Апартаменты VIP-гостей » Покои господина де Реналя

Сначала Валин собирался отправиться к конюшням,  вблизи которых, как утверждал ассистент, и убили невольника. Но шум, доносящийся со стороны старого парка, вынудил его изменить намеченному маршруту. Мимо него, боязливо кланяясь, пару раз пробегали садовники, носившие ведра с песком, которым засыпали кровь, оставившую свой алый след на дорожке под ногами Валина.  Похоже, что тело несчастной жертвы оттащили от того места, где ее настигла смерть. И действительно, де Реналь увидел впереди небольшую группу людей, которые что-то шумно обсуждали. Это были гости, которые сегодня мнили себя охотниками и сопровождающая их личная прислуга. Вся группа пыталась отогнать от распростертого на земле тела черного как смоль пса, видимо считавшего поверженного раба своей добычей и не собиравшегося уступать ее пьяному люду. Один из охотников приплясывал, стараясь не наступать на левую ногу, очевидно это именно его укусила собака. Валин вклинился в это сборище и тоном, гораздо более повелительным, чем обычно, приказал прислуге увести своих господ в замок и позвать к ним врача.  Спорить никто не стал и процессия, возглавляемая прихрамывающим мужчиной, двинулась к замку, громко смеясь и обсуждая свои недавние охотничьи подвиги.
Валин отошел от лежащего ничком юноши и устало опустился на скамью чуть поодаль, поманил к себе собаку. Пес,  настороженно щетиня шерсть, подошел к нему и даже позволил положить руку на свою широкую голову, все еще злобно глядя на мужчину, но не решаясь укусить его.
Холодные пальцы Валина перебирали жесткую короткую шерсть, поглаживая животное между ушей, серый взгляд  неотрывно смотрел на мертвое тело. Это был красивый мальчик лет семнадцати, тонкий, как тростинка, очень хрупкий на вид. Окровавленные лохмотья, в которые была  облачена его фигурка, были припорошены песком и пылью, в тонких пальцах его правой руки были зажаты клочья травы, которые ему теперь не суждено было выпустить. Его голова была неестественно вывернута в сторону, и та ее часть, куда пришелся выстрел дробью, была скрыта копной роскошных волос, слипшихся от крови. Уцелевший глаз отражал в своей остановившейся, помутневшей синеве бескрайний ужас, который несчастный испытал перед смертью. Его босые ноги были исцарапаны, изрезаны острыми камнями. Ему обещали свободу? Говорили, что если ему удастся убежать, то его не станут искать? А теперь эта загубленная в самом расцвете свой юности красота будет сожжена в печи для мусора, вместе с бытовыми отходами и ненужным хламом.
- Luxaetema luceateis, Domine,cum sanctis tuis in aetemam,quia pius est.
Requiem aetemam dona eis, Domine,et lux perpe-tua luceat eis.
(Вечный свет даруй им, Господи,
с твоими Святыми навеки,
потому что ты милосердный.
Вечный покой даруй им, Господи,
и свет непрерывный пусть им светит.)

Его спокойный, негромкий голос зазвучал под сенью деревьев, садовник, спешивший с тележкой, предназначавшийся для того, что бы увезти тело из сада, остановился в нерешительности, затем и вовсе замер, вслушиваясь в непонятные ему слова заупокойной католической мессы. Пес шумно дышал, вывалив красный язык из открытой клыкастой пасти, рука мужчины все еще гладила его черную шерсть.

Отредактировано Валин (2009-09-12 03:51:40)

Валин читал погребальную молитву,  издалека казалось, что мужчина просто  разговаривает сам с собой, но с более близкого расстояния становилось ясно, что слова,  произносимые им , – текс мессы.  Пес дернулся и зарычал, Валин ощутил его резкое движение и повернулся в ту сторону, куда смотрела собака. К нему уверенным шагом приближался один из работников замка. Юноша остановился, не доходя нескольких шагов до скамьи, на который сидел мужчина и поинтересовался, не нужно ли что-нибудь.  Черный пес сорвался с места и бросился к парнишке злобно рыча и лая. Валин быстро поднялся со скамьи:
- Демон, нельзя. -  Отчетливо произнес он, и собака послушалась, остановившись на секунду, а затем все же приблизившись, приглушенно рыча, обнюхивала помощника, ходя вокруг него.
Де Реналь подошел ближе, собака тут же отскочила в сторону:
- Он не укусит. – Обратился Валин к пареньку, хотя по холодному  тону его голоса нельзя было сказать, что его особо заботит наброситься пес на  парня или нет.
Садовник же, стараясь не привлекать внимания, подкатил тележку к лежавшему на земле трупу и, подавляя рвотные позывы, что давалось ему с большим трудом, попытался перетащить на нее мертвое тело.  Он пыхтел, стараясь поднять еще податливый, но уже холодный труп. Взгляд де Реналя следил за его малоуспешными потугами:
- Помоги ему. – Приказал он, не глядя на юношу.

