» Камеры и карцеры

Алекса вели по длинным коридорам, богато обставленным и озаренным ярким солнечным светом, льющимся из больших сводчатых окон. Привыкшие к темноте глаза парня постоянно жмурились и слезились. Он с трудом мог различать, казалось, бесконечные пролеты лестниц, сменяющие одна другую двери и редкую прислугу проходящую мимо. Он был не в полицейском участке, это факт. Он был в чьем-то доме, очень похожем на замок или очень большое поместье. Возможно, он в гостях у кого-то из своих новых друзей, но тот прием, который ему оказали, нельзя было назвать гостеприимным.
В конечном итоге они остановились около резной массивной двери, которая фактически ничем не отличалась от остальных находящихся на этом этаже. Один из охранников постучал в дверь, а потом как-то до смешного робко заглянул в комнату
- Господин де Реналь, невольник прибыл! – По-видимому, получив утвердительный ответ, медведь открыл дверь пошире, а второй грубо, без приглашения войти, втолкнул в Алекса в комнату. Его усадили на стул, стоящий напротив широкого письменного стола, за которым сидел какой-то незнакомый Александру мужчина. Кажется, он был чем-то занят, прежде чем его отвлекли визитом Кройца.
Медведи известили присутствующих, что будут ждать за дверью и вышли, оставив парня наедине с незнакомцем, который совершенно не внушал доверия. Парень хмуро смотрел на мужчину и молчал, не желая первым вступать в дискуссию. В конечном счете, на уедиенцию он не напрашивался

Сидящий за столом мужчина совершенно никак не отреагировал на появление в своем кабинете гостя. Он продолжал читать какие-то бумаги, посвящая свое внимание только им, как будто кроме него в комнате вообще никого не было. Очень быстро Алекса стала раздражать такая игра в молчанку, он стал недовольно постукивать ногой по полу, готовый взорваться в любой удобный для этого момент, но терпеливо ждал. В конечном итоге, его сюда не просто посидеть же привели.
Еще через какое-то время дверь снова отворилась, один из сопровождающих его медведей вошел в комнату и робко засеменил к столу, неся в руках папку. Его поведение рассмешило парня и тот невольно усмехнулся. Этот дядя тут был явно главный или один из главных, и конвоиры, по видимому, очень боялись его гнева или же просто не желали лишаться работы.
Мужчина просмотрел документы лежащие в принесенной папке и, отложив ее отдал этим двум указания, которые касались непосредственно Алекса. Мало того что они совершенно не входили в планы парня так они еще и не вписывались ни в какие рамки приличия
- Что? – Не выдержал парень – Какой еще медосмотр? Вы совсем охренели?! – Алекс вскочил со своего места на ноги и отчаянно жестикулируя скованными в наручники руками затараторил
- Объясните мне, какого черта здесь происходит? Вы не имеете права меня удерживать здесь, кто бы вы ни были! Я требую объяснений и ни на какой медосмотр я не пойду. Скажи этим двум ублюдком чтобы перестали меня домогаться и отпустили!!! – Один из ублюдков тут же подошел к Александру и схватил того за предплечье, больно сжав его руку в своей ладони, недвусмысленно намекая что именно сейчас стоило бы заткнуться. Вместо того чтобы внемлить его прямому как железнодорожная колея взгляду, Александр вырвал руку и завопил – Да отвали ты от меня!

Отредактировано Алекс Кройц (2009-09-10 17:07:00)

