Архив игры "Вертеп"

Объявление

Форум закрыт.

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Архив игры "Вертеп" » Холл и общие залы » Каминная зала


Каминная зала

Сообщений 81 страница 100 из 457

81

Алый отблеск. Он словно разлился по всему  залу в мгновение ока, заливая воздух красноватым оттенком. Каждый цвет предельно четок. Каждый контур до рези в глазах ярок. И каждая фигура преисполнена до краев - как после случки задница полна спермой - Багрянца. Он бил в глаза, погребая  под собой разноцветье.  Растворяя в себе и растворяясь в окружающей радуге, оставаясь в ней лишь намеком, сутью, стержнем, тем, что можно лишь осязать. Запахом.
Обер глубоко втянул в себя запах Багрянца, исходящий от Зверя, и взглянул на него. Алый отблеск глаз. Алый отблеск от ритуального ожерелья. Все часть этого ритуала. Никто не исключение.
Жертва вполне отошел после асфиксии - вот язык касается уздечки, и то, что вкус нравится, расплывается на его лице. Вот и пальцы сложились в незамысловатую фигуру, более привлекательную, чем стандартный fuck. Алые губы, еще недавно покрытые розоватой пеной, с готовностью приняли член. Да, это глубокая  глотка - и Обер, оскалившись, тяжело, неспешно подался назад и вперед, с силой трахая умелый рот.
Выпустил волосы и теперь обхватывал основание шеи. Большой палец уперся в скулу - черной выделанной кожей мертвого животного по живой, теплой, за которой бешено бьется пульс. И Обер почти воочию увидел, как выдирает челюсть парня. И как член, красный от крови, с  хлюпаньем ходит у  него в  горле, как  мошонкой чувствуется влажная мягкость. В едином - тяжелом, неторопливом, напряженном, как  сжатая пружина, ритме. Так, как движется сейчас Зверь. Видение промелькнуло, чтобы исчезнуть, но ритм остался. И так двигался сейчас Тень.
Он видел остальных в зале. Невероятно отчетливо. И точно так же - четко, ощущением, тяжелой лапой, лежащей на затылке, - виделся Багрянец. В позолоте, в белизне хлопка, в блеске настоящих и фальшивых драгоценностей, в черноте бархата. В глазах каждого. На губах. Под ногтями. Он был во всем. Как и ритм. Неторопливая, преисполненная силы и скрытого напряжения, пластика пронизывала каждое движение - и суетливую торопливость случки, и плавную похотливость первых шагов игры, и жадность, с какой пухлое белое тело под руками принимает чужую похоть. И даже предсмертные судороги.
В алых глазах на косматой оскаленной морде отражалась зала. А в горле Обера поднималось, клокоча, рычание.
И все были Зверем. И Зверь был - всё.

82

Мелькание. Взблески. Высверки. Маятник густого кисельного движения. Марево тяжелого дыхания. Причудливо вывернутая спираль жестов, эмоций, чувств.
Тьма лежит ленивым ворсистым покрывалом, обволакивая все, что вне горящего круга. Символы пробегают алыми, багряными искрами, оставшиеся лампады дают больше жара, чем света. Тяжелое дыхание Зверя шевелит пару завернувшихся шерстинок. Бедра - стальная пружина, сжатая под бешеным напряжением. Размеренное движение дрожит на грани взрыва, когда никакие преграды уже не сдержат распрямляющуюся спираль.
Неумолчный, безостановочный калейдоскоп, звуки, запахи, движения. Единая масса, разноцветная, разноликая, но слившаяся воедино. Стальные когти растут прямо из фаланг, тревожа кости тупой болью, фантомным ощущением. Каждый из приносящих в жертву себе собственную похоть уже пожран Зверем, и вся неповоротливая масса желания, нетерпения, наслаждения, боли, жизни и смерти тугим комом пульсирует внутри. Такова суть - быть пожранным Зверем, чтоб стать им. И Зверь щедро делится собой. Глухим едва слышным рыком, кровавой лаской, разукрасившей тонкую шкуру распятого чужим желанием и собственным вожделением избранного, резкими, тяжелыми толчками бедер, заполняющими внутри.
Жизнь сменяет подступающую смерть, а смерть сменяет выигранную у судьбы, дарованную жизнь. Только тени мигают жадно, когда одно из сердец перестает биться. Но плещущая торжеством наслаждения людская толпа и не замечает этого дара, принятого Зверем.
Пара невысоких чернокожих мальчишек, похожих как две капли воды, темной ртутью скользят сквозь зал, останавливаясь рядом со жрецом. Опускаются на колени, ни на миллиметр не шелохнув тяжелое серебряное блюдо, и замирают в ожидании. Две статуэтки эбенового дерева, и отблеск багрянца на старом серебре.
Дым, тяжелый сладковато-терпкий дым и такое же сладковато-терпкое движение, изрядно сдобренное запахом соли и всеми цветами алого.

83

Отредактировано Луи Лувье (2009-12-10 00:31:37)

