<---Лестницы и коридоры

Эээ, братец, да ты никак пьян… Когда успел только?
Увидев, как парня повело, Этьен рефлекторно протянул у того за спиной ладонь, рассчитывая подстраховать незадачливого любителя коктейлей, но тот, вновь почувствовав контакт с землей, перехватил руку и, кажется, даже попытался представиться в ответ.
Опыт работы в театре оказался весьма кстати, и Этьен смог разобрать беззвучно произносимые слоги.
- Лукас? Я правильно понял?
Брови стилиста приподнялись в легком недоумении; эмоции он скрывал плохо, да и не любил этого делать, считая излишним. Французский понимает, артикуляция тоже в порядке… На чрезвычайно застенчивого парнишку, от смущения потерявшего голос, новый знакомый тоже не очень походил. Мерзавец-клиент попался? Но, если тот сотворил с ним что-то такое, от чего блондин даже говорить не может, то какого черта он притащился на аукцион? Неужели здесь невольники работают на износ? В последнее верилось слабо, так как все рабы, кого Этьен успел повидать за свой недолгий срок пребывания в замке, были на редкость ухожены и не то, чтобы сильно замучены жизнью.
Увлекшись размышлениями, он и не заметил, как миновал несколько пролетов красивой мраморной лестницы, выводящей прямиком в роскошный холл первого этажа. Сразу за просторной террасой открывалась обширная парковая зона, которую юноша успел отметить еще по прибытии в особняк. Клумбы причудливой формы, пестрящие соцветьями всех возможных оттенков палитры, ветвистые кустарники, образующие живые изгороди, а местами и подобие беседок, скрывающиеся среди всего этого изобилия тенистые аллеи - было видно, что за садом ухаживал не один десяток работников.
Ступив в прохладную темноту, Этьен словно перенесся в иное измерение. Ничто за стенами замка не напоминало о событиях минувших суток. Ничто, кроме нестерпимо саднящих ссадин на спине. Ночи еще сохраняли летнее тепло, и откуда-то из глубины парка раздавался негромкий шум, напоминавший стрекот цикад. Легкий ветерок доносил сладковатый аромат поздних роз. Скинув куртку и подставляя спину свежести осенней ночи, Этьен уверенным шагом направился в темноту.
С каждым шагом густой приторный аромат усиливался – одна из петляющих тропинок привела ребят в небольшой ухоженный цветник, по периметру которого были расставлены прекрасные кованые скамейки. Приземлившись на одну из них, Этьен потянул за рукав самодельной тоги своего компаньона.
Наверное, стоило присмотреться к мальчику повнимательнее, но в голове стилиста шла отчаянная борьба мотивов: нет, ни о чем высоконравственном вроде разоблачения преступной деятельности борделя он и не мечтал, запах роз и нервное переутомление лишь вызвали в нем отчаянное желание затянуться. Почувствовать в легких крепкую обжигающую струю никотинового дыма. Голос разума убеждал, что не стоит об этом даже и думать, к чему тогда годовалые усилия воздержания? Но другой, писклявый и ехидный голосочек убеждал, что ничего страшного не произойдет, если достать из внутреннего кармана куртки маленький косячок. Поколебавшись еще добрых пять минут, Этьен все же достал из кармана самокрутку, но не с табаком, а травой и принялся вертеть ее в руках, размышляя о том, не поздно ли еще было мечтать о возвращении в отчий дом и параллельно перебирал в памяти телефоны бывших бойфрендов.
Интересно, ему не холодно? Вдруг он мне просто ничего не может сказать, а у самого зуб на зуб уже не попадает? Парень выглядел несколько «зажатым», то ли от того, что отчаянно пытался сконцентрироваться на происходящем, то ли ему было не по себе от его же молчаливости, в глазах же периодически мелькали странные колючие огоньки.
Этьен расправил свою куртку и накинул на плечи парнишки, слегка обнимая и потирая за плечи, чтобы согреть, если в этом все-таки была необходимость. И тут его, наконец, осенило.
