэтому пришлось постараться, заваливая себя мягкими хлопьями.
Поганка, выглядывающая из пены, была похожа на ракушку в волне прибоя: такая же странно красивая, манящая, но если ее вытащить из клочьев морской пены и принести домой, она высохнет, покроется налетом соли и потеряет все свое загадочное очарование. А еще может завонять, если ее житель протухнет.
Улыбнувшись собственному настроению, Ален отжал мочалку.
-Давай в качестве благодарности за твою безмерную доброту спинку потру.
Роше наклонился чуть вперед, проводя губкой по плечам и груди Ксавье, мягкими круговыми движениями втирая теплые хлопья, смывая пот и пьянящий запах секса.
«Вслепую» шаря в пене, нашел руку, потягивая ее к себе,  плавно скользя мочалкой от тонкого, почти девичьего запястья к вполне сформированному бицепсу

Отредактировано Ален Роше (2010-03-14 17:03:22)

Роше потянулся на второй рукой, ловя ее скользкими пальцами среди пенных холмов, и продолжил ее мыть также ровно и медитативно, растирая мочалкой.
А у тебя сегодня много заказов запланированных или ты еще не знаешь?
- На эти выходные у меня вообще ничего запланированного нет. Маскарад же, а мой контингент предпочитает более спокойное и размеренное времяпрепровождение. Курортники-санаторники. – Ален насмешливо фыркнул. - Только если неожиданного кого осенит. Но пока вроде обходилось. Вчера было всего двое… «и привет из далекого прошлого». Сегодня пока тишина.
Отпустив руку Ксавье, Роше собрал волосы, намокшие на концах, и скрутил их в жгут.
-А что, желаешь получить комплекс ВИП-услуг или откосить от уборки?
Он приподнял бровь, ухмыляясь, глядя в бархатные поганкины глаза. Потом запустил руку под воду, и нащупав колено, достаточно бесцеремонно потянул ногу Ксавье наверх, укладывая на край бочки, и принимаясь тереть ее, чуть придерживая за лодыжку.
На самом деле, ему жутко нравилось вот так мыть горняшку, играясь с ним как с куклой: одеть, раздеть, помыть, накормить… Кукол в детстве у Алена, конечно, не было, да и вообще с игрушками было не густо, зато был настоящий бинокль и корабельная рында, которую он лет в пять нашел в кустах на берегу.
- Вообще, я собирался покататься, пока погода хорошая. На прошлой неделе перебрал глушитель, хотел опробовать… И чтобы вернуться пораньше, пока ночное веселье не началось по новой.

ну, блин поосторожнее!-
Роше улыбнулся и потерся щекой о влажную щиколотку. Ему вдруг показалось, что Ксавье напрягся, будто он ляпнул что-то не то, но ощущение было слишком мимолетным, поганка уже колотила ладонями по воде, разбрызгивая воду.
Набрав горсть пены, Ален водрузил ее на голову Ксавье.
-Я подумаю, - он наморщил лоб, будто действительно размышлял, - Если мы заглохнем, ты будешь толкать байк… - мечтательно произнес он и потянул вторую ногу наверх, - Интересно, зачем я тебя тогда мою? Все равно запылишься…
Он провел мочалкой от ступни до середины бедра, немного щекоча под коленкой. Взять с собой Ксавье он принципиально был не против, было только очень жаль, что дальше «забора» выехать не удастся – что бы покинуть территорию требовалось специальное разрешение. Но угодья замка были так велики, что погонять час-полтора можно было запросто, а если не смотреть по сторонам, то про Вертеп вообще можно было забыть, не видя его каменной громады.
-Хорошо, поехали. Только потом все равно придется убираться, имей ввиду, – с шутливой строгостью заявил Ален и отпустил домытую ногу. – Я сатрап и самодур.
Он улыбнулся, отжал губку и потянулся, разминая плечи.
-Поворачивайся, будем спинку тереть.

