Даниил бережено коснулся маленького шрама, едва заметного, на запястье левой руки. След, оставленный сестрой, был единственным украшением, которое он по-настоящему ценил. Он еще помнил, как тонкое лезвие ножа вспороло нежную кожу, и кровь легко выступила из пореза. Шарлотта хмыкнула, когда в его глазах появились слезы, и коснулась языком ранки,  слизав кровь. Может никто не замечал, но они с сестрой были действительно странными детьми. Он вспомнил, как кидали землю на крышку гроба и свой собственный дикий крик. С тех самых пор он заставлял кричать других, а сам едва мог шептать.
В комнате было холодно и Дан сделал знак слуге, чтобы тот закрыл окна, а еще лучше и задернул шторы. Немой послушался мгновенно, и Нил удовлетворенно заметил, что он не прогадал, когда брал парня в услужение. Тот служил ему с рабской покорностью, забросив свои собственные интересы. Парень был внебрачным сыном маркиза Тулле, и едва не погиб десять лет назад. Немой попал в плохую компанию, когда ему было тринадцать. Дан вытащил его, но парню уже отрезали язык и срезали кожу с бедер.  Он дал ему дом, и предложил помощь. Не смотря на почти фанатизм при службе виконту, у Немого никогда не возникало фантазий на тему отношений лорда и его самого. Он всегда выполнял для господина самые разные поручения, иногда покупал парней и тайно приводил их в Бернуар-мэнор, ждал долгие часы, чтобы проводить измученных шлюх в места их обитания.
Даниил поднялся с дивана и потянулся, ощущая, как разминаются мышцы и понял, что давно не был в спортзале. Тело требовало разминки, и Дан чуть улыбнулся. Усталость от работы не имела никакого влияния на него, всегда можно забиться куда-нибудь и отдохнуть от вида крови и хирургических инструментов. Но вот недостаток бокса и секса делали его злым.
- Приведи сюда невольника, Роз, и подготовься к работе, - бросил он слуге, направляясь в ванную.
Тот кивнул и накинул черный плащ, скрывая под ним свою непропорционально огромную фигуру. Сам Даниил скинул пиджак и закатал рукава у темной рубашки, щелкнул выключателем, и комната погрузилась во мрак. В темноте он чувствовал себя уютней, и всегда держал несколько малых ламп, чтобы обходиться без верхнего света.

Даниил закинул ногу на ногу и внимательно посмотрел на невольника, которого привел Розье. Неплох, не в его вкусе, но безусловно хорош.
- Отлично, Рози, - кивнул он, - ты пока можешь не действовать, но принеси вина и немного сыра.
Немой кивнул, и выскользнул из  комнаты. Дан молча смотрел на парня, которого ему доставили, и со вздохом подумал: «Максималист, и явно нахал. Смотрит в глаза, и не собирается скрываться от меня. Может истерик…Хм…»
- Подойди и сядь в кресло, - мягко сказал Дан, решив, что нельзя сразу резко обращаться с этим юнцом.
В комнате царил полумрак, и из того кресла куда Даниил хотел посадить парня, виконта не было видно. Только очертания его фигуры. Вернулся Розье и поставил на столик пузатый кувшин с вином и тарелку с тонко нарезанным сыром.
- Как тебя зовут, мальчик?

Даниил вскинул брови. Кусается, паршивец! И делает слишком поспешные выводы. Нил был жесток лишь тогда, когда ситуация выходила из-под контроля, но сейчас он был расслаблен и настроен доброжелательно. Дан видел, как парень конвульсивно дернулся, когда почувствовал запах вкуснейшего сыра. Нил улыбнулся уголками губ и кивнул Розье:
- Принеси немного овсянки на молоке, Роз.
Они вновь остались вдвоем, и Даниил вздохнул:
- У тебя плохое воспитание, мальчик. Я бы предпочел называть тебя именем, которым нарекли тебя родители, но если ты настаиваешь, - он ухмыльнулся, - я буду звать тебя так, как посчитаю нужным. Впрочем, у тебя есть еще шанс назваться, и не приобрести  гнусное прозвище. Например, Перрито, как тебе? Ты похож на щенка…
Говорил Даниил тихо, но был уверен, что мальчик его слышит. Вернулся Розье, держа в руках поднос. Помимо овсянки он взял мягких булочек и немного сладкого джема. Поставил свою ношу на столик у кресла, где сидел парень.
- Ты голоден? – Кивнул на поднос. – Поешь. Не хочу, чтобы ты грохнулся в обморок, если я решу немного поиграть. Или не хочешь?
Улыбнулся, но сузил глаза, замечая, как парень сжимает и разжимает кулаки. Он напомнил ему о мужчине, который был у него самым первым. Тот тоже сжимал кулаки, но он не был скован цепями, лишь долгом в тридцать тысяч фунтов. Даниил встал, оправляя черную, самую свою любимую рубашку, и снял перстень, кинув его Розье. Тот убрал украшение в шкатулку.
- Коли я не грублю тебе, мальчишка, то ты должен держать свой нрав в узде. Если ты не хочешь, чтобы дела вновь закончились карцером, - задумчиво, - или ты предпочитаешь быть в заточении?