- Я забыл сказать, что я тоже тут работаю. Я стилист – сочиняю маленькие шедевры на волосах наших клиентов. Так что ты вовсе не обязан быть тут со мной. Я обещал твоему надзирателю, что провожу тебя до комнаты. Скажи мне, когда тебе здесь надоест, хорошо? – тут он осекся, вспомнив, что «сказать» его визави о своем состоянии будет довольно проблематично.
- И как же нам с тобой общаться? – некоторая растерянность в голосе, впрочем, вкупе с облегчением. Тишина розария умиротворяла, уносила куда-то прочь из царившего всего несколько минут назад сумасшествия, и меньше всего хотелось прерывать это ощущение воспоминанием о работе.

Мальчик был похож на симпатичного пушистого зверька, маленького, беззащитного, вызывающего жалость и одновременно интерес. Но зверька дикого, с острыми зубками и коготками, готового в любой момент укусить, ну или попытаться сбежать. Хотя второе казалось пока что мало осуществимым, так как блондин периодически, словно, ненадолго выпадал из реальности и потому лишь с вежливой благодарностью вцепился в предложенную куртку, которая оказалась весьма кстати.
Почувствовав как юноша напрягся от его прикосновения, Этьен тут же отстранился. Всем людям требуется разное количество личного пространства, а кто-то вообще не выносит нахождения рядом с собой другого человека, не говоря уж о тактильном контакте. Впрочем, ему самому недостаток дистанции обычно не причинял дискомфорта – это, наоборот, в каком-то смысле помогало не слишком отстраняться от происходящего. В отличие от неожиданных ситуаций, ставящих в тупик. Вот и сейчас, когда из головы окончательно выветрились макабрические маски каминной залы, юноша задумался над тем, что же ему делать. И как вести себя с новым знакомым, который хоть и был, по всей видимости, пьян, но вместе с тем достаточно бодр, чтобы проследовать за ним в темные дебри сада.
Вероятно, он здесь новичок и просто испугался потеряться в этой веренице коридоров, лестниц и парковых аллей… С другой стороны, мог остаться с охраной, и те бы его проводили… Стоп! Да я же сам предложил ему прогуляться!..
Как же ему хотелось стереть все мысли из головы. Не думать и забыться. И не важно как. Чертовы сигареты. Нельзя. Закусить губу. Больно, до крови, чтобы отвлечься. Раскрошить на мелкие клочки и выкинуть? Нет, жалко. Последняя все-таки. Можно, конечно, попробовать на местном складе раздобыть еще, но вдруг здесь с этим строго… В раздражении юноша откинулся на спинку скамьи, откинув голову назад и разглядывая усыпанное россыпью алмазов небо.
Интересно, найдется в этом мире кто-нибудь, кто подарит мне свою звезду? А потом отчего-то вспомнился «Маленький принц» и Этьен еще долго бы решал, с кем он ощущает большее сходство:  с потерянным, готовым убить себя от неспособности доверять и заботиться о ком-то Принце или же откровенной, чрезмерно эмоциональной и оттого загубившей свое возможное счастье Розой. Наверное, немножко было от каждого и даже от мудрого Лиса. Только вот все они никак не могли договориться между собой и найти компромисс, и оттого внутренний монолог порой становился совершенно невыносим.
Его молчаливый спутник между тем нашел на земле небольшой прутик и начал чертить что-то на гравийной дорожке. Способ общения был бы вполне подходящим, если бы не кромешная темнота, царившая вокруг, разбавляемая лишь тусклым отсветом редких фонарей, да и гравий – не песок, так что, как Этьен ни старался, но написанного понять в этот раз не смог.
Совершенно неожиданно для самого себя он вдруг ощутил легкие прикосновения. Блондин осторожно провел пальцами рядом со свежими  ссадинами, вызывая волну мурашек и позволяя, наконец, ощутить ночную прохладу в контрасте с теплыми касаниями. Вздрогнув и рефлекторно отстранившись, Этьен вопросительно взглянул на юношу. Еще минуту назад казалось, что стоит Этьену задержать руку на его плече чуть дольше, как тот вцепится в его волосы или укусит. Сейчас же он сам ломал все возможные барьеры, в буквальном смысле задевая за живое.