84

Очередная вариация на вечную тему - пиршество плоти. Таинство преобразования желания - в похоть, похоти - в жар, жара - в пресыщенность.
Дым жаровен медленно заполнял комнату. Вился меж ног змеем, проскальзывал в воздухе, переливался в глубине его Багрянец. Были им переполнены тела. Каждое - как спелый плод - чуть надрежь кожицу, чуть надкуси - и потечет терпкий алый сок, пачкая губы. И отсвет Багрянца был в глазах каждого - отражая алые огни глаз Зверя.
Но ничего этого Обер уже не видел. Вперившись взглядом в две красные точки, он с силой трахал рот жертвы. Ощутив, что парень достаточно опытен, чтобы не сблевать, вбивался в него, погружаясь глубоко, заставляя принимать каждый раз полностью.
Почти реальная - или в самом деле реальная - иллюзия звериного острого запаха. Глядя в алые глаза, он будто бы видел и то, как движется его тело, вкушая приношение и возвращая силу; и то, как лапы (или руки в перчатках?) елозят по бледной коже, будто вот-вот вспорют, выпуская наружу жертвенный сок. Пряди волос в пальцах. Живое, подрагивающее, дышащее тело под ладонью. Жаркая влага рта - принимает и отдает. Полностью, без остатка. И вот - доказательством - дрожь и белесое семя жертвы на округлом животе. Ты отдал все, парень.
Мир свелся до ощущений и глаз зверя. Чтобы окраситься алым. Чтобы восторжествовал полностью Багрянец, поглощая все сущее. Угли раскаляются.  Меха ходят ходуном, с хрипом гоняя воздух. И пламя взвивается с воем ввысь. В горниле похоти переплавлялось тело, обретая не столько новую форму, сколько новую суть.
Таинство приобщения.
Оскалившись, он кончил, орошая горло, рот и лицо жертвы. И только потом осознал, что удовлетворение выходило низким рыком, царапая когтями горло. 
Зверь есть все. Я - тоже Зверь.
И только потом, расслабленно, почти рассеянно оглядывая залу и площадку у алтаря, он заметил негритят, которые, вопреки всеобщему безумию, остановились неподалеку от жреца и деловито, споро выставили на обозрение огромное блюдо, пока еще прикрытое крышкой, в которой смазано отражались чьи-то лица. Обер, мимоходом отметив, что миновала всего лишь первая часть таинства, так и не разобрал - чьи.

85

Алый туман. Блядский алый туман, заполонивший собой все. Свивающийся жгутами где-то в глубине естества и клубящийся в провалах зрачков. Поднимающийся к горлу. Плещущийся в кончиках пальцев. Стекающий с острия когтей. Тонкой мазутной пленкой тяжелая шкура зверя. Ткни пальцем и прорвется, хлынет наружу обжигающий алый поток.
Дым. Свет. Тьма. Вдох. Ритм. Блядский алый туман. Кем расставлены вехи на пути извечного движения тел. Чьей волей разорвана связь времен. Кто разодрал тонкие нити реальности. У Зверя есть один ответ на все. Он сам. Он сам суть. Он вопрос. И он ответ. Тягучее алое время исходит карминным семенем реальности. Судорога катарсиса. Момент истины. Напоенной жаждой, похотью, болью и топким мускусом несбывшейся смерти, истины. Обнаженной уродливой истины, полной алым туманом. Истекающей оргазменным соком и каплями крови с содранной кожи. Движение бедер, простое и сакральное, как любая истина и когти рвут бедро, принимая дар. Принимая и выплескивая собственную суть. Всю. Без остатка.
Лапа Зверя скользит по расписанной багряными нитями белой коже живота. Мешает кровь и сперму. Боль и жизнь. Себя и... себя.
Белый человек распластался на багровом бархате. Бесстыдно и откровенно распятый, украшенный, будто диковинным редким соусом пряной смесью из чужого и своего семени. Где нет стыда, там нет и греха. И Зверь, отшагнув от опустошенного тела, делает жест. Причастие. Плоть и кровь. Поднята крышка с тяжелого блюда, лежащего на двух эбеновых колоннах, статуэтках черного дерева. На руках чернокожих мальчишек. Тонкая стружка темнокоричневых ломтей. Плоть того, кто стал ответом на вопрос. Не больше, но и не меньше. Зверь принимает чашу с дурманным вином темного причастия. Короткое движение когтей и вино смешивается с кровью избранного. Банальное, как и все истины, сочетание. Кровь и вино. Еще один взмах когтей и скользящий шелковый рукав наполняется невидимыми каплями. Каплями, что точат камни, время собирать которые уже прошло. Звериная морда бесстрастна, как и выражение алых глаз. Кровь Зверя мешается с иной кровью. Заполоняя собой все. И чашу, и вино, и суть.
Запрокинутая звериная башка принимает в себя первый глоток. И рассыпанная по новой основе плоть предлагает себя. По бледному животу как по столу разлеглась груда мясных обрезков. Коготь подцепляет один из них и отправляет в пасть. Причастие. Шаг за ту сторону смерти. Плоть человека и кровь Зверя.
Следующий.

86

отыгрыш перенесен сюда

87

>>>>> Парадный вход

Я не должен туда идти и тем более говорить с тем, с кем связано мое прошлое. Тем более с ним. Немыслимо. Вот уж кого не ожидал увидеть. Мрачно усмехнулся. Но сколько воспоминаний, уж лучше было бы забыть, стереть все напрочь. Навсегда. Но как забавно видеть здесь тех людей, о которых даже помыслить не мог, что они столь развращены или я слишком наивен? Вновь усмешка заиграла на его губах, а бледная ладонь уже решительно толкнула дверь, ведущую в каминную залу.
Никого…тишина и уют, красный цвет мебели резко бросался в глаза, но не раздражал, а лишь вызывал улыбку. Столь любимый ему цвет, цвет крови и мулеты, бои матадора и быка, словно как в жизни. Извечное принятие решения, извечная развилка и сомнения, но сейчас он был лишен их. Пусть. Оставлю это на совесть судьбы, хуже, чем есть сейчас быть уже не может, следовательно…мне уже все равно.
Мягко неслышной поступью Конрад подошел к глубокому креслу, с неуловимой грацией опускаясь в него и спокойно его ладони легли на подлокотники, сжимая их и рассеянно поглаживая в такт хаотичным мыслям, которые неизбежно возвращались к столь неожиданному встреченному Жан-Франциску. Напряжение и неуловимые нити страха, которого он не желал признавать сплетались внутри него в тугую пружину, готовую в любой момент резко выпрямиться, последствия чего были бы крайне непредсказуемы. Но выдержка и неизменное спокойствие делало его абсолютно невозмутимым для окружающих. Плотно сжатые бледные губы и пугающий темный огонь в глазах и ни малейшего намека на его тайну, ни в жестах, ни в мимике...никогда не выдал бы он себя.

