Некий мир и ни на что не претендующая игра фантазии. Все совпадения с Японией специальны и ожидаемы.
Отдельное спасибо Ноэлю- идейный вдохновитель и муз.
ФУДЗИВАРА-НО ТАДАХИРА
880-949
Если бы листья
Кленов с гор Огура
Имели сердце,
То и они бы ждали
Визит императора.
В конце февраля снегопады усиливаются. Белый, крупный снег заваливает садовые дорожки, оголенные ветки сакуры словно вновь покрываются белыми цветами, но стоит протянуть руку, как лепестки- снежинки опадают в миг, тая от теплоты дыхания. Весь мир был подчинен одному общему сну, проснуться от которого ему не суждено было еще два месяца к ряду. Это тут, на востоке Страны, в столице, в самом сердце Священного города, в императорском замке, где все точно так же утопало в снегу, как и во дворе обычного крестьянина на окраине города. Вершина Великой горы словно подцепила своим белоснежным пиком тяжелые снежные тучи, из которых вторые сутки сыпались осадки, покрывая отдаленную и уединенную от остального мира страну теплым покрывалом.
Снег забирался в рукава кимоно, падал за шиворот, таял, превращая и без этого тяжелую одежду в неподъемную, а чиновничьи носы быстро белели на пронизывающем морозном холоде. Вечерами приятно дремалось у открытого огня, под вой снежно метели и звуки струн, когда казалось, что все заботы позади, а реальный мир смешался с выдумкой и боги сами соизволили спуститься к очагу, чтобы погреться и послушать напевы старых песен.
Он хорошо знал законы своей Страны, его предки, которых он знал поименно и гордился каждым, писали их, создавая крепкое государство. Император – сын бога, основа, ядро, на котором держится все. Его боялись, так же как и богов, задабривали и увещевали, и не впускали в мирскую жизнь, ведь боги не должны знать людских забот. Его так воспитал отец, а отца дед, а деда прадед – император есть верховный жрец, без которого не проводится ни одна важная церемония, он тот, благодаря кому Страна стоит на земле, а мирские заботы следует предоставить чиновникам и сегуну. Войны, переговоры, торговля. Все оставалось в тени от императорских глаз, но Хэйке точно знал - не станет императорского дома - народ потеряет веру, а значит умрет.
Ему двадцать восемь - вовсе не так много, для того чтобы стать таким же, как его отец – великим деятелем, благодаря которому Страна отвоевала южные острова. И он пошел телом в мать - не высокий, худой, даром, что тренируется с бамбуковым мечом каждое утро, с такими же длинными ресницами и припухлыми губами, как у женщины, подарившей Стране наследника. Длинные черные, ни разу не стриженые волосы положено было сбрить наголо перед свадьбой, но до нее еще целых три месяца, а пока те были убраны в хвост, подвязанный лентой с колокольчиками. Хэйке не задумывался над этим, воспринимая процедуру женитьбы, как некую условность, приняв которую, он избавится от давления старшего сегуна, отдававшего свою третью дочь за Императора.
У Хэйке был характер прадеда- молчаливый и властный, скупой на эмоции и старающийся подчинить свои чувства разуму, он редко в открытую злился или радовался, стараясь как можно чаще сдерживать себя в любых проявлениях эмоций. Часто Хэйке можно было увидеть задумчиво- нахмурившимся, смотрящим невидимым взглядом в даль и напряженно кусающим губы.
- Добро пожаловать, рад видеть Вас снова-, ни снегопад, ни заваленные снегом дороги не могли заставить Хэйке сидеть во дворце. Хозяин чайного домика думал, что стоявший пред ним молодой господин в темно- коричневом кимоно, всего лишь чиновник или купец, простолюдины даже имени своего Императора не знали, что уж говорить о внешности. Поклон, еще поклон, приглашающий войти и присесть на циновку, за столик. Играет тихая мелодичная музыка, бумажные белые двери, ведущие в сад, приоткрыты, за ними темнеет очертания сада камней. Вечер обещает быть интересным, Хэйке точно знает, что тут и нигде в округе нет этого чуда- мальчиков учат ремеслу гейш. И это не просто театральные постановки и игра, а танцы, беседы и все то, чем так славится этот район в столице.
Хэйке улыбнулся гостеприимному хозяину и кивнул, давая понять, что сегодня он, как и всегда, впрочем, ждет для своей услады чего-то особенного и утонченного. Закурив длинную трубку, император прекращал быть императором и становился обычным мужчиной, в окружении не слуг, но своих друзей. Шутка посыпалась за шуткой, разговоры плавно стали перетекать из делового русла в неформально- дружеского, Хэйке наслаждался свободой, то и дело поглядывая на дверь. Именно через нее в зал входили то ли девушки, то ли юноши, призванные ублажать гостей и дарить им душевное умиротворение.