Логично, что парень удивлен. В таком виде я больше него самого похож на невольника. Объяснять ничего не хотелось. Да юноша и сам не мог понять, как он влип во все это. Хотя сказать, что прямо сейчас ему хотелось бросить все и уехать обратно, тоже было нельзя. Прошлая жизнь, его дом, теперь казались чем-то совершенно посторонним, как пожелтевшая фотокарточка, выпавшая из запыленного альбома – пробуждает теплые воспоминания, но в то же время ты понимаешь, что вернуться туда не сможешь уже никогда.
- Иногда я замечаю за собой, что бегу ото всего, что доставляет мне радость и наслаждение, из мест, где мне хорошо и спокойно туда, где ничего кроме боли и разочарования я получить не смогу. Я чувствую себя спокойнее, когда меня оскорбляют, нежели, когда говорят комплименты, так как я не верю в их искренность, в ответ на грубость же всегда можно выместить собственную агрессию. Наверное, я просто боюсь к чему-то привыкнуть, чтобы потом не мучиться от потери дорогого мне объекта.
Почти как на приеме у того аналитика, к которому меня как-то раз притащила мамочка . Удивление, непонимание, согласное кивание в ответ. Впрочем, толк от его посещений все-таки был: ненадолго появлялась иллюзия, что в жизни есть хоть какая-то цель и ради нее стоит прекратить творить «глупости» и стать тем образцовым мальчиком, которого так хотят видеть родители. И временами это получалось.
Один недочет: сейчас он высказывает все не аналитику, а едва знакомому пареньку. Но еще не до конца испарилось мелькнувшее всего мгновение назад призрачное ощущение понимания. Или это была всего лишь гипертрофированная собственными ожиданиями надежда?
Осторожно убрав руку блондина, он не торопился ее отпускать – ощущение другого человека рядом, живого и чувствующего, возвращало к реальности.

Нда, идея общаться при помощи письменности оказалась глупой. Вернее, в любой другой обстановки да при наличии бумаги и карандаша все бы прошло на ура, но сейчас… Его спутник даже не понял, что Лукас накарябал. Это юноша осознал сразу же, как сам выпрямился. Ибо, если находясь в непосредственной близости от своих письмен, блондин мог что-то разглядеть, то, выпрямившись, понял – все слилось с узором, который образовывал на дороже мелкий гравий. Вздохнув и откинув такой способ общения, как неперспективный, Лукас посмотрел на своего собеседника, отмечая, что он ушел куда-то в свои мысли, и тихо фыркнул – на лице парня явственно читалось – «а что этот тут делает». Вообще, если говорить честно, у Лукаса у самого закрадывалась эта мысль – что он тут забыл, но на нее тут же приходил ответ – просто не хочется идти в комнату и сидеть в четырех стенах. Да и ударившему в голову алкоголю не мешало бы выветриться.
А вот на прикосновение Этьен отреагировал точно так же, как и сам Лукас – вздрогнув, отстранившись и… неожиданно взяв его за руку. Что заставило вновь невольно вздрогнуть и даже нахмуриться. Но вырвать руку Лукас попросту не успел – Этьен заговорил, заставив внимание юноша переключиться на собственные слова, и чем больший смысл они доносили до сознания блондина, тем глубже становилась морщинка между его бровей. В глазах появился привычный холод, а губы растянулись в легкой усмешке, а сам юноша вскочил на ноги, тем не менее по-прежнему не убирая руки из легкой хватки собеседника.
…Стремишься к боли и разочарованию и одновременно их же и боишься? Как же это глупо! Ты сам-то понимаешь, что просто противоречишь сам себе? Бежать от чего-то… Прятаться, скрываться и… сдаваться… Это просто трусость! Неужели так приятно ощущать себя трусом? Это же мерзко… Или ты считаешь, что раз ты сознательно идешь на боль и унижения, до ты большой сильный и крутой? Чушь! Позволить вытереть об себя ноги – легко и просто. Вытерпеть пинок под зад – тоже не сложно. Да это вообще не настоящая боль. И дай Бог, чтобы ты никогда не узнал той самой, настоящей! А если ты не можешь удержать дорого тебе человека, то ты не только труслив, но еще и слаб. Хватит заниматься саможалением! Нужно бороться за свою жизнь. Как бы она не повернулась…
Но как и ожидалось, ни одного слова с губ не сорвалось. Они лишь беззвучно шевелились. И щеки вспыхнули легким румянцем – от злости и возмущения скорее всего. Облизнув губы и глубоко вздохнув, мальчик постарался успокоить бешено колотящееся собственное сердце, и невольно вздрогнул, услышав голос за спиной, и резко обернулся. За его спиной стоял тот самый миниатюрный японец, который несколько минут назад отказался от него на торгах.