Ксавье веселился изо всех сил, ему явно нравилось происходящее, и от понимания этого в груди Алена почему-то становилось тепло. Он вообще любил делать людям приятное, врядли иначе смог овладеть своей профессией, но сейчас было как-то особенно здорово ловить лучистый поганкин взгляд и лукавые улыбки.
Но и покататься хочется - так что аккуратнее. А то я еще заведусь и все привет прогулке.
-Заведешься, подвешу к мотору, движку не помешает дополнительная «лошадка», - усмехнулся Роше, и тут Ксавье поднялся на ноги. Язык тут же стал шершавым и прилип к небу, так что завершить блистательную шутку не получилось.
Тот, кто сказал, что у мужчин не бывает талии, явно не видел горничного. Бывает, и еще какая, мягко переходящая в стройные узкие бедра и потрясающие ягодицы, оказавшиеся буквально перед носом Алена. Он автоматом опустил глаза вниз: пена медленно стекала по шелковистой коже.
Роше шумно выдохнул от неожиданности, понимая, что проебал мочалку где-то в пенистых горах. Руки сами потянулись к  аппетитным половинкам, чуть сжимая их, долгим движением стирая остатки пены.  Хотелось  гладить их, раздвигая, лаская чувствительную кожу в ложбинке а потом… Но и покататься тоже хотелось: верхняя и нижняя стороны Алена попытались вступить в противоречие, пришлось волевым усилием потянуть Ксавье за запястья, заставляя встать на скамейку коленями и спрятать в воде часть тела, наличие которой ставило под угрозу прогулку.
-Я сказал –спинку, - против воли дрогнувшим голосом сказал Роше и зашарил в пене, разыскивая губку. Он вдруг очень отчетливо понял, что подвернутые ноги начали затекать, и вообще, лоханка вдруг оказалась невероятно тесной, только вот вылезти из воды прямо сейчас не было никакой возможности. По очень объективным причинам.
Если он сейчас не успокоится, то или поганка брякнет какую-нибудь гадость и они поругаются или наоборот… не брякнет…  и не гадость… Но в обоих случаях катание на байке накрывалось медным тазом.
Дыша, как учили в юности в клубе восточных единоборств, Ален принялся намыливать спину Ксавье. Спина это ведь ничего, спина она вообще совсем обычная спина. Ну спина и спина… Что такого? И вообще даже не хочется прижаться к ней губами, повторяя линию лопаток, скользить языком вдоль позвоночника, вслед за стекающими капельками воды…  Совсем не хочется, да.

-Вот и мою, - буркнул Ален, возя мочалкой по выгнутой спине.
Купание, обещавшее быть приятным, превращалось в непойми что: руки сами норовили отползти вниз, туда где под пеной спрятался аппетитная попа, а то еще и забраться спереди, чтобы причинить виновнику беспокойства те же неприятности, что испытывал сейчас Роше.
Иногда  казалось, что он физически ощущает тяжесть его члена и мошонки в ладонях, тогда Ален морщился и принимался с удвоенным энтузиазмом тереть чуть сведенные лопатки.
Воздержание было одновременно изматывающим и приятным – победить себя значит справиться с достойным противником, но слишком свежи еще были в памяти постельные упражнения, чтобы так легко отмахнуться от недвусмысленных намеков организма.
Наконец, Роше махнул рукой – ну его нафиг, тактическое отступление еще не проигрыш, а осенний ветер и скорость выдуют дурь из башки.
Он вылез из бочки, одновременно отключая воду.
-Заканчивай плескаться сам, - немного резко сказал Ален, кидая мочалку Ксавье, и стараясь не поворачиваться к нему передом. Вытащил из низкого комода в углу полотенце, чуть суетливо оборачивая им бедра. – Я пошел сушиться и одеваться, чего и тебе желаю. Если ты не хочешь совершить прогулку в неглиже, - доброе воображение тут же нарисовало обнаженного поганца, оседлавшего его «стального коня» и во рту пересохло.
Уже от двери Роше бросил:
-Жду тебя возле выхода у кухни, там ,где машины со жрачкой разгружаются. И жду десять минут не больше.
Позорное бегство выглядело горделивым уходом, во всяком случае так думал Ален, рысью добежав до своей миниванной  в жилой комнате. Что за наваждение, твою мать? Можно подумать мисс мира – так разискрилось!
Недовольство собой у Алена продолжалось не долго, до тех пор, пока из ставшими вдруг неловкими рук ,не выпал фен, приземляясь в аккурат на пальцы ноги.
Под сопровождение грязных ругательств, смешанных с ревом подлого механизма,  Роше принялся сушись волосы.