Ситуация походила на какой то абсурд или даже чью-то злую шутку. На его вопросы не ответили, даже намека не дали, чтобы прояснить ситуацию. Его попросту заткнули сильным ударом в солнечное сплетение. В глазах моментально потемнело, а легкие сжались в комок, в раз лишившись кислорода. Алекс повалился на пол и наверняка бы познакомился с его гладкостью поближе если бы не один из медведей, вовремя подхватившего падающую фигуру. Кройц согнулся в три погибели и тяжело задышал при этом еще пытаясь бороться с державшим его охранником.
- Сволочи! Убери руки, ублюдок! – парень скалился выплевывая ругательства. Казлось еще немного и он вцепиться  в горло давившего на него медведя, но тот держал крепко принуждая стоять на месте и смотреть в безразличное лицо мужчины, внимательно рассматривающего новобранца
За все время что парень тут находился мужчина говорил не много но всегда прямолинейно и по делу при этом не оглашая, по его мнению, лишнюю информацию. Александру казалось, что он намеренно утаивает подробности чтобы позлить его. И черт возьми, у него это отлично получалось.
- Ладно – Алекс сделал пару глубоких вдохов и заставил себя успокоиться, решив что мужчина просто не желает говорить с ним, когда Кройц в таком возбужденном состоянии.
- Пожалуйста, я хочу знать! – настаивал Алекс – Позвоните моему отцу, он… - Парень не успел договорить ибо в открытую дверь за которой только что скрылся один из конвоиров въехала больничная каталка, с гладкой хромированной поверхностью. Это уже было не смешно. В голове Алекса тут же родилось пара бредовых идей на тему незаконной продажи человеческих органов и экспериментов. А тут еще медведь, шепнул на ухо что-то типа «держись, паренек!» Держаться? Но за что?
- Ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа! – Александр забился, стараясь, высвободится из мертвой хватки конвоира.
- Пусти, гад! Мой отец стерет вас с лица земли, если вы мне хоть что-нибудь сделаете! Слышите, пошли прочь, твари! – засим последовала новая попытка вырваться, сопровождающаяся несколькими пинками адресованными медведю, что продолжал держать Алекса

Отредактировано Алекс Кройц (2009-09-10 18:26:52)

Вы когда-нибудь пробовали сдвинуть с места многотонный состав? Некоторым это несомненно удается, но таких единицы. О них пишут в книгах Рекордов Гинесса и бесконечно обсуждают. Обычным же людям, как правило, не дана такая сила, в том числе и Александру, который признаться, уже устал бороться с этими двумя охранниками, которым, казалось нет и дела, вырывается он, пинается или просто стоит на месте. Пинки и очередная попытка вырваться не дали никаких результатов. Мужик только приглушенно зарычал, еще крепче сжимая в свое лапе плечо Алекса, который стиснув зубы изо всех сил стараться превозмочь боль и не показать слабости. Этого нельзя было делать ни в коем случае. Показав слабость, ты автоматически становишься объектом ненависти. Подставляя под удар и вторую щеку, придется терпеть таких ударов с десяток. Алекс знал по себе, почуяв превосходство, в груди зарождается неугасающее желание раздавить блеющую овцу. Да и Александр был слишком горд, чтобы пасть на колени, чтобы элементарно смириться с этим унизительным статусом «ничто».
Поэтому он, практически не моргая, исподлобья, смотрел на приблизившегося незнакомца. В его темных глазах плескался огонь, ненависть и животная ярость. С ним еще никогда так не обращались, ему еще никогда не говорили, что его жизнь ничего не стоит.