…нашелся желающий сыграть дл меня сценку?.. ну что ж, можно и так сказать… этот желающий я сам… правда, это было в добровольно-принудительном порядке, но это уже детали…
Вновь усмехнувшись, окинул японца быстрым взглядом и кивнул, с легкой ухмылкой указав на самого себя, только сейчас замечая, что по-прежнему держит Этьена за руку, почему-то смущаясь, тут же краснея и осторожно вытягивая свою ладонь из его.

Хироки слегка прищурился, наблюдая за незнакомым ему парнем.
Неприязнь на его лице читалась невооруженным глазом.
- Почувствовал конкурента? Нет...просто опасаешься. Занятно. - на лице Сакураи промелькнула едва заметная полуулыбка.
Хиро подошел ближе.
Парнишка был забавным: рыжеватые волосы, хотя и малозаметные, веснушки на носу. В купе с общей худощавостью это придавало юноше милый и безобидный вид. Но что-то в глаза парня при этом явно показывало его взрослость.
- Интересное создание - пронеслось в голове азиата. Хироки небрежным жестом отбросил рваную длинную челку со лба.
- Совсем нет - безразлично, и одновременно бодро ответил Хиро - Я принял решение вступить в борьбу и получил удовольствие от процесса. До тех пор, пока мне не наскучило. Это не значит, что мне наскучил сам "приз". - карие глаза японца скользнули сверху вниз по светловолосому мальчишке.
- А в том, как его "забрать" нет большой разницы.
- То есть, ты самовыкупился? - японец непринужденно опустился на траву рядом с парочкой и заглянул мальчику в глаза...замечая несколько рассеянный взгляд и в общем-то не совсем его трезвое состояние.
- Это ты его напоил? - Хиро с наигранным укором посмотрел на незнакомца.
- Кстати, не представитесь? А то как-то неудобно.

- А в том, как его "забрать" нет большой разницы.  
От слов азиата неприятное ощущение скованности только усилилось. Словно не о человеке, а о вещи рассуждает.
Мурашки из легких покалываний превратились в настоящие волны дрожи, судорогами сводившие все тело и вынуждавшие переменить положение. Сигнал о начальной гипотермии запоздало дополз до сознания. Перед глазами заманчиво замелькали картинки с горячей, наполненной ароматной пеной и пахучими маслами ванной, уютном, растянутом свитере и чашке горячего кофе с ромом или грога. По-хорошему, стоило принять ванну и лечь отсыпаться: вряд ли до следующего вечера его услуги могли кому-то пригодиться. А на утро съесть завтрак, желательно из чего-нибудь натурального. Алкогольная диета, конечно, всем хороша, но долго на ней не протянешь…
Но как поступить с молодым невольником? Бросить его на так кстати подвернувшегося клиента? Но интуиция подсказывала, что намерения последнего вовсе не так чисты и, возможно, даже не ограничиваются потребностями в привычных для этого места плотских утехах. С другой стороны, клиент явно заинтересован парнишкой, а последнему тоже надо как-то зарабатывать себе на жизнь (в последнем Этьен сомневался, но допускал, что на какое-то поощрение за популярность невольники, скорее всего, могут рассчитывать).
- Это ты его напоил? Кстати, не представитесь? А то как-то неудобно.
- Нет, не я. Меня зовут Этьен, Этьен Франсуа Деланж. Я – местный парикмахер. Но сейчас, ввиду того, что никто из присутствующих в моих непосредственных услугах, кажется, не нуждается, прошу меня извинить, так как я вынужден вас покинуть: мне необходимо привести себя в порядок и переодеться, - На последнем слоге зубы звонко клацнули в подтверждение.
