Сказка

Лунная ванна

Используя тощий хвост как балансир, долговязый полугодовалый котенок поднимался по мокрым после вечернего дождя веткам яблони. Отчаянный прыжок через натянутые бельевые веревки ― и он уже на балконе четвертого этажа с удобными широкими деревянными рамами. Вскарабкался по ним на пятый, приложив уши, с вороватым видом огляделся, нет ли хвоста? Хвост был на месте. Вытянутый в упругую струнку тоненький рыжий хвостик прочертил едва заметную тень на белой кирпичной стене.
Правда, в темноте, что окрас было не разобрать. Серая тень мелькнула между пятым этажом и желобом. По железу царапнули острые коготки пушистого экстремала. Горбатая тень прокралась  по самому краю крыши, между прутьев парапета, и растворилась в темноте между допотопных антенн, щербатыми щетками смотрящими в небо. Перевернутые купола спутниковых товарок только подчеркивали их отсталость. Юный верхолаз был в курсе непрекращающихся споров. Чтобы не слушать брань из шумов и обрывков радиосигналов, он запрыгнул повыше. Уцепился передними лапками за край кровли деревянной мансарды-призрака. Отчаянно скарапнулся задними лапками по стене, подтянулся и сел. Повел левым ухом, правым, дернул усами - приготовился принимать лунную ванну.
В сумраке царила тишина, настороженная, ожидающая... Котенок будто слышал затаенное дыхание домов, крыш, спящих людей в глубине квартир.  Он ждал, когда взойдет луна. Заслонявшие небо тучи с дождливого вечера рассеялись. Их раздернул, как шторы, лунный свет.
Котенок нетерпеливо поднял к луне курносую мордашку. Холодное сияние поцеловало его в полосатый лобик, почесало за ушком, дыханием потревожило усы и брови и напоследок из черпака окатило светом, с лап до кончика хвоста…
...Перебирая тонкими пальцами нити лунной паутины, на шаткой крыше мансарды полулежал тонкий полупрозрачный юноша. Из длинных рыжих волос он вытряхивал, как непрошеную седину, запутавшиеся  серебряные лучи. По веснушчатому лицу иной раз пробегало отражение досады: ну же, ротозеи, быстрее. Немудрено было заплутать в его роскошной шевелюре. Правда, медь в неверном свете луны угасала, даже веснушки на белой коже стали словно серые точки. Понятно, отчего юноша-кот сторонился солнечного света. Рыжие легко сгорают. Лунный загар – вот единственный, пожалуй, который им можно принимать без опасения. Юноша вытянулся на боку, купаясь в неге лунной ванны. Повернулся лицом к ночной владычице. Не смущаясь беззащитной наготы, та провела серебристыми перстами по его плечам, мерно поднимающейся от дыхания груди, коснулась впалого живота, колена согнутой ноги, лодыжки второй ноги, спущенной  вдоль деревянной стены, поцеловала пальчики и отступила, довольная результатом.
Каждая веснушка засеребрилась от лунного света, ровными отблесками омывавшими кожу, делая ее зеркальной.
Небо как будто покрылось рябью, а полуночный котенок, нежась на волнах холодного света, слушал крики лунных чаек, лопотание лунных зайцев, плеск рыб в лунных морях, где-то на дне впалых очей владычицы снов.
В короткой рыжей шерстке запутались брызги ночной прохлады. Встряхнув головой, котенок открыл глаза, стремительно теряющие человеческие очертания...
...Этажом ниже, на табуретке у открытого балконного окна, прижав острые колени к груди, сидел полусонный рыжий паренек, чья веснушчатая кожа медленно тускнела. Лунный свет уходил из мира, оставляя на губах спящего терпкий поцелуй несбывшегося.

Отредактировано Хадзилев Ереханов (2010-03-13 21:45:16)

Ещё цветы, много цветов… красивых, как твоя хрупкая душа…