Отредактировано Конрад Д'хакур (2010-01-26 10:06:39)

88

Жан не спешил идти. Холодный, отстранённый и несколько ленивый взор пробегался по клиентам замка, а так же по дорого украшенным стенам. В голове его возникали силуэты, обрывки воспоминаний прошлых поездок в это место, все те удовольствия, не раз посещающие его, однако всё больше в его мыслях мелькал чёрный взгляд Конрада, с тем вызовом и чересчур заметной внимательностью. Приостановившись, мужчина вытащил из кармана брюк старинные серебряные  часы на тонкой нити цепочки и аккуратно приподнял большим пальцем крышку, быстро взглянув на циферблат. «Ещё больше опаздывать просто неприлично. Ещё изведётся до моего прихода». Франциск усмехнулся и ускорил шаг. Вот уже преодолены последние двери и приятный приглушённый свет отразился на бледном лице. Мужчина прошёл мимо рояля, проходясь ладонью по идеально-гладкой поверхности уже зная, какую музыку будет играть на нём. В конце концов скрипка и фортепиано редко были разделимы между собою. Не обходя кресла, он оперся локтем о высокую спинку, взглянув на мужчину сверху а затем склонился совсем низко к нему.
- Добрый вечер, господин Д'хакур – прозвучал несколько приторный голос за его ухом. Больше ничего не говоря, Жан плавно опустился в кресло рядом, легко закинув ногу за ногу, находя в этой позе некоторое успокоение. Длинные бледные пальцы неспешно перебирали по одному из подлокотников.
- Я, кажется, обещал Вам сигару. Прошу Вас. – очередная легкая улыбка тронула губы де Пере и тот наконец протянул приоткрытый футляр. Прикурив сам и выдержав недолгую паузу молчания, он задумчиво проговорил  – Вы давно не появлялись в моём поле зрения. Надеюсь, вы прекрасно провели это время в странствиях по очередной неизведанной стране? Вы нашли что-нибудь новое для себя? Или, быть может, Ваше сердце на тот момент украла дама? – на секунду Жан прищурился, и тень лукавства затаилась в его глазах. Он аккуратно поднёс во рту сигару и медленно вдохнул насыщенно тёрпкий дым, столь же неспешно выдохнув его в сторону камина и было на странность много наслаждения в сием действии.

89

Прошло уже достаточно много времени, которое принесло с собой чувство облегчения от несостоявшейся встречи и чувство сожаления. Пусть так…так будет лучше, если его увлек один из невольников, главное впредь не столкнуться бы с ним. Непроизвольно его рука дернулась к горлу, где тщательно был скрыт за строгим воротником рабский ошейник. Занятные все же ситуации подкидывает судьба. Действительно, я сожалею о нашей незаконченной игре, которая была на равных. Сейчас же бессмысленно ее продолжать. Решительно сжав губы, Конрад собрался уже встать и выйти вон, как внезапно его тело пронзил звук знакомого голоса напрочь лишившего его способности двигаться.
- Добрый вечер, господин Д'хакур.
-Добрый, мсье Пере.- Чуть более низким чем обычно, но спокойным голосом отозвался он, подмечая странный сладковатый тембр, не свойственный предпринимателю. Опасная близость, которую Конрад ощущал почти физически, что было странным для него, но ударяться вновь в размышления отчего сей человек так действует на него не было ни малейшего желания.
Внимательно проследив взглядом за тем, как Жан-Франциск опускается в кресло напротив, принимая совершенно непринужденную позу, Конрад с абсолютным хладнокровием думал о самом худшем. Неужели поднял списки клиентов и не нашел моего имени там? Чуть сощурил свой темный взгляд, в котором читался вызов. С тебя станется Жан… непредсказуемый, словно Дьявол. Именно его ты мне всегда напоминал. Неизменная бледность лица, губы так часто изогнутые в усмешке, вас всегда было сложно удивить и этот спокойный взгляд, словно говорил о некой усталости и тяжелом знании всего, но порой в нем горел воистину адский огонь, лукавый и порочный. У меня было много времени, чтобы подметить за вами это, но это были лишь догадки. Неужели они верны?
- Я, кажется, обещал Вам сигару. Прошу Вас.
Очнувшись от размышлений и неуловимого чувства, похожего на терпкое вино, имеющее богатый букет вкуса, который раскрывается лишь постепенно и лишь тем, кто знает все тонкости дегустации, Конрад молча взял столь услужливо протянутую ему сигарету и поднес ее к лицу медленно вдыхая насыщенный аромат отменного табака. Внезапно с тонкой усмешкой он изменил правилам хорошего тона и, словно заправский куряка, откусил кончик сигары, с какой-то непревзойденной ненавистью выплюнув его на дорогой ковер. Невозмутимо прикурив затем, втянул густой дым, ловя драгоценные минуты покоя и наслаждения.
-Вы давно не появлялись в моём поле зрения. Надеюсь, вы прекрасно провели это время в странствиях по очередной неизведанной стране? Вы нашли что-нибудь новое для себя? Или, быть может, Ваше сердце на тот момент украла дама?
-Право вы меня просто засыпали вопросами мсье.-Чуть дрогнули уголки губ в легкой едва заметной улыбке. – Неужели так скучали и вам не хватало моего общества и столь отвратных вам рыжих волос?-Хрипло посмеивался, собираясь с мыслями. – На самом деле, как Вы должны были слышать умер мой отец и были некоторые проблемы с братом по поводу завещания, большая часть отходила мне… В целом это можно назвать увлекательным путешествием  по миру людских душ и предательств. Что я нашел для себя, что положение в обществе не самое важное в человеке, важна его суть, достоинство. Окажись влиятельный человек из общества скажем рабом здесь, не имея ни той власти, ни тех богатств, останется ли он тем же человеком, которым его знали в обществе, сохранит ли он себя, как личность?- Легко постукивал кончиками пальцев по подлокотнику, устремив свой взгляд в никуда, тщательно подбирая слова. – Дама?- Откинувшись в кресле, хрипловато рассмеялся. –Увольте, милорд. Мое сердце всегда свободно и никакой даме не под силу его украсть. –Вновь его темный взгляд скользнул по бледному лицу де Пере и незаконченная мысль, повисла в воздухе.