- Мой отец влиятельный человек. Он найдет меня и тогда вы все проклянете тот день, когда появились на свет! – сквозь зубы прошипел парен. Он уже не сомневался, что в этом месте он пленник, только еще пока не догадывался зачем и чего это будет ему стоить. Он не лгал, говоря, что его отец влиятельный человек и способен раскатать это халупу в асфальт, если потребуется, но было одно но, которое перечеркивало любую надежду на его помощь. Ал прекрасно знал, что его не будут искать еще очень долгое время. Отец был осведомлен, что Алекс снова ударился в бега по Европе. Кройц старший не знал о его конечном пункте и тем более не мог и догадываться о том, куда его сын помчиться дальше. Александр не однократно пропадал и на месяц и на два, но всякий раз возвращался с сувенирами и дико интересными историями о своих поездках. Никому и в голову не приходило волноваться за него или пускать гончих по его следу. Единственная надежда была на отель, в котором остались все его вещи и документы. Возможно, они подадут в розыск, возможно, оповестят родителей. Но все равно, шанс на благоприятный исход дела был равен нулю…
Серые глаза незнакомца с минуту рассматривали гневное лицо Александра. Он был до странного спокоен и холоден. Кройц не мог понять, что мужчине от него нужно. В его взгляде не было ничего, ни вожделения, ни гнева, ни толики раздражительности. Такая неопределенность пугала. Парню казалось что он смотрит в глаза смерти. И пальцы этого мужчины, касающиеся скулы, отчего-то такие же холодные, как и взгляд. Парень на секунду опустил глаза, чтобы посмотреть. Длинные изящные пальцы облачены в хирургическую перчатку, белую, полупрозрачную.
Пальцы касаются мягко, ведут вниз, очерчивая овал лица, останавливаются на подбородке. Алекс резко мотнул головой избавляясь от этой бесчувственной ласки, но пальцы, моментально вцепившись в скулы, заставляют снова смотреть прямо. Пальцы впиваются в щеки, принуждая открыт рот. Очень больно и Кройц рычит от досады, но все же разжимает челюсти. Еще секунда и во рту стальная распорка, принуждающая открыть рот как можно шире. Алекс замотал головой, стараясь скинуть с себя это устройство, но ремешок крепко удерживает его на месте. Затянутые в латекс пальцы снова касаются лица, описывают контур губ и трогают кончик языка. На автомате Алекс пытается сомкнуть челюсти, всем сердцем желая откусить наглому мужику пальцы. Распорка еле слышно затрещала, но не поддалась напору.
Мужчина отходит к столику и отдает новое указание
- Раздеть!
Приказ был моментально выполнен, Алекс и глазом моргнуть не успел. Дорогая алая рубаха разлетелась на куски, только лишь медведи дернули ее в разные стороны. Со штанами Им пришлось попотеть ввиду плотности ткани и ярого сопротивления невольника. Однако им это удалось, ну а тонкое хлопковое белье вообще не было для них существенным препятствием. На теле не осталось ничего кроме лохмотьев ранее считавшихся одеждой и тонкой пленки испарины покрывающей все тело невольника..
Парень тяжело дышал и глухо мычал капая на обнаженную грудь слюной, по-видимому стараясь выговорить еще что-то типо ругательств или уничижающих оскорблений. Ему было очень неуютно находиться совершенно голым в компании троих совершенно одетых мужчин явно не дружелюбно настроенных. Ему не было стыдно, но машинально он все же свел колени, стараясь выглядеть не слишком вызывающе.