Отредактировано Валин (2009-09-12 18:26:44)

Валин стоял в тени одного из деревьев, Демон рыскал вокруг, то ныряя в кусты, то возвращаясь к дорожке. Этот пес не принадлежал де Реналю, это была собака хозяина замка, именно по этой причине сие довольно злобное создание никто не решался пристрелить. Помесь волкодава и ротвейлера – Демон, еще будучи щенком терроризировал всю прислугу в замке, совершая нападения на кухню, давя других собак в псарне.  Несмотря на  кровожадный и своевольный нрав, это животное становилось покорным в присутствии хозяина, Валина же оно слушалось неохотно, иногда игнорируя его вовсе.
Мужчина внимательно наблюдал за тем, как убирают тело. Разумеется он мог не контролировать лично такие мелочи и удалиться к ожидавшей его более приоритетной работе, так бы оно  и сучилось, если бы в парке не показался Батист. Этот молодой человек, чья свобода здесь была неограниченна ничем, за исключением нескольких пунктов в трудовом договоре, заключавшимся с каждым работником замка, вполне мог стать прекрасным дополнением к коллекции живых кукол. Он был немного старше мертвого юноши, которого поднимал с земли и если бы кривая линия судьбы сделал свой поворот чуть раньше, в этой грязной садовой тележке мог лежать он сам.
Цепкий взгляд мужчины провожал каждое движение мальчика, изучал его красивое побледневшее  лицо. Валин знал, что юноша не справится с данным ему поручением и теперь терпеливо ждал, когда же тот даст осечку.  От его внимания, сосредоточенного на помощнике, не ускользнуло, как явно сбилось дыхание Батиста, как задрожали его руки. Еще немного…
Тело ударилось о ровную поверхность тележки, садовник вздрогнул, юношу же явно мутило, но справившись с собой, он выпрямился, вытер побелевшие губы и воззрился на Валина. Мужчина не шевельнулся, не оборачиваясь даже на поспешно удаляющегося, под аккомпанирующий ему шорох гравия, садовника. Демон выскочил из кустов, постоял секунду, глядя на юношу, а затем бросился за тележкой. Где-то у самого замка послышался его лай, а затем и ругательства садовника, которого тот явно догнал.
- Твое тело. – Нарушил тишину густой голос де Реналя. –  Явно не предназначено для подобной работы. – Равнодушно заметил он,  все также не двигаясь с места.
  Разумеется помощника ждало наказание, но совсем не такое, каким бы был награжден провинившийся невольник. Вне стен замка, вдали от запретных удовольствий, Валин казался простым мужчиной, не способны на жестокие изуверства. Не тот бес страшен, чей облик ужасающ, того стоит бояться, кто выглядит как человек.  Де Реналь  задавался вопросом, сможет ли этот работник, совсем еще мальчик, убить раба, если ему велят сделать это? Может он способен на подобное ради денег? Бесстрастный взгляд Валина, устремленный на юношу, словно проникал в его душу,  обнажая ее сильные и слабые стороны.  Он уже знал, что не упустит возможности проверить, на что способен этот парнишка.
- Я хочу, что бы ты позаботился об одном из мальчиков. – Валин сознательно избегал таких слов как «раб» и «невольник» при общении с персоналом замка.  В его расчетливом мозгу созрел зверский план, который за считанные секунды был просчитан да мелочей. – Его имя Алекс и он появился в замке совсем недавно. Считай, что он – твое наказание за то, что ты не можешь как следует выполнять свои обязанности.