90

«Тебя беспокоит что то. За столько лет трудно не различить этого в самой твоей речи, в твоих действиях, но только не в глазах и лице. Ты неплохо держишься, но что-то явно заставило тебя присутствовать здесь столь долго.» Когда то, они достаточно говорили, что бы можно было запомнить многие черты Конрада: и когда он был в настроении, и когда нет, и когда был обеспокоен чем то. Хотя Жан знал не все чувства, что мог испытать его огневолосый собеседник и, не ясно по каким причинам, этот интерес разыгрался именно здесь. «Быть может это царство похоти и поможет расставить все точки над «i»» - и он незаметно хмыкнул своим мыслям, мягко поднося к тонким губам край сигары. Дым медленно растекался по лёгким, принося успокоение после столь долгой поездки, равно как и голос собеседника. На секунды Жан позволил себе некоторую расслабленность. Он сидел в кресле, почти всем видом навевая ощущение вальяжно развалившегося после удачной охоты зверя.
– Неужели так скучали и вам не хватало моего общества и столь отвратных вам рыжих волос?-
- О. Ваше общество не так навевает скуку как прочие. – лёгкая приязнь с примесью усмешки чувствовалась в его голосе – По крайней мере Вам всегда было что сказать мне, помимо того, что я и сам могу прочитать в газетах.
-Что я нашел для себя, что положение в обществе не самое важное в человеке, важна его суть, достоинство. Окажись влиятельный человек из общества скажем рабом здесь, не имея ни той власти, ни тех богатств, останется ли он тем же человеком, которым его знали в обществе, сохранит ли он себя, как личность?-
- Мне странно слышать эти слова именно из Ваших уст, мсье Д'хакур, как от постояльца подобного заведения.- Прервавшись на секунду, он стряхнул пепел, уже давно серебривший самый кончик, грозя упасть на ковёр - Ведь именно за этим мы и приезжаем сюда изо всех концов страны – дабы не искать внутренней сути, а сламывать характер и поддаваться всевозможным грехам забывая о чувствах и интересах того, кого купили мы. Именно за это мы и выкладываем такие огромные деньги. – ровный голос прервался на секунды, так как его хозяин вновь поднёс ко рту сигару и вдохнул губительны дым.
-Увольте, милорд. Мое сердце всегда свободно и никакой даме не под силу его украсть.
На те слова Франциск лишь бархатно рассмеялся.
- А мне всегда казалось, что в конечном итоге ваш грешный ум окстится и вы всё таки женитесь на достойной Вам. – лёгкий прищур на мгновение скрыл лукавый огонёк в глазах де Пере, но тот вновь легко откинулся на высокую спинку. – Что ж. Остаётся предполагать, что вы ещё найдёте мужчину, что захватит вас целиком и не позволит вам посещать сей замок. – Вот наконец закончилась и сигара. Потушив окурок о хрустальную пепельницу, Жан взглянул на пламя камина, пытавшееся перьями-огоньками проскользнуть мимо широких квадратов решётки.

91

Его расслабленность и спокойствие вносили приятное ощущение гармонии в неспокойное внутреннее состояние Конрада и дело было даже не в звере, который опасно затаился, выжидая и словно зная, наступит его час и сможет, наконец-то, вдоволь насытиться столь желанной добычей. Влияние Вертепа, этого порочного ада и уже все невозможное ранее, казалось вполне осуществимым здесь, сейчас и признаться в этом не составляло труда.
Конрад с абсолютным спокойствием взирал на Жана, этого дьявола, впервые осознавая, что желает его столь же сильно, как и своего некогда наставника, но как же разительно они отличались. Проходят года и меняются люди, а вместе с тем и их потребности, вкусы, но не всегда наш разум способен это уловить, порой мы отчаянно цепляемся за прошлое, идеализируя его, не в силах забыть. Поиски потому казались вечными, что просто не мог до конца отказаться от тех счастливых воспоминаний, от тех жарких ночей, когда он полностью душой и телом отдавался Андресу. Никаких эмоций это уже не вызывало, лишь легкая усталость на краю сознания. Медленно вдыхал густой дым сигары с куда большим интересом взирая на своего собеседника и все призраки прошлого отступали перед ним.
-По крайней мере Вам всегда было что сказать мне, помимо того, что я и сам могу прочитать в газетах.
-Разумеется, мне крайне скучны и неинтересны потому были все эти светские разговоры о том, что известно и так. Сухие факты на несколько раз переваренные, явно не вызывают аппетита у такого гурмана как я.-Покачал головой, скрывая улыбку и вновь вдыхая табачный дым.
- Мне странно слышать эти слова именно из Ваших уст, мсье Д'хакур, как от постояльца подобного заведения.
-Что поделать мсье Пере, моя извечная буйная фантазия, но за это Вы так же цените меня.- Чуть усмехнулся, выпуская клуб дыма к потолку.- Скажем… а если бы я был не клиентом сего заведения, а рабом, чтобы Вы тогда сделали?-Легко улыбнулся, закрывая глаза и откидываясь на спинку кресла, медленно опустил руку с зажженной сигаретой.
– Что ж. Остаётся предполагать, что вы ещё найдёте мужчину, что захватит вас целиком и не позволит вам посещать сей замок.
Невозможно, но планомерная откровенность, ступенька за ступенькой по лестнице ведущей вниз, туда, где мрак, где все дозволено, не видя лиц, не зная правил…
-Увы, Жан-Франциск, шансов на это мало, крайне мало, поскольку я требователен в выборе партнера, любимого тем более. Страсть конечно хорошо, но ее в моем случае хватает лишь на несколько дней, далее скука и новые поиски.-Кратко улыбнулся, затушив сигарету.- Тот кто может захватить меня целиком, должен владеть и моей душой и разумом, быть сильной личностью, к примеру…как Вы.-Неожиданно закончил, закрывая глаза расслабленно легко улыбнувшись, переводя это в своеобразную шутку, но вместе с тем, давая толчок к размышлениям.