Когда Алекс не возжелал внемлить словам и последовать приказу, еще сильнее сжав колени и с упрямой злостью смотря на мужчину, в одночасье ставшим для него самым ненавистным человеком на земле, незнакомец обратился за помощью к охранникам. Толстые пальца медведей больно вцепились в колени, разводя их в стороны. Лодыжки были стянуты ремнями из грубой кожи, так чтобы юнцу вновь не захотелось их свести. Парень сопротивлялся на столько на сколько ему хватило на это сил. Он рычал от досады ибо все его попытки потерпели полное фиаско. С каждой секундой ситуация нравилась ему все меньше и меньше. Пока ему были не понятны мотивы этого высокого солидного мужчины, но факт того что он сидит сейчас связанный и совершенно голый с широко разведенными ногами вселяли в его душу вполне оправданные сомнения. В сердце звенели тревожные колокольчики, подсознательно он уже знал, что сейчас произойдет, но не догадывался даже в каком масштабе. Он старательно гнал от себя мысли о любом насилии, но холодность глубокого серого взгляда впившегося в его смуглое, искаженное гневом и недоумением лицо, не оставляло ни одного другого варианта. Мужчина был решительно настроен, он был тверд и непоколебим в своем решении «Научить Александра как быть послушным» и более всего пугала его уверенность в том, что это без сомнения получится.
Парень снова замычал, по видимому пытаясь выговорить, куда этому мужчине стоит пойти и к какой именно матери, но из широко раскрытого кляпом рта вылетали лишь обрывки фраз, казавшиеся окружающим совершенно бессвязными. Белые челюсти зверя опасно напряглись, вновь ощутив присутствие в жарком рту пальцев незнакомца, собирающих вязкую слюну. Он смазал ею несколько хромированных шариков, а затем нагнулся. Его рука проследовала к низу живота и через пах, остановившись рядом со стянутым в бутон колечком мышц. Смоченный в слюне палец провел по окружности и надавил в самую середину, неотвратимо проникая внутрь. Парень задергался, но охранники побеспокоились о том, чтобы он сидел спокойно, сдавив его плечи и бедра в стальных тисках крючковатых пальцев. Не став тратить время на прелюдию, незнакомец по очереди втолкнул в девственный анус Кройца тяжелые стальные шарики, один за другим. Их оказалось всего три. Чтобы щенку не удалось их вытолкнуть из себя, в судорожно сжимающийся анус был следом введен толстый резиновый стержень. Возможно, он был не слишком большим, но Алексу он показался просто гигантских размеров, ибо та боль, которая прошила все его тело, была не соизмерима ни с чем. Он отчаянно сопротивлялся, не желая впускать в себя эту игрушку и оттого было еще больнее, ведь затычка рвалась в неподготовленное нутро практически без смазки, беспощадно тревожа стенки не предназначенного для этого отверстия. Алекс завыл, с силой, до судорог сжимая челюсти от боли и обиды. Мышцы напряглись, превратившись  в камень, казалось кожа сейчас лопнет от напряжения, а ножки стула опасно заскрипели. Когда Алекс попробовал вырваться или хотя бы свести ноги.
Вонзившаяся в анус затычка была намертво прикреплена специально для этого созданными ремешками, которые неприятно стягивали паховую область и основание вялого члена. Александр кричал и что есть мочи бился в путах и мертвой хватки голодных до секса мужиков. Он чувствовал кожей их сексуальное напряжение, ощущал как каждый из них то и дело норовил потереться о него вздыбленными членами, рвущимися на свободу через плотную ткань довольно узких брюк. Его охватила доселе дремлющая паника и простой животный страх не только за собственное здоровье, но и за жизнь. Его гордость была унижена, в его избалованном сознании никак не могла уместиться мысль, что кто-то смеет вообще тронуть его не то что так грязно и изощренно издеваться. Но умолять он пока не собирался.
Процедура была закончена и латексные перчатки с характерным резиновым треском были стянуты с рук и отброшены в сторону. Александр обмяк, на стуле, скорчившись в три погибели и тяжело дышал. Волосы плотной густой занавесью спали на лицо, ограничивая видимость. Задница нестерпимо зудела, а кишки свело тупой болью, которая неумолимо раздразнивала желанием опорожнить кишечник. Алекс успел уже было обрадоваться, что все кончилось, краем уха услышав, что мужчина отошел и занял свое место за письменным столом. Однако слова, слетевшие с его тонких надменных губ, заставили Алекса интуитивно вжаться в стул.
Минута? На что? Ответ последовал в то же мгновение. Пятерня одного из охранников нырнула в копну растрепанных волос невольника и резко потянула назад, принуждая запрокинуть голову. Алекс зарычал, дернулся на стуле, так что тот жалобно скрипнул, но вырваться ему так и не удалось. Охранник стал смачно плевать ему на лицо, а затем, достав свой вонючий грязный член, принялся размазывать вязкую субстанцию по губам. Алекс пытался отвернуться, но медведь с силой удерживал его голову за волосы и каждое движение отдавалось острой болью. Еще мгновение и член мужика нырнул в открытый зев зверя. Он резко двинул бедрами, вогнав свой сочащийся смазкой ствол в глотку Алекса до основания, так что тот уперся носом в его промежность. Моментально сработал рвотный рефлекс, глотка сжалась стараясь вытолкнуть из гортани инородный предмет, а Алекс интуитивно мотнул головой в сторону. Комнату заполнении приглушенные стоны и булькающие звуки рвотного позыва. Все тело невольника напряглось и яростно забилось в путах, руки, закованные в наручники вцепились в запястье медведя, голова металась из стороны в сторону мешая мужику насладиться моментом. Вместе с тем, ерзая на стуле, Алекс не мог не забыть про вставленный в зад фаллос, который при каждом движении напоминал о себе тупой болью в заднем проходе. Александр был в ужасе. Ситуация походила на какой-то мультфильм, плохо нарисованный и неправдоподобный. Сейчас его трахал в разомкнутый распоркой рот мужчина огромный членом, грубо натягивая его голову на свой елдак. А Алекс даже не мог ничего сделать кроме  как давиться толстым мужским отростком и  в сотый раз попытаться увернуться и выплюнуть член изо рта. Слюны и смазки стало во рту очень много, Алекс не мог сглотнуть или сплюнуть, поэтому вязкая субстанция беспрепятственно капала с подбородка на загорелую грудь, Его стало сильно тошнить и вместе со слюной изо рта потекла вязкая мутновато-желтая смесь желудочного сока и остатков не переваренной пищи. Он закашлял не в силах сопротивляться процессу, захлебываясь собственной желчью…

