Еще несколько минут полного молчания показались пыткой для взъерошенного и жавшегося в угол невольника, он с трепетом ожидал любых резких слов, грубой хватки или удара, но ничего, абсолютно ничего не последовало в ответ на действия. По всей видимости, Мастер сжалился, завидев испуганного и почти сломленного мальчишку, и это было мило, если бы не горечь обиды, поселившаяся в груди и комом осевшая в горле. Дэрин напряженно всматривался в профиль мужчины, застыв и настороженно вздрагивая от каждого легкого движения своего обидчика. Наигравшись, хозяин поднялся с ленивой грацией сытого кота направился к одной из дверей, исчезая в проеме и долгое время не возвращаясь. Воцарившееся в спальне спокойствие убаюкивало, обволакивало мирным затишьем, лаская кожу свежестью ночной прохлады, льющейся из приоткрытого окна. Тяжелая минута рваным дыханием слетела с губ мальчика, слегка пошевелившегося, чтобы понять сможет ли двигаться. Ничего, терпимо. Вновь чуть дернулся, спускаясь на кровати ниже и, поглядывая на дверь, поспешно смял в руке влажную простынь и провел ею между ягодиц, скрипнув зубами от боли и ощутимого дискомфорта пониже поясницы. Торопливо вытер сперму на внутренней стороне бедер, со страдальческим стоном всматриваясь в синяки, оставленные мужскими пальцами на бедрах. В сердцах и с раздраженным ворчанием откинул в сторону перепачканную простынь, и, не особо церемонясь, дернул чулок за подвязку, стягивая неприятную и унизительную деталь. Вслед за первым последовал и второй, после чего невольник откинулся на спину, вытянувшись на кровати, и прикрыл глаза, кривя губы в неприятной гримасе. Все еще больно. Все еще обидно. И эти два чувства следует подавить в себе до прихода мужчины, если, разумеется, он собирается явиться обратно, чтобы увидеть благосклонность раба. Зажмурившись, Блуд прислонил ладонь к глазам, потерев их и пару раз сдавленно выдохнув, сглотнул образовавшийся в горле ком и кое-как перевернулся на бок, стараясь не стонать особо громко. Утомленный организм требовал отдыха, желательно продолжительного и без перерывов на еду, откровенно говоря, наглотавшись чужого и отчасти своего семени, его немного мутило, поэтому сами мысли о возможном ужине заставляли желудок урчать и болезненно сжиматься. Помимо физических факторов, Дэрина тошнило от раздражающего чувства жалости к себе и глубокого отвращения к этому месту. Мысли то и дело возвращались к Мастеру, резкие перемены в чужом настроении пугали и выматывали. Невозможно понять или ощутить, неизбежно натыкаясь на барьер, коснувшись которого можно обжечься холодом.
Задремав под собственные мысли невольник пропустил тот момент, когда мужчина вернулся в комнату, умытый и приодевшийся, без следов о недавней схватке, искрящийся свежестью и сдержанным отсутствием. Глубокий тон голоса рвал сонный бред, возвращая мальчика в чувства, а звонкий удар по щеке - обиду, словно напоминая о той боли, что томила организм. Распахнув глаза, Блуд испуганно уставился на хозяина, не дернувшись, остался в прежнем положении, боясь пропустить ласкающий слух чувственный голос с горьким оттенком слов.
Это не было сном или видением, волнующим образом воспаленного сознания, все происходило в реальном времени и жизни. Невольник приподнялся, на мгновение зажмурившись от едва ли выносимой боли в мышцах, и вновь взглянул на Мастера, сосредоточенно всматриваясь в темную фигуру. Демон говорил медленно, но четко выражал свою мысль словами и частью действий, когда тонкий браслет оплел запястье юноши.
Нарушил приказы? Искренне недоуменный взгляд и приоткрытые губы, готовые высказать протест, возмущение. Нет, лучше не злить, заткнуться, сцепить зубы, мирно улыбнуться и сидеть на месте, так и не пошевелившись. Краска спала с лица, мальчик в замешательстве застыл, опустив взгляд в ноги и настороженно вслушиваясь в монолог. Трое мужчин? Ощутить всех троих разом - невозможная задача. Невольно возникает вопрос - почему Мастер настолько сильно ненавидит? Все эти громкие слова, никогда не простит обмана, невыполнения приказа, разговор о честности... Блуд недоумевал, серьезно не понимал желаний этого человека и не знал, как поступит. Действительно ли хочет принадлежать ему настолько, чтобы позволить кому-то вновь рвать себя изнутри? Чуть нахмурившись, мальчик не поднял головы даже тогда, когда ушел мужчина и спустя время появился слуга.
Поднявшись и свесив ноги с кровати, Блуд мгновение заколебался, прикрывая глаза и собираясь с силами. Пальцы нащупали холодный метал, невольно сгребая его в ладонь и сжимая кулак так, чтобы крестик вдавливался в кожу. Встав на ноги, он накинул на плечи рубашку, дрожащими пальцами застегнув ее самостоятельно, не давая сделать это пришедшему слуге, и со стоном натянул мятые брюки, только после этого, приведя себя в относительный порядок, он направился из комнаты, приглаживая свободной рукой волосы и выпрямляя осанку.

» Комнаты невольников » Пандемониум теней (комната Блуда)