92

Скажем… а если бы я был не клиентом сего заведения, а рабом, чтобы Вы тогда сделали?-
На сие высказывание мужчина лишь вновь негромко рассмеялся, как на удачную шутку. Однако, решив подхватить её, задумчиво промолвил, правильно выбирая слова – Пожалуй.. Раб это несколько растяжимое понятие. Ведь можно быть рабом и по сути своей. Но я достаточно знаю вас, что бы с уверенностью сказать, что вы не раб в прямом смысле этого слова. Если вы спрашиваете, что бы я сделал.. – задумчивый хищный взор бесстыдно прошёлся по ногам Конрада вверх, по телу, к лицу, на секунды останавливаясь на отвратительно-рыжих волосах, здесь мужчина во истину задумался на пару минут, но вновь вернулся к чёрным глазам. «О, что бы я сделал с тобою..» – с лёгкой хрипцой звучал в сознании собственный его голос - «Твоё прекрасное, бледное лицо искажалось бы от боли и от толики наслаждения, что посещали бы тебя при этом. Ты бы молил меня дать тебе кончить от всего, что я творю с тобою, или хотя бы прекратить эту пытку. Ты бы терял сознание и вновь возвращался к нему не зная, какое зло из двух меньшее». Картины изощрённых удовольствий, должно быть, отразились во взгляде де Пере и тот поспешил перевести слегка потемневший взор на огонь. - ..Хм.. Пожалуй, не скрою, милорд, я бы воспользовался этим без всякого стеснения.
Лукаво усмехнувшись своим же словам, мужчина поднялся из кресла и медленно прошёл к роялю, садясь за скамейку перед ним, выпрямляя спину и одновременно с тем находясь в состоянии абсолютной расслабленности. Будто невзначай скинув к чёртовой матери букет розовых роз и аккуратно откинул крышку, невесомо проходясь  пальцами по идеально белым клавишам, не задевая чёрные.
В его первоначальных мыслях было сыграть нечто обыденное, немного монотонное и несколько печалившее разум, но внезапные неясные порывы заставили пальцы мужчины легко ударить по клавишам и разлить по залу музыку канкана, из какой-то посещённой много лет назад оперетты но запомнившейся яркостью и игривостью своих интонаций. Он играл с усмешкой то ли себе, то ли самой музыке, даже не помня, когда учил ноты, что так внезапно пришли на ум, порой переводя взгляд на рыжеволосого мужчину. Длинные пальцы почти скакали по идеально гладким клавишам, а ноги автоматически нажимали на педали пока наконец не прозвучали более отрывистые, резкие ноты, завершающие конец действия. 
В последний раз ударил по клавишам, резко убирая руки, откидываясь на всё так же выпрямленную спину, получая истинное удовольствие от игры, что была сотворена и всё ещё будто бы разносилась по помещению, кружась вокруг дрожащих лент свечей, отзываясь в барабанных перепонках.

93

Взгляд собеседника был почти осязаем. Странно, с каких это пор я стал столь чувствительным? Абсолютно расслабленно  Конрад закинул ногу на ногу, но, не пытаясь укрыться от взгляда пронзительно-серых глаза, а скорее анализируя, как далеко они зашли в своих словах. Это похоже на ласки нетерпеливые, но изучающие все самые чувственные места и этот взгляд заставлял испытывать дрожь от легкого возбуждения, но все еще было под его полным контролем. Волосы… О, да сколь сильно же ты ненавидишь их, но я и не позволяю прикасаться, никому. На долю секунды в темных глазах полыхнула дикая необузданная ярость, но все вновь сменилось спокойствием, когда Конрад подметил странную темноту в обычно светло-серых глазах. Значит, ты испытываешь то же. Черт бы побрал тебя…черт.
-Хм... Пожалуй, не скрою, милорд, я бы воспользовался этим без всякого стеснения.
-Даже так? Вы настолько испорчены мсье де Пере?-Мягкий вкрадчивый голос и удивление в глазах, которое он умело скрыл. Значит, ничего вы и не узнаете, сейчас еще несколько минут и я уйду и никогда более не попадусь на вашем пути. Рассеянно запустил руку в свои волосы, собираясь с мыслями и борясь со своим желанием. Не встретил бы вас и было бы все хорошо, спокойно и никакого сожаления, а теперь…
Поднялся следом за ним, но не смог уйти, а первые звуки музыки заставили замереть в некотором удивлении. Я слышал, что вы играете, но чтобы так… Непостижимы, милорд, сколько в вас еще сокрыто, неизвестного потайного, когда же вы перестанете меня удивлять? Мягкой поступью приблизился к роялю, без сожаления пройдя по нежным бутонам роз. Им не место здесь, не место, когда играет сам дьявол. Шаг еще один и Конрад коснулся рукой темного дерева тут же развернувшись спиной к боку рояля, облокотился о него, опираясь на согнутые локти.
Безумство игривой музыки находило в нем живой отклик, взывая к самому сумасшедшему, самому живому. Запрокинув голову назад, позволяя ярким волосам свободно ниспадать, он улыбался и рой хаотичных образов всплывали в его сознании и ощущение свободы, полета, но такого земного. Все его существо отдавалось этой игре, ловя каждый аккорд и желание, чтобы не кончалось это. Миг истинной свободы.
Последние стихающие звуки сливались с легкой дрожью тела, но открывать глаза и возвращаться в реальность Конрад не спешил.
-Изумительно Жан…как много я потерял, что не слышал Вас раньше. Виртуозные пальцы, способные дарить, как боль, так и высшее наслаждение музыкой.-Хрипло выдохнул, переводя свой темный затуманенный музыкой и вырвавшейся на волю сущностью взгляд на него.