Отредактировано Валин (2009-09-12 20:45:59)

Узкие губы мужчины изобразили подобие улыбки, которая очень шла его лицу, но не сочеталась с безжизненностью взгляда, обнаруживая этим свою фальшь:
-Больше ничего. – Отозвался мужчина и взглянул на циферблат наручных часов. Он и так уже задержался здесь гораздо дольше, чем планировал. Тем не менее, Валин не двинулся с места, желая, что бы юноша оставил сад первым.
Провожая его взглядом, де Реналь предвкушал следующую встречу. Он слишком терпелив, это неоспоримый факт, но терпение – это все, что сейчас нужно, что бы насладиться затем в полной мере.
В сгущающихся сумерках тени, царствующие в старом саду, стали глубже,  по дорожкам поползли липкие щупальца сырого тумана. Валин уже зашагал в сторону замка, но дорогу ему пересек выскочивший и куста Демон. Пес  мотал головой, раздирая в клочья чей-то ботинок из дорогой коричневой кожи, который явно похитил у кого-то из гостей. Увидев мужчину, он коротко завилял хвостом, но все же вздыбил шерсть на загривке, тем самым предупреждая, что ботинок – уже его собственность.  Какое-то время Валин продолжал свой путь в сопровождении собаки, которая явно намеревалась вернуться в замок вместе с ним. Затем Демон резко повернул в сторону, добрался до ближайшей клумбы и зарыл свою игрушку в самом ее центре, бесцеремонно накидывая комья земли и сломанные цветы на дорожку сада.
Де Реналь, дожидаясь, пока пес закончит свое неотложное дело, вынул из кармана серебряный портсигар и закурил.

Отредактировано Валин (2009-09-12 23:34:55)

Спокойствие царило вокруг, наполняло каждую клеточку его тела. Подняв голову, Валин вдохнул сырой воздух, чувствуя, как томительная пустота заполняет его нутро, рассеивая мысли, стирая воспоминания. Ленивый порыв ветра зашелестел в траве, потревожил своим дуновением прекрасные цветы на аккуратной, ухоженной клумбе, качнул белеющие в траве вдали от парковой дорожки маргаритки, медленно закачались в разнеженной прохладной тишине тяжелые кисти сирени.
Де Реналь смотрел на великолепие сада сквозь синий дым,   причудливыми   кольцами  поднимавшийся  от  его  пропитанной  опиумом сигареты. Собака уже давно зарыла украденный у кого-то из гостей ботинок и теперь шныряла вокруг, очевидно напав на след какого-то мелкого зверька, живущего в парке. Валин уже чувствовал, как по его телу, растекаясь от коснувшихся сигареты губ, распространяется покалывающее тепло.
Призрачные видения наполнили сад, звеня стеклянными голосами в прозрачной тишине. Все они были размыты, клубились во влажном тумане, оседали на листьях каплями росы. И только одна из галлюцинаций была почти реальной – стоящий напротив него молодой мужчина необыкновенной красоты. Взгляд его ласковых карих глаз был устремлен на де Реналя, на чувственных губах застыла манящая улыбка. В его кудрявых каштановых волосах запутались сухие листья, а протянутые к Валину белые руки были испещрены мелки шрамами.
- Коснись меня. – Безмолвно произнесли его губы. –   Овладей мной.
Но в ответ мужчина лишь равнодушно усмехнулся, его помутневший взор медленно прояснялся, рассеивая видение.
- Нет. – Произнес он в пустоту, бросая окурок на дорожку и растирая его носком ботинка.
Повернувшись, де Реналь направился к замку, по пути остановившись лишь раз, залюбовавшись на раба, стоящего на четвереньках и, с выражением страдания на лице, ожидавшего своей участи, уготованной ему гостями, собравшимися на лужайке. Шею мальчика украшал толстый ошейник с цепью, которую держал один из стоящих вокруг мужчин, время от времени дергая за нее, заставляя невольника падать на локти выгибаться в спине. Гости улыбались, время от времени награждая юношу плевками и ударами плети:
- Что,Сучка,скулишь? – Смеялись они над всхлипываниями невольника.
Слуга привел из псарни собаку – здоровенного кабеля, который хорошо знал, что от него хотели, и был совсем не против позабавить публику. Осеннюю прохладу разорвал  испуганный вопль – пес запрыгнул на мальчика, вцепился зубами в его плечо. Публика заулюлюкала, кто-то от души рассмеялся. Пес беспорядочно и лихорадочно быстро тыкался в ягодицы мальчика, пока наконец его красный скользкий фаллос не попал в анальное отверстие. Юноша завизжал от боли и ужаса, мужчины вокруг довольно оскалились, глядя как раб  скулит и извивается под злобным, одуревшим от случки животным.
Де Реналь стоял на месте не долго, он совсем не желал сталкиваться с гостями, неизбежно вступать с  ними в беседу. Поэтому он вновь зашагал по парковой дорожке, направляясь в замок, больше не задерживаясь на своем пути.