- Похоже, что твои родители обладали непомерным самомнением, - презрительно, - это, видимо, единственное, чем они обладали. А ты еще и маленькая неблагодарная свинья, Рауль.
Сокрушенно покачал головой и указал Розье на кашу, что заляпала ковер. Слуга кивнул и принес слегка влажную губку, которую впихнул парню в руки.
- Убери за собой, мальчик, не хорошо пачкать такие красивые вещи.
Собственно Даниил не был садистом в полном смысле этого слова, так как его останавливала собственная брезгливость. Он предпочитал использовать для своих утех незаменимого Розье, который тенью следовал за хозяином, исполняя все его поручения. Даже самые странные. Мальчик привередлив в еде, значит, карцер не научил его есть все, что ему дадут, а это плохо. Очевидно, гордость у юнца зашкаливает, и он будет сопротивляться, даже если ему сломают пару костей. Нет, калечить ребенка, это не его метод. Однако, и то, что его не успели сломать в этом заведении – это плюс ему. И минус хозяйским слугам. Дани чуть усмехнулся, подумав, что было бы, если бы Герман услышал его мысли. Нил не любил критиковать прилюдно, не потому что боялся конфликтов, скорее просто избегал лишних проблем, которые могли бы чем-то обременить его. Одной такой проблемой как раз стала его милая женушка – Анна, в девичестве Анна Эжени Варанс. Даниил раздраженно вздохнул: «Ох уж эти женщины!»
- Давай, давай, шевелись и убери за собой, мальчишка, почему ты до сих пор сидишь? – Чуть недовольно протянул Даниил, вновь усаживаясь в мягко кресло.

- Вам никто не давал права отзываться так о моих родителях!
Парень окрысился мгновенно – никакого перехода от легкой злости к ярости. Даниил улыбнулся: «Какая несдержанность!». Ребенок сам дал ему право наказать себя. Нил с удовольствием смотрел, как ходят желваки, как глаза наливаются злобой, которую Рауль даже не пытался скрыть. Нилу нравилось такое состояние невольника, однако, он сожалел, что юноша так быстро дает ему повод для наказания. Играть с ним было скучно – никакой остроты, лишь мгновенное вскипание, и следующее за ним наказание. Тоска. Когда Розье сунул мальчишке губку, тот побледнел от ярости и, вероятно, возмущения. А потом демонстративно кинул губку на пол, показывая всем своим видом: «Ты меня рабом быть не заставишь!». Даниил презрительно улыбнулся и сделал знак Розье, чтобы тот немного проучил мальчишку, но не слишком сильно. Ломать его мгновенно не было никакого желания. Сильные пальцы медведеподобного слуги заставили Рауля втиснуться носом в ковер. Даниил знал, что сейчас чувствует невольник: невероятны смрад  грязи (пусть даже появившейся только что) достигал даже его ноздрей. Роз дернул юнца за волосы, ставя его на колени, а потом положил свои руки парню на плечи в знаке – ты не смеешь подняться. Даниил кивнул Розье, показывая, что удовлетворен наказанием.
- Похоже, ты еще не понял, что ты здесь никто, Рауль, - мягко заметил Дан, обмахиваясь платком, который спрыснул духами. – Прискорбно сознавать, что ты настолько глуп, что все приходится тебе демонстрировать. Сейчас мы с тобой проведем урок послушания, по окончанию которого, я надеюсь, ты будешь сознавать свое место в этом доме. Розье.
Рози криво улыбнулся и скрылся в одной из комнат – развлекательной – на несколько минут. Вернулся он, держа в руках небольшой саквояж, который поблескивал дорогой кожей.
- Мы будем учиться правильному обращению, и, конечно, тому, как ты должен вести себя в присутствии Хозяина, - улыбнулся Даниил.

Отредактировано Даниил (2009-09-28 00:27:55)