Легкое волнение за еще не до конца отрезвевшего блондина не оставляло, и потому Этьен, склонившись над ним и слегка сжимая ладонь юноши, прошептал:
- Если ты хочешь остаться с этим клиентом, дважды сожми мою ладонь. На прощание.
Ощутив ответное рукопожатие, а затем второе, Этьен испытал небольшое облегчение: мальчик оставался здесь по доброй воле, но вместе с тем, было немного тоскливо от того, что новое знакомство закончилось так скоро.
Жестом остановив блондина, протягивающего ему куртку, он произнес:
- Тебе она еще понадобится, я все равно возвращаюсь в замок. Вернешь как-нибудь потом или передашь с прислугой.
Легкая улыбка сожаления на прощание, рука тянется, чтобы потрепать парня по волосам, но останавливается в последний момент – вспоминается его реакция на прикосновения. А он симпатичный, хоть это и не сразу бросается в глаза. Надеюсь, этот клиент будет с ним осторожен. В глазах на секунду появляются и затухают недобрые огоньки, но в полумраке их сложно отличить от бликов фонарей.
--> ушел в сторону студии

Хотел ли Лукас остаться с этим клиентом. С одной стороны – нет. С Этьеном было как-то… уютно, что ли. И тепло. Хотя это во многом благодаря его куртке. Да и перспектива вернуться в замок и продолжить общение прельщала. Его не приглашали, конечно, но… С другой же стороны – терять шанс получить свободу Лукас не собирался. Не зависимо от того насколько неуютно и некомфортно было рядом с незнакомым парнем и на то, насколько он сам замерз. Выбор тем не менее пал в сторону японца, поэтому юноша мягко улыбнулся, дважды сжав руку Этьена в своей, а потом немного удивленно посмотрел на куртку, которую тот не принял, и вновь улыбнулся, на этот раз благодарно, чуть склонив голову.
…пока…
Беззвучно шепнул, глядя в спину удаляющегося парня, а потом, продолжая сиять улыбкой, перевел взгляд на клиента.
На риторический вопрос о причинах такого тихого поведения Лукас не ответил. На предположение о том, что он боится будто его сдадут, лишь беззвучно фыркнул, выказывая свое пренебрежение к подобной возможности. Да и не врал он. Ему действительно было все равно – достанется ему на самовольных выход или нет. Администрация этого заведения вовсе не идиоты, что в наказание запирать его где-то – терять возможную прибыль не будут. Точно так же как и портить шкурку товара. А на остальное было плевать. Да даже если бы администрация и оказалась слабой на голову и все же совершила над ним описанные выше злодеяния… Лукасу и правда было все равно. То ли алкоголь так подействовал, то ли юноша еще не вышел из состояние некоторой отрешенности, возникшей после событий не такой уж давности. А вот на произнесенное вопросительным тоном собственное имя Лукас кивнул, расплывшись в улыбке. Все верно – Лукас. Парень понял его правильно. Только вот, кажется, японей не понял, что его собеседник не может говорить. Что ж, это будет даже интересно. Беззвучно усмехнувшись, ответил на рукопожатие, мягко сжимая паьцы и невольно скользнув подушечкой большого по выемки между указательным и большим пальцем молодого мужчины, поглаживая, а потом снова улыбнулся и чуть склонил голову, как бы говоря «приятно познакомиться». И ведь снова не врал. Знакомиться с потенциальным «освободителем», а Лукас искренне надеялся, что так оно и будет, всегда приятно.
В повисшей на некоторое время тишине вдруг раздалось пение соловья с ближайшей ветки. Невольно вздрогнув от неожиданности, мальчик оглянулся, выискивая птичку взглядом, а обнаружив небольшую серую и невзрачную на первый взгляд пичужку, невольно улыбнулся искренней мягкой и какой-то детской улыбкой, тронув севшего рядом парня за колено, чтобы привлечь внимание, указывая глазами на птичку, снова улыбаясь и так и продолжая прижимать к груди куртку парикмахера, которую тот так и не забрал, одновременно зябко поводя плечами.

Отредактировано Лукас фон Хильдебрандт (2010-06-01 17:58:43)