Сборы были не долгими и, как в юности, по военному четкими – активная физическая деятельность отвлекала от воспоминаний, размышлений и прочих дурацких рефлексий. Почему все получилось так, а не иначе, Ален не объяснил бы даже под гипнозом – просто не смог «нагнуть» горняшку над бортом лоханки, удовлетворяя вдруг накатившую похоть: мог бы, кончено… не стал. Дурь какая.
Роше нашел на разгромленной кровати свои штаны, натянул майку, собрал волосы в хвост. Немного подумав, вытащил из шкафа черную мотоциклетную куртку: солнышко солнышком, а осень, однако. Шлем брать не стал, хотя он был подарен вместе с байком, такой же блестящий и черно-красный, с матовым «забралом».
Быстрым шагом Ален спустился в цокольный этаж, удачно избегая долгих разговоров со знакомыми, вышел через ворота в хозяйственный дворик.
В дальнем углу был небольшой сарай, предназначенный то ли для хранения пустой тары, то ли еще для чего – теперь он был назначен гаражом для «стального монстра» Роше. Пол года назад Ален притулил его туда буквально на пару дней,  соображая, что делать дальше с неожиданным и совсем не компактным подарком, но поскольку его так никто и не погнал из сараюшки, байк обзавелся собственным «гнездом». Это было гораздо удобнее, чем держать его на подземной автостоянке, вместе с  автотранспортом поместья, и ближе, чем в ремонтном ангаре на летном поле.
Мотоцикл за пол года совершенно потерял «человеческие» очертания – в попытках превратить дорогущий спортбайк последней модели в подобие эндуро, пригодного для перемещения в окрестностях замка, Ален и ребята-техники не знали удержу. Фантазия била ключом, причем иногда гаечным, поэтому роскошный подарок превратился в ужас на колесах. Владельцы «Сузуки» удавились бы от тоски, увидев, что с их детищем может сделать парочка очень активных скучающих  парней, не ограниченных в средствах и времени. А потом бы владельцы воскресли, и убились бы второй раз, уже от зависти, узнав, что их легкая спортивная игрушка для треков может сравняться по проходимости с танком, не утратив при этом мощности и практически не потеряв в скорости и приобретя маневренности. Внешний вид конечно оставлял желать лучшего, но кому нужны эти пластиковые навесы?
Роше выкатил «коняшку» из «стойла», и расположился у самого выезда со двора, любовно протирая байк грязной тряпкой.

-Сам ты карликовый, - буркнул Ален, убирая тряпку в карман, но по довольной физиономии было видно, что он по достоинству оценил поганкино восхищение.
-Сто лет тебя ждал, небось ресницы кухонным ножом завивал, - не моргнув глазом, несправедливо обвинил он Ксавье, и пнув подножку, покатил «монстра» со двора.
Остановившись в начале посыпанной мелким гравием дороги, он сел в седло, выжимая сцепление и чуть подгазовывая. Мотор взревел, демонстрируя готовность рвануть в путь.
-Садись давай, и погнали. А то до полудня почти провозились, -приглашающе кивнув головой, заявил Ален, застегивая куртку. – Надеюсь, ты от страха не описаешься, - не удержался он от ехидного комментария, включая первую передачу. – Эх, прокачу…