Апартаменты VIP-гостей » Покои господина де Реналя

Комната Квасье и Фиделя

Сколько надо времени, чтобы французский язык стал почти родным, оттеснил испанский? Несколько лет. Еще ровно столько понадобилось Фиделю, чтобы вписаться в современное развитое общество с его институтом денег и глобальными технологиями. Сколько необходимо для того, чтобы стать французом? Не одно поколение. Несмотря на все эти нюансы, молодой человек отлично чувствовал себя во Франции, да, черт, возьми, он бы чувствовал себя абсолютно также в любом конце мира, ибо не место красит человека, а он сам. В это верил Иван, когда его самолет приземлился в аэропорту Парижа. Совсем зеленый, восемнадцатилетний мальчишка, только что окончивший школу, но уже готовый объять весь мир. «Тебе здесь нравится?!» спрашивал дядя Диего, катая его на своей вполне скромненькой машинке для среднего класса по улицам Парижа. «Да» кивал Фидель. «Это место меня будто бы ждало».
Здесь, во Франции, ему посчастливилось строить свою жизнь по собственному плану с дозволения судьбы, обрести друзей из разных уголков света, получить первый сексуальный опыт, изменить себя, не изменяя себе. Каждая улочка Парижа была наполнена воспоминаниями, здесь, в каждом доме, живут его друзья. Стучись почти в любую дверь. В этой маленькой квартирке он справлял Рождество, коптя стены серым дымом, содрагая их громкой музыкой, топча протертый паркет, вытанцовывая что-то неясное. А в этой – Иван учил танцевать настоящую кубинскую сальсу  парочку, влюбленных в атмосферу Лондона, людей. Здесь, на третьем этаже, он смотрел старые французские фильмы, создавая сигаретами вполне натуральную дымовую завесу. В этом клубе их не сильно жаловали, а сюда пускали как дорогих гостей. Жизнь – как огромный букет страстей, как неиссякаемый источник радостных эмоций.
Даже та тишина, которая окружала сейчас Ивана в Вертепе, вероятнее всего, была временной. Он здесь чуть больше недели, так что еще не успел толком обустроить свой мирок, внося в это место частичку себя.
На улице оказалось еще холоднее, чем предполагал кубинец, натягивая на себя в комнате свитер. Теплолюбивый Фидель, не очень то жаловал холод, хотя он не был поводом для разворота назад, ведь в руках у молодого человека была бутылка Гавана Клуб. Шмыгнув в темноту, Иван нетерпеливо обнял губами стеклянное горлышко бутылки. Глоток. Еще один. Совершенно произвольное продвижение вглубь парка и одинокий силуэт, без штурма захвативший единственную в этом конце парка лавочку. Оранжевый огонек тлеющей сигареты и нос, освещенный уличным фонарем.
- Привет, - поздоровался Иван. Какие-либо формальности были не нужны. Он не был дрожащим от страха и покорности, секс-рабом или кем-то там, а молодой человек, вальяжно развалившийся на лавочке, меньше всего был похож на напыщенного индюка – любителя поточить свой член в малолетней  узенькой точилочке.
Присев рядом, Куба закурил, выбросив сгоревшую спичку куда-то в темноту. Затяжка. Передача рома в руки близ сидящего.
- Меня зовут Иван. Можешь звать Фидель.