94

-Даже так? Вы настолько испорчены мсье де Пере?
-Да милорд. Пожалуй здесь я могу побыть именно таковым. – Мотнув головой, Жан отогнал от себя лишние мысли. Ещё не хватало испугать одного из тех, кого он подпускал ближе к себе, однако это всегда была относительная близость, какая возникает, к примеру, у деловых партнёров.
-Изумительно Жан…как много я потерял, что не слышал Вас раньше. Виртуозные пальцы, способные дарить, как боль, так и высшее наслаждение музыкой
Задумчивый взгляд мужчины скользил по чёрно-белым клавишам. «Как давно я не играл.. Столько времени в пустую без этой чудесной музыки..» Однако эти мысли быстро прервались, когда он, повернув голову, натолкнулся на чёрные ясные глаза старого знакомого, всё же остановившегося у его рояля. И в этом взгляде его, он читал все чувства Конрада, прикрытые привычной пеленою холодности, все его эмоции что он испытывал сейчас. Услышав его хриплый голос,  Жан какое то мгновение ощутил желание встать и провести ладонью по на странность побледневшей щеке господина  Д'хакура, но вовремя одёрнул себя, грязно выругавшись в мыслях, а внешне лишь поведя плечами и усмехнувшись.
Конечно же, аристократ не мог не влюбиться эту музыку. В ней сочетались все черты, присущие рыжеволосому: и страсть, и игра, и азарт, и всё это порою закрывалось классической строгостью, но новый залп и вновь эта страсть. «О да. Ты именно такой.»
- В таком случае зря вы не посещали концерты, когда то, когда я лично Вас приглашал, милорд. Вы действительно очень многое потеряли. – помедлив, мужчина полуприкрыл глаза, вновь погружаясь в некий транс, вспоминая и неспешно наигрывая токкату op.25 Леона Боэльмана. Фортепиано не орган, конечно же, и не способен показать весь истинный облик той мелодии, однако передавал эти мрачность, насыщенность, загадку и рвался в самое сердце, захватывая разум и душу. Ноты понижались, чуть затихали будто уволакивая с собою вниз,  в темноту Ада, что бы вновь разразиться громким взрывом, будто извержение вулкана, и, как и он, замереть навек. Пальцы с силой оторвались от клавиш, мужчина медленно приходил в себя, застыв, то ли от ощущений, что испытывал к этой токкате, то ли хриплое дыхание Конрада отзывалось в сознании.
Франциск наконец открыл глаза, но лишь затем что бы с секунды любоваться на огневолосого мужчину, что стоял так близко прижавшись к инструменту, и на его руки, вспоминая, что когда то подмечал красоту длинных пальцев и аккуратных ногтей.

Отредактировано Жан-Франциск де Пере (2010-01-27 22:04:26)

95

- В таком случае зря вы не посещали концерты, когда то, когда я лично Вас приглашал, милорд. Вы действительно очень многое потеряли.
-О, и я сполна наказан за это, милорд.-Весело усмехнулся и не думая выходить из столь расслабленной открытой позы, все еще переживая отголоски игривой музыки.
И вновь этот взгляд серых демонических глаз. Тебя ведь непросто подчинить, практически невозможно, но как бы я хотел услышать твой стон, несдержанный стон и безумие страсти в этих глазах. Знаю, теперь знаю это возможно и выполнимо, но, черт, не здесь и не сейчас.
Вновь мелодия музыки увлекла в новый мир. Мир торжественное пугающей тьмы, в которой он чувствовал себя столь же свободно, вновь безоглядно отдаваясь этому, забыл о том, что он хотел уйти, забыл о том, как они были далеки друг от друга и стена, столь тщательно возводимая дала многочисленные трещины, позволяя ему быть почти собой. Только с тобой Жан, так спокойно, так хорошо, что начинает бить паника, на твердых щитах не остается царапин, не остается ничего, но когда они становятся мягкими…Пожалуй, я буду помнить тебя, твою музыку, этот миг. Судорожно хрипло вздохнув, Конрад с неохотой оторвался от темного рояля, скользнув уже более сдержанным взглядом по своему знакомому.
-Пожалуй, мне пора Жан-Франциск. Приятно было провести с вами время в этом доме разврата и, наконец-то, услышать вашу изумительную игру.-Чуть склонив голову в прощальном жесте, мужчина направился к двери, как та довольно резко распахнулась и в комнату вошел охранник, следящий, как раз за его и несколькими другими комнатами.
-Конрад Д’хакур опять покинул комнату без позволения.-Недовольный угрожающий голос охранника, на которого Конрад взирал с абсолютным хладнокровием и спокойствием, лишь побледнел еще сильнее. Не успел, каких-то несколько минут и этого бы позора не было.- На тебя поступил заказ, так что сейчас тебя отведут прямиком к клиенту.-Тут взгляд охранника упал на мсье де Пере.-Прощу прощения, но разве Вы только что выкупили этого раба?- Во взгляде мужчины читалось некое замешательство от сложившейся ситуации.
-Нет, мсье де Пере встретил меня случайно.-Сухо отозвался Конрад, направляясь к двери.-Идем.-Дернул плечом, не глядя на Жана, спокойно распоряжаясь охранником, который уже привык к подобным выходкам и тону.