Это была самая длинная минута в жизни Александра Кройца. Член охранника неустанно плясал на гландах парня, дразня рвотные рефлексы. Парня рвало беспрестанно. Он даже не мог понять от чего его рвет сильнее, от того что в его глотку лезет здоровый член или же от самой ситуации, которая казалась ему на столько мерзкой что и словами было не передать. Конечно, по пьяни случалось всякое и он совершенно не гнушался однополыми отношениями, не упуская случая отодрать какого-нибудь паренька в подсобном помещении очередного клуба. Но это было совсем другое. Ситуация не имела ничего общего с тем что ему доводилось пробовать.
Медведь же продолжал вколачивать свой отросток, теперь держа голову Алекса двумя руками, совершенно не обращая на утробный вой жертвы и мерзкие булькающие звуки поднимающиеся из глубины. Потом они поменялись. Потом снова. Александр мог перевести дух и отдышаться только в коротком перерыве между новыми заходами. Этого было чудовищно мало ему казалось, что он просто задохнется или захлебнется собственными выделениями и смазкой мужиков, которой было до противного много. Мужики напирали, толкались и отталкивали друг друга, сгорая от нетерпения снова вставить свои грязные отростки в податливый юношеский рот. Они хрипели, как загнанные лошади, всякий раз, когда их члены погружались в узкую судорожно сокращающуюся глотку. Растянутые губы щекотали жесткие темные волоски, а терпкий ярко выраженный запах мужского естества забился глубоко в ноздри, а Александр все так же ерзал на стуле, продолжая свое знакомство с резиновой игрушкой разрывающей его анус. Его дикий от ужаса взгляд метался от предмета к предмету в богато обставленном кабинете не задерживаясь на месте ни на секунду. От раскрасневшихся рож возбужденных охранников, которые сейчас мало походили на людей, а больше на животных, к непроницаемому лицу элегантного мужчины. Он просто смотрел и казалось то, что он видел никаким образом не захватывает его. Он не изнывал от возбуждения и похоти, на его лице так же не читалось и желания раздавить Алекса словно букашку. Он был совершенно равнодушным, и казалось пресловутые выпуски новостей способны были расшевелить в нем больше эмоций, нежели это возбуждающее зрелище. Одно лишь это ставило Алекса в тупик, ибо смысла подобным издевательствам он не видел.
Наконец его оставили в покое. Оба мужика с гортанными стонами спустили все содержимое семенных желез ему на лицо и в рот, отступили, пряча свои вонючие отростки в брюки. Александр обмяк, ослабев от сопротивления. Последние порции мутноватой жижи поднялись из желудка и выплеснулись на пол меж расставленных ног Алекса. Он прокашлялся и отдышался, не смея поднимать глаза на мужчин. Ему было стыдно до одури и он с удовольствие бы провалился сквозь землю, будь у него такая возможность.
Глотку ужасно саднило, во рту противный привкус желудочного сока и спермы, которая к слову, густыми белесыми каплями покрыла все его лицо.
Незнакомец сжалился или же попросту устал играться со зверем, приказал отвести его к остальным (К кому «остальным» так же не было ясно). Однако его не поспешили развязать и дать возможность смыть с себя этот позор, а потащили так, вместе со стулом, по длинным широким коридорам, мерзко улюлюкивая и заливаясь звонким смехом…

> Комнаты невольников