Ну вот, знакомство произошло. Иван представился, нет, конечно, не Господу Богу, а  всего лишь одинокому силуэту, пристроившему свое мягкое место на лавочку в столь холодный и поздний час. Черт своего нового знакомца с несколько странным именем Маури, Фидель еще не успел разглядеть, но почему бы не наверстать упущенное, хотя освещение не сильно способствовало подобному разглядыванию?
Развернувшись к соседу на девяносто градусов, он внимательно как врач на осмотре пациента в психологическом диспансере, смотрел на Маури принявшего, хотя и с некоторой заминкой, бутылку рома из рук кубинца. Распахнув глаза, Иван как сова или же филин (кому как угодно) пялился в темноту, скрывающую лицо знакомца, пытаясь составить некий психологический портрет и даже догадаться к какому типу посетителей поместья относится этот молодой человек.
- Конечно, подготовился, - усмехнулся Куба, наконец, отведя взгляд от лица Маури. Красивое. – Конец рабочего дня здесь особенно хорошо празднуется. Иван все еще с трудом принимал ту мысль, что работать здесь буде крайне скучно, хоть и прибыльно.
- Да ты пей, Маури, не бойся. Не отравлено. Не буду же я портить лучший кубинский ром и свои сто евро, - кивнул Фидель в сторону бутылки.
Чуть наклонившись вперед, молодой человек, расставив ноги пошире, разжав губы, выронил огрызок сигареты на землю. Будто бы плюнул. Тут же он достал другую и вновь закурил. Любил Иван покурить, да и воздержание от этой пагубной привычки во время рабочей смены, давалось ему пока сложно.
- Я работаю здесь барменом. - молодой кубинец  продолжил разговор. –Нет, не в этом гребенном парке! Хотя почему бы и нет. И тут я на разливе, так  сказать, -усмехнулся Иван. - Люблю свою работу. Это как шеф-повар, только ингредиенты спиртосодержащие продукты. Порой можно изобрести такое, - хитро улыбнулся, забирая бутылку, чтобы сделать парочку мелких глотков и вернуть назад в руки Маури. – Намешаешь всего, поколдуешь, а потом думаешь насколько безопасно пить это зелье?! У меня есть парочку таких смертоносных коктейлей, что одной порции достаточно, чтобы словить такие сказочные глюки, вытворять такое, а с утра чувствовать себя как младенец невинным и чистеньким.
-Вот ты, например, что любишь? – спросил Куба, переместив попу несколько на бок, дабы подогнуть под себя ногу. Натянув на оголившуюся поясницу майку, он театрально поежился от холода.
-В смысле, пить.
Сигареты, зажатые полными губами Фиделя, будто бы таили и он вновь доставал из кармана брюк пачку, чтобы не прекращать ритуал отдыха.

-Эй, притормози, друг. Я ни херища не понял! – громко рассмеялся Фидель. Нет, по отдельности он понял слова, но сами грамматические конструкции выглядели очень странно и смешно. – С какой там стороны имя?
На Ивана накатил такой истеричный смех, что он выплюнул себе на колени, да и на лавку заодно, ром, который плескался у него во рту после очередного глотка. У молодого человека было немного знакомых не французов здесь, так что привыкнуть к подобной речи не представлялось возможности. За то, он вдруг понял, на сколько  сам бывает не выносим со своим тараторящим ядовито-красным испанским акцентом. По сути, испанцы тоже силились его понять, потому что кубинский испанский заметно отличался от языка в чистом виде. Это как новозеландский английский, или же австралийский.
- Ты сам, откуда, чурка? – очередной раз хохотнул Фидель, впитывая с брюк рукавом свитера пролитый ром. – Только не обижайся! Это все Гавана Клуб. Быстро ударяет в голову.
Молодой человек забрался с ногами на лавочку, а потом встал, вытянув левую руку, изображая одного из кубинских лидеров.
- Я гражданин Острова Свободы. Куба - си, Куба - си, Куба - си, янки - но!- запел вдруг Фидель, голосом военного революционера. А потом на корявом английском прочитал вслух знакомый для многих кубинцев лозунг, который можно встретить на транспарантах, украшающих улицы и дороги Гаваны.
”How many times in my life
Did I look at my people and said
That I must be from another Earth
Or at least from another day?”…
- Не обращай внимания! – заявил Иван, усаживаясь обратно на лавочку. - Про меня теперь все понятно. Рассказывай про себя. Надеюсь, ты не америкос, хотя здесь я стал к ним более лояльным.
Спустя полчаса. Бутылка неожиданно быстро подошла к концу, но даже плескавшиеся на дне слюни были без раздумий допиты. Кубинец был не то чтобы пьян, он был навеселе. Приятное такое состояние, располагающее к барагозу. Было весело, но хотелось еще чего-то большего. Хотелось действовать и совершать.
- Маурицио, - отчего-то так назвал Иван своего нового знакомого. – А не выпить ли нам еще чего, дружище?
Вскочил с лавки, готовый навострить пятки куда угодно, да побыстрее.

камеры и карцеры

Отредактировано Фидель (2009-11-18 14:30:16)