96

Жан замечал на себе чуть помутнённый взор мужчины. Но дрожь не посмела пройти по сильным рукам, когда  он играл столь насыщенную музыку. Вместе со сладостными мгновениями и всполохами мелодии в сознании его медленно текли мысли, совсем не те что ,Франциск по желал бы слышать от себя же, ведь они  вились лишь вокруг идеальной фигуры эра Конрада, ласкали его пальцы, лиц, но мужчина быстро одёргивал себя и с новой агрессией бил пальцами по белоснежным клавишам в последний раз громыхнув низкими нотами. Он уже было собрался сыграть медленный, не менее мрачный но тягучий вальс, но остановился, внезапно услышав что мсье Д’хакур собрался уйти.
Холодный серых взгляд немного прояснился. Жан встал из за рояля что бы достойно попрощаться, хоть и выразить некоторое удивление столь внезапному решению удалиться. Однако несказанный вопрос завис в воздухе, когда в помещение зашёл охранник.
На тебя поступил заказ, так что сейчас тебя отведут прямиком к клиенту.
Вот теперь в глазах на секунды расплескалось истинное удивление. Мужчина опешил, переводя быстро похолодевший взгляд с охранника на Конрада, ища в его глазах ответ на вопрос. Однако уже через мгновение губы его покривились в усмешке.
Прощу прощения, но разве Вы только что выкупили этого раба?
Он молчал лишь несколько секунд, когда, бросив пару слов и не прощаясь, Конрад приблизился к охраннику, стараясь не смотреть в глаза Франциска. И несколько погрубевшим тоном окликнул.
- Пожалуй, выкупил.
Голос его был негромким. Прохладным. Неспешно подойдя к Конраду, он рывком развернул его к себе лицом, пронзительно смотря чёрные глаза. Однако на долю секунды его резкость сменилась другим чувством, не ясным даже самому Жану и он, наконец, исполнил своё желание, ласкательно проведя внешней стороной ладони по бледной щеке. Подождав, пока охранник уйдёт разбираться с первым клиентом, он склонился на секунды к его уху.
- Итак, вот они ваши маленький тайны, мсье Д’хакур. – холодная усмешка звучала в его голосе. – Однако теперь вы точно не оставите меня так неожиданно. – Но теперь уже в голосе звучала улыбка, которую нельзя было видеть на лице его, теперь уже Хозяина на эту ночь. Неожиданно горячий воздух опалил ухо Конрада, но мужчина быстро выпрямился, позволяя огневолосому собеседнику смотреть в его глаза.

97

- Пожалуй, выкупил.
Внезапный грубоватый голос Жана, заставил вздрогнуть и смысл этих слов не сразу дошел до Конрада. Выкупил?! Какого черта, ты не имеешь права. Тихое утробное рычание зверя внутри него и буйный гнев в черных глазах. Бесцеремонное движение, чуть не вынудило по инерции достать спрятанный стилет, но сдержал себя, поднять руку на этого человека он не мог физически, а терпеть подобное…очередная дилемма.
Холод его ладони обжег разгоряченную кожу лица, но не было ни малейшего желания отстраниться , лишь закрыл на долю секунды глаза, с трудом удерживая рвущиеся на волю эмоции.
- Итак, вот они ваши маленький тайны, мсье Д’хакур.
-У каждого есть свои тайны, об этой Вы не должны были узнать.-Холодно парировал он, не поднимая на него глаз, лишь лихорадочны пытаясь обдумать, как лучше выйти из этого положения.
-Однако теперь вы точно не оставите меня так неожиданно.
-Что ж, раз так, не отказался бы послушать  вашу игру вновь.-Горячее дыхание приятно ласкало кожу, но эта близость была невыносима для тела, которое повинуясь внезапной вспышкой желания, жаждало ощутить  этого дьявола еще ближе. Невозмутимо взглянул в его глаза, отдаляясь.  –Мы можем провести этот вечер в приятном обществе друг друга, а после Вы найдете себе подходящего раба для не менее приятной ночи.-Спокойно чуть властно сказал он, вновь отходя к роялю.
Только посмей сказать, что нет. Власть денег, еще не означает полную власть. Удивительная ирония, мы могли быть вместе, но на равных. Пожалуй, это чувство не спутаешь ни с чем, меня влечет к вам. Нечто дорогое, изысканное полное тайн и холодной непоколебимой власти. Влечет, словно к зеркальному отражению, но искаженному настолько, что его невозможно понять, лишь почувствовать, как часть себя.
Вновь горячие ладони скользнули по темному прохладному дереву, неосознанно лаская его, словно тело любимого, зная самые сокровенные потайные места.

98

Нежность его кожи на странность возбуждала. Казалось бы, он не раз касался юношей, мужчин и дам, и у всех кожа была нежная словно шёлк. А эта словно тёплый бархат, манила прикоснуться к ней губами, впиться зубами в нежную плоть, прокусить и пить сладостный и ароматный сок его тела, называющийся кровью.
–Мы можем провести этот вечер в приятном обществе друг друга, а после Вы найдете себе подходящего раба для не менее приятной ночи
-О. – Жан бархатно рассмеялся, скрывая иронию в этой одной лишь букве - Несомненно, вечер можно провести достаточно приятно и для меня, и для вас. – Усмехнувшись, мужчина прошёл за ним, так же проводя пальцами по гладкому лаку рояля, натыкаясь и накрывая руку милорда своею, неспешно поглаживая того по пальцам, подцепляя их и поднося к своим губам, легко целуя, скрывая лёгкой серьёзностью игру, подступь, с которой хищник приближается к жертве, которой уже не убежать. –  С удовольствием сыграю вам что-нибудь, мсье Д’хакур. – И вновь краткая, вежливая улыбка и ничего не показывающий взгляд.
Медленно и нехотя отдалившись, он опустился за рояль, несколько минут размышляя какую же музыку будет играть этому беспокойному джентльмену. Но ничего не приходила на ум, кроме Токкаты Баха, после воспоминаний об органном произведении  Боэльмана. И вот музыка лилась по воздуху, отбиваясь от струн при ударах молоточков, наполняя сознание. Мужчина морщился. «Не то. Всё не то. Не орган.» Но нечто таинственное, романтическое и одновременно холодное словно лёд  всё таки слышалось в этой мелодии., которая то возвышалась, то падала несколько раз подряд, всё ярче захватывая интерес, а затем медленно затихая.
Де Пере вновь встал, заглядывая в почерневшие глаза мсье Д’хакура, медленно проводя сильными но тонкими пальцами по бледной шее, коснувшись но проигнорировав ошейник, что имел каждый невольник в этом замке, властным движением притягивая собеседника за загривок, с жадностью прижимаясь к бледным приоткрытым от неожиданности губам. Поцелуй был не долгий, но глубокий и жадный, и с выдохом Корада он будто желал выпить его душу, забрать всё, что выделяло его из прочих невольников замка Вертеп.
Не дав ему опомниться, Жан резко отдалился, подхватывая свою собственность на эту ночь на руки. Возможно, жест и был несколько романтичен, но в нём Франциск имел особенность показывать свою власть, но и он не мог поспорить с собою и не признать, что это действие имело отклик в его пустой, закрытой душе. Он вновь приблизился к лицу рыжеволосого мужчины и жарко вздохнул на его губы, едва ощутимо закусив, будто дымом своих дорогих сигар оплетая тонкие уста, маня наркотической зависимостью.
Спина его была необычайно пряма, когда господин де Пере, ничего никому не объясняя, быстрым но ровным шагом вынес своего невольника в свои же покои. 

>>>>>>>Апартаменты Франциска де Пере

99

Редко, как же редко я слышал твой смех, а слышал ли я его вообще? Но я знаю тебя достаточно долго, чтобы уловить в твоем ответе нотки иронии, да ты не отступишься от своего, но разве я твой? Мрачная усмешка заиграла на его губах, он был полностью погружен в себя и не заметил, как прохладная ладонь накрыла его, неспешно поглаживая, но каких трудов стоило сдержать себя и вновь расползающиеся щиты. Вихрь эмоций захватил его, заставляя свободной рукой опереться о дерево рояля, с трудом скрыть дрожь, сладостную дрожь возбуждения и осознание, когда его губы коснулись горячей кожи, что это лишь этап охоты, до боли знакомой ему.
Вновь звуки музыки, но это было похоже лишь на передышку, чтобы вновь попытаться восстановить равновесие, попытаться отделаться от чувств, так мешающих ему сейчас. Никогда еще не был жертвой в охоте и девиз все когда-то случается впервые не для меня. Жан я не юноша, которого можно легко сломить, подчинить своей воле, но ты опьянен близкой победой. Почему так часто стучит сердце? На минуту закрыл глаза, смиряя учащенное дыхание, чтобы вновь встретиться с его взглядом.
Так быстро? Уже закончена игра…
Внезапный горячий поцелуй напрочь лишил способности мыслить, еще один шаг неумолимо приближал к пропасти, но краем сознания он отчаянно упирался, не позволяя, столкнуть его вниз, где уже ничего не сможет сделать, где над нм будут править лишь чувства и дикое необузданное желания. Плотно сжал свои побелевшие губы, но уже не понимал, плохо осознавая реальность, когда Жан, оторвавшись от его губ, позволил себе неслыханную дерзость взять его на руки.
Слова, колкие слова о том, что он творит были прерванным его горячим дыханием, которое вновь коснулось его губ и несильный, почти нежный укус принес запах столь любимого табака. Прочное ощущение нереальности происходящего, Конрад попросту отказывался воспринимать это и то, куда его неумолимо нес на руках дьявол.

>>>>>>>>>>Апартаменты Жан-Франциска де Пере

100

>>>>>>>>>Пришел из билльярдной

Вызвав горничную и потребовав, чтобы стол с едой был доставлен в комнату Алекса, сам Мартин проводил юношу до комнаты. Щелчок двери, закрывшейся за ним прозвучал для Мартина как окончательное подтверждение принятого решения. Было до крайности тяжело и муторно. Но поступить иначе означало подставить себя, ничем при этом не сумев помочь Алексу. Глупо... бессмысленно... бесполезно... Только от этого легче не становилось. Март шел по коридору и пытался найти хоть один вариант при котором можно было передать информацию за пределы поместья не попавшись. И не находил. Во-первых, ближайшие выходные, когда он сможет выехать куда-то через неделю. Во-вторых, такая поездка вызовет подозрения - в ближайшей деревеньке у него никого нет, а все, что надо есть в поместье. Телефон не ловит, это он еще при подъезде выяснил. К инету его вряд ли пустят. Да и потом, кто сказал, что не будет ненавязчивой слежки во время прогулок? Будь он в службе безопасности поместья - он бы точно следил за новичками из прислуги. Особенно такими ретивыми, коим не сидится в поместье.
Дойдя до выделенной ему самому комнаты и добравшись до кровати, он почти мгновенно заснул. Утро и день прошли совершенно безлико - его смена начиналась только лишь в понедельник и можно было как следует отдохнуть, набираясь сил перед предстоящим праздником ночью, о котором судачили на кухне. Ну и заодно перед заходом на бессонные сутки.
Под вечер сидеть взаперти (даже с учетом просто феноменальной способностью Обри спать без просыпа сутками при возможности) стало совершенно невозможно. Быстро собравшись, он пошел гулять по дому, проверяя как накануне запомнил расположение комнат. Дойдя до очередной, в которой заманчиво горел камин и, что еще важнее, никого не было, он позволил себе маленькую шалость - устроиться на подоконнике, смотря на звездное небо сквозь
огромное окно.

Отредактировано Мартин Обри (2010-03-18 21:41:07)


Вы здесь » Архив игры "Вертеп" » Холл и общие залы » Каминная зала